Представил себе эту картину и усмехнулся. Да уж.
— Короче, она конечно оторвет мне голову, но я сейчас лучше сам тебе кое чего расскажу. А то вы мериться еще год будете, а у вас пацан растет.
Его слова заставили меня замереть. Как это мы мериться еще год будем. Не так уж и сильно мы поругались ведь!
— Я ее так сильно обидел?
— Неет, просто — цитирую «Антошка должен быть счастливым». Именно эту фразу я за полночи услышал не менее пятиста раз. К утру я тебя уже ненавидеть начал, честное слово!
От этих слов я подскочил с дивана, права тут же сел обратно. И медленно повернувшись к Сладенькому, честно признался:
— Чоей-то я свези не улавливаю. Я должен быть счастлив и поэтому она сбежала?
Димка, сволочь такая, невозмутимо отпил чай из своей чашки и кивнул.
И все-таки я не смог усидеть на месте и заходил по комнате, рассуждая, а точнее возмущаясь вслух.
— Ни черта не понимаю, я же ей вчера русским языком сказал, что хочу быть счастлив с ней. С ней, блин! Что у твоей сестры в голове, а? Что за меленькая, упрямая вредина?!
Диман, рассмеялся. Нагло так, а главное так заразительно, что губы сами собой начали подрагивать. Прудорок, мат его.
— Да не кипишуй ты, сейчас все объясню. Правда потом Аленыч мне плешь проест, но надеюсь на твою защиту.
Еще и шутит. Наградил же Бог будущим родственником!
— Сахарок, не бест меня, а?!
— Ой, ну что ты какие мы нервные. Ладно, к сути так к сути. Только поведай ка мне, с чего у вас вчера все поехало наперекосяк?
Прокрутив вчерашний вечер в голове вынужден был признаться:
— Я как-то криво ей предложение сделал.
Димка, хохотнул и поправил меня.
— Да нет, сделал ты его прямо. Вот прямее некуда просто. Что ты там сестренке моей наговорил помнишь?
Сел на пол, прямо напротив Димана и начал перечислять.
— Ну, сказал что семью с ней хочу. Уже давно считаю ее своей женой, мой сын ее любит, я люблю. Хочу нашего общего счастья — по глазам Димыча, понял что говорю что-то не то. — Сказал, что хочу детей. Наших, общих. И что Аленка, по моему мнению, будет прекрасной матерью…
— Стоп! — прервал меня друг — Вот с этого момента, твое предложение и пошло по бороде.
— Она детей не хочет?
Я даже подался вперед, внимательно всматриваясь в лицо Сладенького, считывая любые изменения эмоций. Но этот слон был невозмутим и, казалось, доволен жизнью.
— Хочет, Антох, в том то и дело, что очень хочет!
— Ни черта не понимаю, а в чем тогда проблема?
— Она не может!
Наверное многим известно то чувство, когда ты вроде ни в чем не виноват, но чувствуешь себя полным придурком который испортил все. Вот сейчас у меня была та самая ситуация. По мере того, как Диман рассказывал мне историю моей Кнопки, мой эмоциональный фон скакал из крайности в крайность. От «Найти того хирурга и сломать ему руки в трех местах» до: «Скорее добраться до Аленки и обнять малышку». А потом новый виток, хотелось встретить Гошу, что убил веру в моей девочке к мужчинам, и в то же время хотелось сказать ему спасибо — что сам просрал свое счастье, чем сделал мне неоценимый подарок.
Я даже представить не мог, как вчера, своими словами напугал и расстроил Алену. Но с другой стороны…
— Твою то мать, почему же она не сказала? Надо было просто сказать, Дим, и не было бы этой ситуации. Понимаешь?! Не было бы!
— Да знаю я Тох. Ей все говорили. И я и мать, что ей надо тебе все рассказать. Но Лека боялась. А тут ты, со своим мелким, весь такой счастливый и с разговором про ваших общих детей. Вот она и сбежала. Вбила себе в голову, что дефектная и что ты, узнав, все бросишь ее и сработала на опережение.
— Мелкий не мой — Диман замолчал на полуслове, потрясенно глядя на меня. — Сам только сегодня узнал. Короче это какая-то ошибка, он не мой сын. Результаты теста пришли.
Теперь уже Димка не усидел на месте и вскочив на ноги, начал мерять шагами комнату. Правда молча. До тех пор пока не замер около окна. По всей видимости смотрел он на детскую площадку. В это время там всегда была ватага малышни с мамашками. Свой вопрос он задал сдавленным голосом, как будто ему что-то мешал говорить.
— И что теперь? Вернешь его обратно в дом малютки?
Захотелось подойти и врезать ему. Нет, он совсем идиот что ли? Или за кого он меня принимает?
— Да фиг ты угадал! Плевать я хотел, на то, что написано в этой бумажке. Тим наш. Мой и Аленки. Понял?! Доеду до родителей, переговорю с ними и созвонюсь с подругой матери. Теть Марина сможет помочь. Начну процедуру усыновления.
Судя по расслабившимся плечам, Димыч был рад такому ответу. А мне было пофигу. Даже если бы он не одобрил мое решение по-другому я поступать не собираюсь. Тимоха не игрушка, я его признал своим и значит он мой. Как и Аленка, вместе со всеми ее страхами и тараканами. Их мы победим. Точно знаю. И будем счастливы, все вместе!
Сахарок, развернулся ко мне и уперевшись задом об подоконник, сложил руки на груди.
— Слушай, Антох, я конечно плохо знаю эту процедуру, но кажется предпочтения отдают семейным парам…
— Знаю — не дал ему договорить — Поэтому буду действовать через подругу матери. Ну и у меня есть план. И мне нужна твоя помощь.
Через два часа мы с Димкой расстались довольные друг другом. Я прихватив документы отправился к родителям. Димка же, собрав вещи на пару дней для Аленки, поехал домой. Его главной задачей было успокоить сестру и дать ей временное убежище. А у меня… У меня было очень много срочных дел. И начать я собирался с разговора с предками. Мне простои необходимы эти несколько дней, чтобы все сделать правильно!
Глава 25. Обещанный ХЭ
Два дня я сходила с ума. Два дня, брат смеялся надо мной и говорил, что просто надо прекратить страдать фигней и нормально поговорить с Антоном. А как я с ним поговорю, если живу у Димки, к которому позорно сбежала, а Гаан не берет трубки? Сама виновата, знаю. И обидела его и с родителями нехорошо вышло. И… и я просто испугалась до чертиков, а теперь пытаюсь укусить себя за зад… за локоть! Но прятаться не в моих правилах. Собиралась уехать еще вчера, но брателло попросил помочь ему разобрать вещи. Все-таки решился уехать в командировку. Как тут отказать? Тем более что мы с ним долго не увидимся потом. Эх, бросит меня, а я тут дел понаворочу.
Но, завтра, вот точно поеду домой. Диману так и сказала, утром встану и рвану. Мне очень надо поговорить с Тошиком. Вот прям высказаться захотелось! Какого черта он не берет трубку?! Ну и вообще мне надо извиниться и все ему объяснить. Нельзя же обижаться на то, что человек еще не сделал. А, Антон, несмотря на все мои выходки, от меня не отказывался. Это я трусиха оказалась.
