Дженни отвернулась.
Джулиан нетерпеливо проговорил:
– Уходите, оставайтесь, делайте что хотите. Можете еще
подумать. Но только не забудьте, что на заре дверь закроется. Ровно в шесть
часов одиннадцать минут. Если к этому времени вы все еще будете внутри – вы
останетесь здесь навсегда, а может статься, что я в этот момент не буду
настроен на общение.
Он повернулся к Дженни.
– Здесь чересчур многолюдно.
– Знаю. Там, внизу, есть диван. Можем присесть и
познакомиться поближе.
Они ушли.
Софа в дедушкиной комнате была весьма потрепанной и неровной,
но широкой и довольно мягкой. Она тут же промялась под их весом. Было так
странно сидеть рядом с Джулианом без всякой враждебности, без необходимости
сопротивляться. Противостояние закончилось.
Тут было очень уединенно. Дженни знала, что остальные не
решатся открыть дверь в подвал и спуститься, и даже вряд ли заглянут сюда.
Предупреждения Джулиана о том, что он может оказаться не настроен на общение,
было вполне достаточно – все уже поняли, на что он способен.
Она взглянула на него – и встретила пристальный взгляд. Так
близко. Глаза цвета майского утра.
Глубокие и очень нежные.
Она чувствовала его желание.
Дженни слегка дрожала. Нервы ее были напряжены от
возбуждения – и страха. Но он еще даже не прикоснулся к ней, просто смотрел, и
такого выражения на его лице она раньше никогда не видела. Благоговеющий
взгляд. Нежный – такой был у него в обличье Зака.
– Ты боишься? – спросил он.
– Немножко, – она старалась скрыть от него свой
страх. – Так, значит, ты самый младший из Сумеречных людей, – быстро проговорила
она.
– И самый привлекательный.
– Не сомневаюсь, – с легким сердцем отозвалась
Дженни.
Наконец он дотронулся до нее, кончиками пальцев провел по
волосам. Дженни непроизвольно замерла, почувствовав, как изменилось ее
восприятие. Она закрыла глаза и запретила себе думать, запретила себе
чувствовать что бы то ни было, кроме этого невесомого касания. Чем легче оно
становилось, тем больше волновало ее.
Вдруг она удивленно ощутила, что прикосновения прекратились.
Она открыла глаза – и еще больше изумилась, увидев злобное выражение его лица.
На мгновение Дженни по-настоящему испугалась, вспомнив о
том, кто рядом с ней и что она делает. Но тут же поняла, что гнев Джулиана
направлен не на нее, хотя она – его причина.
– Ты такая… чистая, – проговорил он. – Этот
твой парень, Томми, такой надменный, избалованный, он ведь никогда
по-настоящему тебя не любил, правда? Всегда думал только о себе. Он сам во всем
виноват. С удовольствием бы убил его.
Дженни совсем не хотелось думать об этом. Она открыла рот,
чтобы объяснить, но Джулиан снова заговорил, сверкая горящими голубыми глазами:
– Ты и на своего кузена посматривала. Он, между прочим,
тоже о тебе думал.
Чувствуя, что делает нечто неуместное, Дженни разразилась
слегка истерическим, но вполне искренним смехом.
– Ты просто ревнуешь, – проговорила она,
отдышавшись. – Зак! Зак вообще не смотрит на людей, он любит только свои
объективы и прочие штуки.
Мрачное выражение исчезло с его лица.
– Все равно, – сказал он. – Теперь-то ему до
тебя не добраться. И никому не добраться. Ты моя навсегда…
Дженни приблизилась к нему и слегка дотронулась губами до
его рта. Он замолчал и ответил на ее поцелуй, легко коснувшись ее губ своими
теплыми губами.
Осторожные, легкие поцелуи быстро сменились долгими и
трепетными, а потом – жгучими. Она все еще побаивалась его, несмотря на то что
льнула к нему, – правду говорят, что страх ходит бок о бок со страстью.
Огонь и лед ощущала она в ответ на свои прикосновения.
Наверху часы пробили шесть.
Дженни нехотя отстранилась от Джулиана.
– Дай отдышаться, – прошептала она. – Все
происходит так стремительно. – Она поднялась на ноги.
Он с улыбкой следил, как она прохаживается по комнате,
восстанавливая дыхание, дотрагиваясь до своих раскрасневшихся щек. Она не могла
заставить себя взглянуть на него, ей необходимо было собраться с духом.
Машинально она взяла с полки кобальтовый браслет.
– Почему ты выпустил меня из моего кошмара? –
внезапно спросила она. – Из сентиментальных соображений?
– Вовсе нет, – засмеялся он. – Я и вправду
играл в игру честно. И, заметь, ни разу не соврал, хотя иногда… гм… придерживал
информацию. Твой кошмар состоял в том, чтобы вспомнить события того дня. Ты не
заметила, но выход появился в тот момент, когда ты вспомнила, как открыла
чулан.
– А, – тихо повторила Дженни, – чулан. А чего
он хотел от тебя? Мой дедушка? – добавила она.
– Чего все хотят. Власти, знаний, легких путей. Сладкой
жизни.
– Руны и вправду действуют. – Дженни изумленно
покачала головой.
– Многие вещи действуют. Многие – нет. Только люди
редко отличают одно от другого, пока не попробуют на практике. И тогда их
частенько поджидает сюрприз.
Дженни оказалась около чулана и заглянула внутрь. Он подошел
к ней, встал рядом.
– Мне так жаль, – тихо пробормотала Дженни, не
глядя на него. – Так жаль, что он это сделал. Он был неплохой
человек. – Она обернулась. – Трудно поверить, что он держал вас тут.
– Уж поверь, – мрачно бросил Джулиан.
Дженни покачала головой.
– Я всегда буду любить его. Но он зря это
сделал. – Она вошла в чулан. – Не такой уж и маленький, как кажется.
– Довольно маленький. – Он вошел следом и
огляделся. – С этим местом связаны дурные воспоминания.
– Может, попробуем вытеснить их более приятными? –
Она прислонилась к стене и улыбнулась ему.
Он тоже улыбнулся. В маленькой комнатушке они сразу
оказались очень близко друг к другу. Дженни стояла, не шелохнувшись, скрестив
ноги.
Он наклонился к ней, губы его были теплыми и зовущими.
Дженни подалась ему навстречу, и поцелуй расцвел медленно, как цветок. У нее
захватило дух, на этот раз он оказался таким настойчивым, что девушке не
удавалось прекратить поцелуй. Хотя она знала, что обязана это сделать.
«Еще минуту, – думала она, – еще минутку…»
Первым оторвался Джулиан.
– Здесь довольно неуютно.
– Ты считаешь? – Она улыбнулась ему, медленно
восстанавливая дыхание.
– Да.
– Что ж, тогда, думаю, мы могли бы…
«Сейчас», – подумала она.
