Она хотела признаться в ответ, сердце сжалось, словно перед прыжком в студеную воду. Кая на миг зажмурилась, но так и не смогла решиться.
— Нам надо как-то открыть портал, — вместо этого произнесла она.
— Я помню, что нужно для этого, но у меня больше нет силы, — голос Амоа звучал виновато.
— Значит, будешь говорить мне, что делать, — кивнула ему Киара, потянув за собой.
Прежде чем уйти, она еще раз посмотрела на труп дракона. Горло болезненно сжалось, дыхание сбилось. Вот ты какой, Король под горой.
— Надо бы его похоронить.
— Тут кругом камни, — пожал плечами Амоа. — Да и мне, то есть, ему… ему было все равно, что будет с ним после смерти. Все, чего он хотел, — это спасти тебя.
Из города они вышли в молчании, лишь когда оказались за его пределами, Киара обернулась на сожженный Валаад, наклонилась, прикладывая руку к земле.
«Ты хотела быть мне полезна? Ну так сделай это…», — обратилась она к притаившейся внутри магии проклятия. В ответ земля задрожала, разрушая еще уцелевшие каменные здания. Внутренним взором Кая увидела, как падает башня и рушится дворец, похоронив под обломками тело наследника Валаада.
Глава 17
Портал удалось открыть с шестой или седьмой попытки, когда они уже окончательно потеряли веру в удачный исход. Да и просуществовал тот недолго — они чудом успели перебраться на ту сторону. Затем начался долгий и трудный спуск вниз. Даже с магией Киары, без крыльев дракона, на то, чтобы добраться с вершины до подножья, ушло несколько дней. Им повезло, что Амоа помнил эти места, и они несколько раз проходили через горные ручьи и натыкались на плодоносящие кустарники.
Так или иначе, к вечеру третьего дня, измученные и измотанные, они наконец оказались практически у самого входа в пещеру.
— Нужно сделать привал. На гору твари не поднимаются, но внизу вполне могут поджидать нас.
Кая кивнула, с содроганием думая о том, как же им без драконьей мощи поднять на поверхность пещеры золото, а затем пройти через джунгли, чтобы вернуться к кораблю.
Они уже начали устраиваться на ночь, когда вдруг рядом приземлилась черная обезображенная птица. Киара дернулась, опасаясь нападения, а вот Амоа, напротив, заинтересованно подошел ближе.
— Как странно. Я думал, что со смертью дракона проклятие спадет и с них, — он протянул руку, и тварь послушно перелетела на его предплечье.
— Ничего странного. Многие из животных все еще живы только благодаря этому проклятию. Инстинкт самосохранения просто бы не позволил им от него отказаться, — она вспомнила собственные ощущения, пьянящую силу, струящуюся по венам.
Что будет теперь с ней? С ее ребенком? Сможет ли она прогнать тьму из своей души? Навредит ли эта тьма ее малышу? Или… ее можно будет контролировать?
— Но… — Амоа замолчал, словно сомневаясь в собственных словах, — я, кажется, все еще их слышу. Как такое возможно? Ведь я человек. Во мне нет магии.
— Понятия не имею, — Киара тяжело вздохнула. — Но если память подгорного короля осталась у тебя, то спрашивай у себя.
— Мне кажется, это не моя заслуга. А их… — он грустно улыбнулся. — Они хотят, чтобы я их слышал, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — честно призналась королева. — Для меня все это несколько чересчур.
— Ты просто прислушайся, — мужчина подошел к ней, осторожно беря за руку. — Посмотри на этого красавца. Он был когда-то грифоном…
— А не маловат? — с сомнением потянула королева.
— Просто еще малыш совсем… милый такой… Попробуй его услышать.
Киара снова вздохнула, надеясь, что печальное выражение лица скажет все за нее и Амоа не станет сейчас пытаться проводить сеанс «слушанья тварей», но нианец так вдохновенно выглядел, что пришлось хотя бы попытаться.
— Вроде бы ничего… — она нахмурилась. — Хотя, кажется, ветки хрустят… Кто-то идет.
Оба одновременно вскинули голову. Кая подняла руку, призывая магическую молнию, грифон захлопал крыльями, но было поздно.
Их окружило с десяток хорошо вооруженных солдат, а вперед вышла черноволосая женщина. Киара моментально узнала ее. Рене. Королева Ниана.
— Схватить их! — громко приказала та.
Кая высоко вскинула голову.
— Разве так встречают дорогих гостей? — она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более непринужденно.
— Дорогих? — губы Рене подрагивали в гримасе отвращения. — О, да. Ваша казнь будет дорогим сердцу зрелищем. Кто бы мог подумать, что ты осмелишься снова заявиться сюда!
Она смотрела прямо на Амоа, не обращая на Киару никакого внимания. Тем не менее, солдаты вокруг замерли в нерешительности.
Она смотрела прямо на Амоа, не обращая на Киару никакого внимания. Тем не менее, солдаты вокруг замерли в нерешительности.
Кая громко откашлялась, привлекая к себе внимание.
— Вообще-то перед вами правительница дружественной державы Диагон. Прибыла со своим советником и хранителем для… переговоров, — твердо произнесла она.
— Правительница? — Рене смерила ее насмешливым взглядом. Кая и сама понимала, что смотрится непрезентабельно. После нескольких дней скитаний в горах выглядела она далеко не как монаршая особа. — И что же целая правительница делает в компании убийцы и тирана ночью в горах?
— Сама-то где этой ночью находишься, королева Ниана? — скрестив руки на груди, в тон ей ответила Киара. — Дела в королевстве так плохи, что кроме себя некого и в патруль отправлять?
— Ах ты!.. Стража! — позвала Рене, и солдаты вокруг нее тут же подняли копья и мечи.
— Думаю, я могу прояснить ситуацию, — вставил Амоа, оставаясь при этом за спиной Киары. — Когда-то давно я вытащил Рене из-под горы Валаад, выменял ее жизнь и жизнь ее сестры на свою. Подгорный король обещал не причинять ей вреда...
— Ты нагло лжешь! — воскликнула женщина. — Меня спас мой покойный муж! Кимо ди Хеики! А ты…
— А ты разве никогда не задавалась вопросом, почему твари тебя не трогают? Почему только когда ты рядом, твои люди под защитой. Без тебя выходить ночью к горе для них самоубийство.
Грифон, искаженный проклятием, перелетел на плечо Амоа и издал противный звук, словно подтверждая его слова.
Солдаты переглянулись. Киара отлично понимала, почему они медлят. Они ещё не знают, что Амоа теперь обычный человек. И если вспомнить то, что рассказывал ей нианец, на него на родине совершались тысячи покушений — и каждое заканчивалось провалом. И сейчас они все ещё боялись его. Боялись так, что их страх был отлично виден, читался в каждом жесте, каждом взгляде...
— Давай я упрощу задачу, — хмыкнул вдруг Амоа, совершенно преображаясь. Это уже был не тот растерянный мужчина, просивший у неё прощения в сожженном городе, и даже не умелый и ловкий человек-проводник, каким она видела его в горах. Это был тот Амоа, к которому она привыкла в Диагоне. Надменный и насмешливый. Тот, который оказался проклявшим её королём.
