Когда мы, миновав всю новостройку, въехали в лес, я немного напряглась. Но дорога была другой, не той, которой мы бегали кросс. Здравый смысл, гласящий, что не стоило бы так доверять этому парню и позволять везти себя неведомо куда, я снова проигнорировала. Какой уж тут здравый смысл после всего, что я пережила в школьном коридоре?
Дорога была неровной и ухабистой, байк потряхивало, но Егор скорости не сбавлял. Мы проносились мимо высоких сосен и елей, все прямо и прямо…
Выглянув из-за его спины, я вдруг увидела на нашем пути небольшую, заполненную грязью канаву. Предположила, что мы сейчас остановимся, но не тут-то было! Не сбавляя скорости, Егор мчался прямо на нее. А затем байк стал сильно накреняться назад, и я испугалась, что вот-вот упаду. Вцепившись в Егора с такой силой, что побелели костяшки пальцев, затаила дыхание. И выдохнула, лишь когда байк, буквально перепрыгнув канаву, выровнялся и вновь покатил по твердой дороге.
Я всегда думала, что чем дальше продвигаешься в лес, тем гуще он становится. Но в какой-то момент лес, напротив, начал редеть. Вскоре после этого мы свернули на ответвление от главной дороги и уже через несколько минут выехали к озеру.
Мне тут же вспомнилась прочитанная в интернете статья, и я поняла, что это озеро – то самое, о котором в ней говорилось.
Здесь было очень тихо. Когда Егор заглушил мотор, тишина стала абсолютной и какой-то… умиротворенной. Со всех сторон озеро обступал сосновый лес. Насколько хватало взгляда, по земле стелился разлапистый папоротник, а с той стороны, где мы остановились, находилось что-то вроде небольшого пляжа. От узкой песчаной полосы тянулся небольшой деревянный мостик, опирающийся на тонкие, утопающие в воде сваи. Кое-где валялись старые коряги, заросшие изумрудных мхом.
Несмотря на то, что находилась в лесу, да еще и рядом с водоемом, дискомфорта я не ощущала. Страха – тоже. Напротив, это место почему-то действовало на меня успокаивающе.
– Здесь красиво, – признала я, вдыхая свежий смолистый воздух.
А воздух был словно хрустальный – чистый, вкусный, хотя и имел отчетливый привкус тины.
Бросив байк там же, где мы остановились, Егор подошел ко мне.
Как-то невольно отметила, что у него красивый профиль. У меня был средний рост, но рядом с Егором, которому едва доставала до плеча, я ощущала себя низкой. Чтобы посмотреть ему в лицо, приходилось запрокидывать голову.
– У тебя чисто славянские корни? – задал он неожиданный вопрос.
Впрочем, выбранной теме я удивилась не слишком. Из-за чрезмерно светлых волос меня часто об этом спрашивали.
– Не совсем. Папа русский, а мама наполовину норвежка. Моя бабушка переехала в СССР, когда ей было немного за двадцать.
– Почему она эмигрировала? – скосив на меня глаза, поинтересовался Егор.
– Майкл – мой дед, в молодости много путешествовал. Они познакомились через друзей в Америке. У них все очень быстро закрутилось, и уже через полгода они были женаты. У Майкла в то время имелись неплохие связи, поэтому вопрос с переездом получилось уладить.
Спустя короткую паузу я негромко добавила:
– И это совсем не объясняет того, что моя мама ходила в здешнюю школу…
– Вы действительно очень похожи, – вновь заметил Егор, и мне показалось, что на его лицо набежала тень. – До сегодняшнего утра я думал, что ничего не стану тебе рассказывать. Что так будет лучше. Но все выходит из-под контроля, и мне придется это сделать.
Развернувшись, он посмотрел мне прямо в глаза.
– Придется открыть тебе правду.
К горлу подступил липкий комок, от охватившего меня волнения участился пульс, но взгляда я не отвела.
Это было похоже на то, как если бы я стояла на высоком обрыве и готовилась спрыгнуть вниз. Странные мысли, странные чувства… странные места, где слишком много прудов и окруженное лесом озеро.
Егор поднялся на мостик и облокотился о кривоватые деревянные перилла. Я, встав рядом с ним, сделала то же самое.
– Наш мир не такой, каким его привыкли считать, – спустя недолгую паузу произнес Егор. – То, что многие принимают за вымысел, иногда становится частью реальности, в которой мы существуем. Любая вероятность имеет возможность стать действительностью, если в нужном месте и в нужное время сойдутся определенные факторы. Когда-нибудь задумывалась над тем, что рядом с нашим миром может существовать другой?
– Параллельный? – уточнила я.
– Что-то вроде, – согласился Егор. – Представь монету. У нее есть аверс – лицевая часть. И реверс – оборотная. Мы живем на своего рода аверсе, но и реверс не пустует. Если по каким-то причинам в «монете» возникнет сквозная дыра, то стороны невольно соприкоснутся.
– То есть, ты хочешь сказать, что к нам иногда могут заглядывать гости из «реверса»? – проследив за ходом его мыслей, догадалась я. – Это с ними мы столкнулись сегодня в школе?
– Это место всегда было особенным, – кивнув, продолжил Егор. – Той самой «дырой»… хотя такие дыры принято называть Норами. Иногда она на неопределенное время затягивается, иногда, в силу некоторых обстоятельств, раскрывается снова. И сейчас она открыта.
Поверить в такое было непросто. Не увидь я собственными глазами тех… сущностей, которые заставили меня испытать буквально животный страх, даже продолжать этот разговор не стала бы.
Но я видела их. И это не было галлюцинацией. Ползущая по коридору тварь и девочка за окном были такими же реальными, как стоящий рядом Егор. Такими же реальными, как я сама.
Шумно выдохнув, я уронила лицо в ладони.
– Эй, – Егор неожиданно коснулся моего плеча. – Ты в порядке?
– Все это слишком… у меня не получается вот так просто это осознать.
Несмотря на толстую ткань куртки, я отчетливо ощущала ладонь Егора на своем плече. Она была теплой и такой… настоящей, что мне внезапно захотелось расплакаться. Я так редко давала волю слезам, что уже забыла, когда плакала в последний раз. Привыкла не поддаваться эмоциям и держать их в кулаке, а сейчас неимоверно захотелось проявить слабость. В глазах появилось жжение, и я сама не заметила, как по щекам покатились слезы.
Кажется, Егор выругался сквозь зубы, говоря что-то о том, что понятия не имеет, как успокаивать плачущих девушек. А затем вдруг притянул меня к себе и немного неловко обнял. В сознании промелькнула глупая мысль, что точно так же всегда делал Майкл… только вместо шершавой рубашки сейчас – кожаная куртка, которая так приятно холодит разгоряченное лицо.
На то, чтобы успокоится, у меня ушла пара минут.
– Прости, – севшим голосом произнесла я, отстранившись.
– Да ничего, – Егор чуть склонил голову на бок. – На самом деле ты неплохо держишься. Я думал, сорвешься еще в школе.
– А как держишься ты? – убрав налипшие на лицо пряди, спросила у него. – Почему так спокойно реагируешь? И откуда вообще обо всем этом знаешь? Ты ведь что-то сделал сегодня утром – как-то прогнал их, так?
