– Имеешь в виду приливы и отливы? – быстро догадалась я. – На они бывают и в новолуние.
– Верно, – согласился Егор. – Но именно в полнолуние человек становится более восприимчивым и уязвимым. Если ты действительно хорошо знаешь географию, то должна помнить, что такое сизигийные приливы.
– Они происходят, когда Земля, Луна и Солнце выстраиваются в один ряд, – снова сходу вспомнила я. – Случается это в полнолуние и, опять же – новолуние.
Егор иронично мне поаплодировал:
– Пять баллов, Балашова. В это время так же может появиться новая Нора или, проще говоря, мистическое место. Но мы немного отошли от темы, вернемся к моменту превращения. Агония возникает из-за того, что меняется не столько психологическая, сколько физическая составляющая человека. Концентрация воды в теле превышает норму, сердцебиение замедляется и уже никогда не станет прежним. Перестраиваются органы дыхания, в следствие чего появляется способность дышать под водой.
– Я могу дышать под водой? – перебила я в очередной раз.
– Если дашь мне, наконец, договорить, то узнаешь. Все, что я сказал, относится к тем, кто становится русалкой по воле случая. А с теми, кто ею рождается, все обстоит несколько иначе. В детстве вы почти не отличаетесь от обычных людей – разве что иногда замечаете то, чего не видят другие. Особая наследственность проявляется примерно с пятнадцати по девятнадцать лет – у всех по-разному. В какой-то момент начинаются боли – сначала слабые. И жажда. Потребность потреблять гораздо больше воды, чем обычно. Период становления обычно длится один-два месяца. А завершается он в полнолуние. Если проявляющаяся русалка застанет его далеко от воды – она, скорее всего, умрет. Если около Норы – процесс в большинстве случаев завершится успешно.
Наверное, не владей мной апатия, я бы все-таки точно ударилась в истерику. Заплакала, нервно расхохоталась, выплескивая все эмоции, которые вызвала во мне откровенность Егора.
Но сейчас эмоции спали. А ум, хотя и противился принятию такой действительности, все же анализировал информацию. Перерабатывал. Раскладывал по полочкам. И, если отбросить все «невозможно», «так не бывает» и «это какой-то бред», то рассказ Егора многое объясняет. Те же приступы, например.
Кстати, о них.
– А какое отношения к русалкам имеет полынь? – спросила я, вспомнив, что именно эта трава составляла основу отвара, который для меня готовил Майкл. А он, в свою очередь, получил рецепт этого отвара от Евдокии.
Та, похоже, многое знала. И о русалках знала тоже – не просто так моя мама к ней постоянно ходила.
– А ты откуда знаешь про полынь? – Егор удивленно приподнял брови.
Я ответила.
– Так вот, значит, почему ты так легко переносишь этот период, – кивнул он каким-то своим мыслям. – Полыни не зря издревле приписывали мистическое свойство отгонять злых духов. В каком-то смысле так оно и есть. Против сильных низших она чаще всего бесполезна, а вот слабых прогнать или даже развеять может. Русалкам она тоже крайне неприятна. Если ты сейчас еще можешь ее переносить, то после того, как твое становление завершится, будешь буквально от нее плеваться.
«Когда твое становление завершится…» – эхом повторилось у меня в голове.
Поднявшись с кровати, я взяла со стола ноутбук, вернулась с ним обратно и вбила запрос в поисковую строку.
– Что ты ищешь? – незамедлительно осведомился Егор.
– Дату следующего полнолуния, – не отрываясь от экрана, ответила я.
– Это я тебе и без гугла скажу, – хмыкнул он. – Двадцать четвертого ноября.
Как раз в этот момент нужная вкладка открылась, и я увидела озвученную Егором дату. Дата полнолуния – сущая мелочь в сравнении со всем остальным, но почему-то именно она пробила трещинку в броне моего ненормального спокойствия.
– Двадцать четвертого… – мой голос слегка дрогнул. Немного помолчав, я перевела взгляд на Егора. – Надо же. Двадцать четвертого – мой день рождения.
В отличие от меня, на Егора это обстоятельство впечатления не произвело. А я, ощутив укол слегка оттаявших эмоций, задала самый главный вопрос:
– Я действительно могла убить тех двоих? – в упор на него посмотрела.
– Теоретически – да, – не став меня жалеть, честно ответил Егор. – Пение русалок завораживает – здесь легенды не врут. В процессе становления и еще некоторое время после по ночам вы плохо себя контролируете. В этот период еще сильна ваша связь с низшим миром. И вам, как и низшим, тоже хочется убивать. Но могу тебя успокоить – когтей у русалок нет, так что к последней смерти ты точно не причастна. Но из-за твоего появления здесь Нора, которая затянулась много лет назад, снова открылась. И сдерживать низших стало сложнее. Ты – как якорь для них, за который можно зацепиться.
– Ты сказал – ко второй смерти, – пропустив все остальное, а сделала акцент на главном. – То есть, рабочего действительно убила я? Своим пением заставила его утопиться?
Мой голос дрогнул повторно. Хотелось истерично разрыдаться, но глаза оставались сухими, из-за чего начала ужасно болеть голова.
– Я не знаю наверняка, – снова не став ничего скрывать, Егор ответил, как есть. – Дело в том, что непосредственно Норой является лесное озеро, и оно же как бы породило все пруды. Это сложно объяснить, но и озеро, и все пруды связаны между собой. Ты могла петь на одном из них, а твое пение могли услышать и около других. Слыша русалье пение, человек испытывает нестерпимое желание оказаться рядом с той, кто поет. Особенно, если в этот момент находится возле водоема.
Внезапно ощутив озноб, я невольно обхватила себя руками и, поежившись, констатировала:
– Значит, я и впрямь – чудовище. Убийца…
К сожалению, или к счастью, осознать это в полной мере по-прежнему не получалось. Хотя, наверное, все-таки к счастью… иначе, от всего этого и вываленной на меня за одну ночь информации я бы просто свихнулась.
Егор помрачнел, но все-таки обнадежил:
– Повторюсь, доказательств этому нет. Того рабочего мог погубить кто-то из низших… С того момента, как Нора снова открылась, их выползает все больше и больше. Нескольких нам до сих пор не удалось поймать…
– Нам? – переспросила я и, наконец, задала еще один не менее волнующий меня вопрос: – А ты сам – кто?
Егор криво усмехнулся:
– Ты с собой для начала разберись, – и, бросив взгляд на часы, показывающие начало четвертого, добавил: – Тебе бы поспать не мешало. Знаешь такую поговорку – утро вечера мудренее?
– А еще я знаю поговорку: меньше знаешь – крепче спишь, – потерев гудящие виски, вяло парировала я. – С учетом всего, что сейчас узнала, вряд ли у меня получится заснуть.
– Это так только кажется, – возразил Егор и без перехода предложил: – Посидеть с тобой, пока не уснешь?
Я отказываться не стала. У меня имелась еще масса вопросов, хотелось узнать больше подробностей… но не сейчас. Не этой ночью, когда всего и так оказалось слишком.
