«Может, он в темной комнате», – подумала Дженни.
Она прошла по коридорчику, который Зак выстроил в форме
буквы «L» – он называл его световой ловушкой – к маленькой комнатке. Отдернула
висевшую на входе занавеску.
Там, освещенный красным светом, спиной к ней стоял человек
во фланелевой рубашке, с небрежно затянутым конским хвостом на затылке.
– Зак! – Дженни бросилась к нему, но он даже не
обернулся. – Зак, это я, Дженни. Зак… что ты делаешь?
Он слегка покачивал кювету с проявителем, в которой плавал
снимок. Тело Зака было напряжено, но Дженни развернула его к себе силой. Даже
при таком тусклом освещении она увидела его глаза – он был словно
загипнотизированный. Тот же самый взгляд, который появился у него еще в доме
Дженни, когда он настаивал на том, чтобы перевернуть очередную карту; тот же
взгляд, который Дженни заметила в гостиной, когда все остальные потеряли
самообладание.
– Зак, что с тобой? – воскликнула Дженни,
протягивая к нему руку.
Она всю ночь беспокоилась о нем, она так хотела помочь ему,
защитить. Но сейчас у нее больше не было сил. Ей самой отчаянно нужна была
поддержка.
Он, похоже, едва заметил ее появление. Оттолкнув ее, он
снова повернулся, чтобы встряхнуть кювету.
– Закари, сюда приходила Ди? Ты видел Одри или Майкла?
Его голос звучал медленно, словно ему трудно было говорить,
но при этом сухо и монотонно:
– Я никого не видел. Я сидел там, снаружи, возле
зеркал. Потом увидел вспышку блица. Я стал искать ее источник и обнаружил
дверь. Нажал кнопку и вошел.
Блиц – конечно, именно так Зак и должен был воспринять
вспышки в коридоре.
– Но что ты делаешь? – спросила Дженни.
– Тут все уже было для меня готово. Снимок лежал в
проявителе. – Где-то сработал таймер, и Зак снова оттолкнул руку
Дженни. – Пора его промыть.
Дженни болезненно заморгала, когда он включил свет.
Она наблюдала, как его осторожные, ловкие пальцы
прополоскали фотографию, а затем налепили мокрый снимок на стену. Зак отступил
на шаг и, нахмурившись, принялся его рассматривать.
– Зак, я прошу тебя. Ты должен меня выслушать. –
Оцепенение, в котором Дженни находилась после гибели Саммер, постепенно
проходило. Зак был ее родственником, и он сейчас попал в беду. Дженни видела,
каким бледным было его худощавое лицо. От ее внимания не ускользнул и странный,
остановившийся взгляд его серых глаз. – Ты понимаешь, что это – твой
страшный сон? Нельзя терять ни минуты, нужно найти выход из него. Зак!
Он снова оттолкнул ее.
– Я должен закончить работу. Я должен…
Дженни подоспела как раз вовремя, не дав ему упасть. На этот
раз он не оттолкнул ее. А наоборот, вцепился, как перепуганный ребенок.
– Все нормально. – Она крепко обхватила его
руками, словно убаюкивая. – Все нормально, я здесь. Я же твоя сестра.
Через минуту он попытался подняться, но Дженни удержала его,
положив его руку к себе на плечо. Ей нужно было утешение не меньше, чем ему, в
жизни Заку часто приходилось быть для нее поддержкой. До того как их семьи
перебрались в Калифорнию, они с Заком жили неподалеку. Вместе играли в индейцев
в вишневом саду за домами. Это было задолго до того, как Зак предпочел занятия
фотографией общению и когда в его глазах поселилось вечно холодное выражение.
Зак, похоже, думал о том же самом.
– Как в детстве! – Он издал короткий звук,
который, видимо, обозначал смех.
– Помнишь, ты весь испачкался, когда лез на дерево, и
мы помыли тебя из шланга, чтобы тетя Лил не разозлилась? – сказала Дженни
Она тоже рассмеялась, уткнувшись в плечо Зака. Приглушенный смех прозвучал как
всхлипывание. – О, Зак, как я рада, что нашла тебя.
– Я тоже. – Он вздохнул. – Честно говоря, я
тут весьма странно себя чувствовал.
– Все просто ужасно, – сказала Дженни, и ее голос
задрожал. – Было так страшно, а потом…
Она не могла заставить себя упомянуть Саммер. Слова
застревали в горле.
«Как в детстве, только теперь не обойтись поливальным
шлангом и пластырем», – подумала Дженни.
Ей просто хотелось держаться за Зака. Как можно крепче. Они
без слов поддерживали друг друга. Он гладил ее волосы, и его прикосновения
успокаивали Дженни. Она чувствовала, как сила, уверенность перетекают от Зака к
ней.
А еще она ощутила удивительное тепло. Это было странно, ведь
Зак всегда был довольно холоден. Но сейчас он ласкал ее так, словно она была
маленьким ребенком, которого нужно утешить.
Или – словно он был не ее двоюродным братом, а ее парнем.
Дженни прогнала эту мысль. Просто Зак добрый. Он хочет ей помочь
– и помогает. Она почувствовала себя значительно лучше, ощутив его близость,
его привязанность. Его… нежность. Поддержку. Заботу. Защиту.
Он поцеловал ее в шею так нежно, что не спугнул ощущение
полной защищенности.
«Зак такой милый», – подумала Дженни.
Она всегда любила его, и ей приятно было осознавать, что и
он ее любит.
Когда он во второй раз поцеловал ее, по ее телу неожиданно
пробежала дрожь.
Нет… она не должна испытывать такие чувства… не с Заком. Он
не должен… он правда не должен… Но что-то не давало ей отодвинуться от него и
избавиться от появившегося необыкновенного ощущения.
Его теплые губы прижимались сзади к ее шее. Волна
наслаждения пробежала по телу Дженни, настолько сильная, что она уже не могла
не обращать на нее внимания. Она понимала – она твердо знала, – что не
должна испытывать таких чувств. Ее руки поднялись, чтобы отстранить его.
– Зак, – прошептала она, – мне кажется, мы
оба… немного расстроены…
– Знаю, – сказал Зак с горечью, словно это
причиняло ему боль. – Прости меня… я… – Он выпрямился, немного
ослабив объятие, но вдруг снова поцеловал ее, на этот раз в волосы.
Она почувствовала движение его губ и его теплое дыхание.
– Закари, так нельзя. Ты мой брат.
Проблема была в том, что, хотя слова она выбрала
решительные, ее голос им не соответствовал. Она едва могла дышать. И она не
отодвинулась.
– Сводный двоюродный, – ответил он. Так оно и
было, хотя Дженни редко об этом вспоминала. Ее мама и мама Зака были сводными
сестрами. – И я ничего не могу с собой поделать. Ничего. – Поцелуи стали
более торопливыми.
Его настойчивость вызвала в сознании Дженни какую-то новую
мысль.
«Есть что-то еще», – думала она, сама не понимая до
конца, что имеет в виду.
Потом она прошептала:
– Но Том… – И ужаснулась.
Она ни разу не думала про Тома с тех пор… с тех пор, как…
