А еще, мой ребенок, очень любил срывать мне рабочий процесс. Вот в эти моменты я ценил возможность уединиться у себя в комнате.
Возможным это стало по двум причинам. Во-первых, Аленка позвонила Сладенькому и тот, прихватив с собой мелких, которые оказались вполне себе подростками не обделенными силушкой, помогли мне вынести, а затем и вывезти часть мебели к родителям в дом.
А во-вторых, Кнопка просто уносила Тимоху к себе, со словами:
— Не торопись, нам есть чем заняться.
Им, всегда было чем заняться! Наблюдая за этой влюбленной парочкой, я вообще жутко ревновал. Сына к Аленке, ее к сыну. В голову лезли нелепые мысли, что он украл ее у меня, тогда когда я и сам еще не успел надышаться ей. А она, в свою очередь, завладела сердцем моего пацана и я боялся что там не останется места для меня. Глупости, я знаю, но временами накатывало.
Успокаивался я только ночью, когда уложив ребенка, мы падали на кровать и могли наслаждаться друг другом. Вот за что я был благодарен Тимохе — спал он всю ночь, не просыпаясь. Главное было его накормить и переодеть — все, до восьми утра можно было не волноваться. Кнопка — только моя!
А она была моей, во всех смыслах этого слова. И ночью у нас была совсем другая жизнь. Аленка, будто была созданной для меня. Идеальная. Во всем.
Но, вот сегодня Тима спал с нами. В первый раз. И на то были причины.
День проходил как обычно. А обычно у нас было весело. Тимоша с Аленкой хулиганила, я работал, потом мы поменялись местами. В смысле Аленка ушла работать, Тимоха продолжил свои диверсии в отношении меня, я же мужественно сносил все его «выходки». Честно слово, иногда у сына было такое выражение лица, что становилось ясно — если бы он мог то скрутил бы уже комбинацию из пальцев и на все мои просьбы:
— Давай дадим нашей маме спокойно поработать без нас.
Он бы тыкал мне фигой под нос и ехидно говорил: «Накося, выкуси».
Да, когда мы были с Тимой наедине, Аленку я называл только так — наша мама. Потому что так чувствовал. Так хотел я, мой сын и мое сердце. Потому что кроме нее не видел в этой роли никакую другую девушку. Мне до зуда в пальцах хотелось уже сгрести Кнопку в объятья и держать в руках до тех пор, пока она не согласиться стать моей женой. Но я видел как она старательно держит дистанцию. Небольшую, но все же. Пытается не растворяться в нашей семье, обозначает границы где есть все мы, а где только я и сын. Непонимание такого ее поведение сводило с ума, но в голове все еще звучал голос отца «медленно, шаг за шагом». И этот совет, меня подбадривал и удерживал от поспешных действий.
Сегодня же, все полетело кувырком. Вечером, как обычно поужинав, мы покормили в очередной раз сына и улеглись в его комнате на полу. Я раскрыл большую книгу с яркими, крупными иллюстрациями, а Алена читала незамысловатые сказки, показывая на картинки. Тимоха просто обожал смотреть на эти яркие пятна и даже уже научился выбирать о чем он будет слушать. Не понять его возмущенные крики было просто невозможно.
Где-то на середине колобка, сын начал капризничать. И если сначала мы решили что он устал, то уже через полчаса, когда ребенок не переставая плакал, попеременно катаясь у нас на руках у меня началась паника. Я вспомнил что документы все еще не оформлены до конца и у нас нет мед полиса. В больницу ехать это самый крайний случай, который может привести к большим проблемам не только мне, но и подруге матери. А что самое страшное — Тимоху могли забрать. Именно поэтому, я позвонил сестре. Пока Аленка с Тимошей ушли в другую комнату, набрал номер Иринки и буквально прорычал в трубку:
— Ирин, ты мне нужна. Срочно!
Хорошо, что сестренка у меня была умницей, вопросов задавать не стала. Сказала что будет через пол часа и сбросила вызов. Я же поспешил к Кнопке на помощь.
— Маленький — услышал я как только подошел к двери детской — ну что тебя беспокоит? Ты и ел, и играл, и сухой. Тим, ну не плачь, ну пожалуйста.
Слышать эти расстроенные нотки в голосе, всегда веселой, Аленки было невыносимо. Подошел к ней и обнял со спины, прижимая к себе свою девочку и поддерживая сына.
— Ален, сейчас Иринка приедет, может поможет. Не переживай, мы справимся. С Тимохой все будет хорошо.
— Антон, я просто не понимаю, он так плачет, у меня сердце переворачивается. Все же было нормально. Что могло с ним произойти?
Она откинула голову мне на плечо и я увидел беспокойную морщинку между ее бровей. Поцеловал Кнопку в висок и погладил сына по вихрастой макушке.
— Все будет нормально. Обещаю.
— А Иринка, она…
— Медик, она поможет.
Мои слова успокоили Алену, хотя переживать она конечно же не перестала. Тимоха плакал не переставая, дрыгал ножками и в глазах его можно было прочитать немой крик о помощи. Вот только чем помочь малышу мы не знали.
Иринка приехала ровно через тридцать пять минут после моего звонка. И как только услышала крики Тимохи, сразу побежала к племяннику. Но Алена, даже не подумала ей отдавать ребенка, хотя Ира и попыталась его забрать у нее.
— Руки мыла?
Вместо приветствия, весьма строго спросила Кнопка, недобро глядя на мою сестру.
Иринка, перевела на меня удивленный взгляд, но молча послушалась и отправилась в ванную. Алена же, передала Тимоху мне и скрестив руки на груди уточнила:
— Медик говоришь?
— Ну, да. Иринка врач.
— И что, часто она детей лечит?
В этот момент Иришка зашла в комнату и спокойно ответила:
— Я детей не лечу вообще. У меня другая специальность. Антон что происходит?
Под аккомпанемент Тимохи, я начал рассказывать сестренке, что у нас случилось. Про то как сын начал капризничать, что мы ели, как играли, а главное о том, что у нас все еще нет полиса. Чем громче я говорил, в попытке быть услышанным из-за плача ребенка, тем громче и надрывнее кричал Тим. А Ира, с Аленой по мере моего рассказа начали часто переглядываться. К концу монолога, когда степень моего отчаяния достигла критичной точки, эти две дамы, уже стояли рядом друг с другом и смотрели на меня с одинаковыми выражениями лица.
Плюнув на мужскую гордость, я буквально уже умолял сестру:
— Ну помоги ему, ты же медик!
Иринка прикрыла на минутку глаза и, видимо досчитав до трех, выдала прописную истину:
— Тошик, я ветеринар! Понимаешь?! Собачий доктор! Я с детьми никогда дел не имела!
— Да какая разница, щенки — младенцы. Они же похожи!
Нервы были на пределе и мне было уже плевать что я несу откровенную чушь, но после этого заявления замолчал даже сын, с укором и обидой глядя мне в глаза. Иринка же, не жалея меня повернулась к Кнопке и очень выразительно покосившись в мою сторону поделилась с ней «секретом»:
— Не обращай внимания, его часто роняли в детстве. Кажется несколько раз он сильно стукнулся головой.
