- Что ты очень слабая. Даже не знаю, что и сказать, наверное, я разочарован. Да, именно так. Интересно, что ты будешь делать, если к тебе на улице кто-то подойдет и начнет приставать. Ты же с Тимофеем всегда гуляешь? Что сделаешь? Расплачешься? Будешь кричать, звать на помощь?
- Зачем ты мне это говоришь? – глаза на мокром месте. Ну же, девочка, давай, покажи свою злость!
- Да чтоб ты поняла, что кроме тебя самое рассчитывать больше не на кого. Завтра я на работу выйду и что? Закроешься дома, будешь сидеть как затворница? Давай, покажи, на что способна? Или только и умеешь огребать от этой жизни?!
Первый удар прилетел прямо в лицо, как хорошо, что я в шлеме. Потому что Ульяна взорвалась. Она наносила удары один за другим, чередуя их, то в корпус, то в лицо. Работала, стиснув зубы, и столько ненависти было в глазах, что понял – палку перегнул. Не нужно было так сильно давить. Но с другой стороны, как из неё выбить эти эмоции. Такие необходимые сейчас? Она должна понять, что нужно бороться, несмотря ни на что. И сейчас в ней шла борьба. Сложнее всего переступить через свои принципы, через страхи. И Ульяна переступила.
Черт! Больно!
Я хоть и гасил удары, но многие достигали своей цели. И в какой-то момент девушка буквально прыгнула на меня и повалила на пол.
- Ты такого обо мне мнения, да? Такого? – кричит она мне в лицо. Кажется, что сейчас снимет перчатки и задушит тонкими пальчиками.
А я её просто сжимаю в своих объятьях. Жутко неудобно, но не хочу отпускать. Эта фурия, которая сидела внутри моей красавицы, должна уяснить, что просто так я ничего не говорю и не делаю.
- Легче стало? – спрашиваю тихо, когда тело в моих руках перестает вырываться.
- Так, ты специально? – она поднимает заплаканное лицо и смотри в мои глаза.
- Нам нужно было вытащить тебя из твоей раковины. И мы это сделали. Так лучше?
Ульяна зубами расстегнула крепления на перчатках, стянула их. Потом быстро сняла с меня шлем. Обхватила лицо руками и крепко поцеловала. Сама! У меня даже воздух выбило из легких! Я не ожидал, что она так страстно на меня набросится!
- Спасибо! – шепчет, отрываясь от губ, - я подумала, что ты вот таким образом от нас отказываешься…
- Не дождешься! Поняла меня? Ни за что!
Она рассмеялась и вновь поцеловала. На этот раз осторожно, нежно. Черт, а я в защите! Как же неудобно!
Ульяна.
Когда я била Мирона, в голове, словно, весь здравый смысл отключился. У меня было лишь желание показать ему, что со мной лучше не связываться, что я не такая уж и безобидная, как кажется. Нет, вероятно, раньше я бы забилась в угол. Но не сейчас. После пережитого невольно начинаешь смотреть на себя со стороны и видеть свои ошибки. А их было слишком много.
И да, Мирон прав. После такого выброса адреналина мне стало легче. Несмотря на усталость, на трясущиеся от перенапряжения руки, было легко. Словно тяжелый груз рухнул с плеч.
Я помогла Мирону не только подняться с ринга, но и снять всю защиту. Еще раз крепко поцеловала мужчину, прижалась к нему всем телом. И заглянула в глаза снизу вверх.
- Научи меня драться, - Мирон неверующе смотрит на меня, потом усмехается.
- А что мне за это будет? – вот ведь наглец, а как при этом улыбается.
- А что ты хочешь? – задаю вопрос, затаив дыхание. Его красноречивые взгляды говорят сами за себя.
- Для начала хочу видеть штамп в твоем паспорте!
- Пф, - отвечаю, как можно беспечнее, - запросто!
- Ловлю на слове, моя золотая!
- А потом?
- А вот что будет потом, я тебе с большим удовольствием покажу хоть сегодня!
Кажется, так сильно краснеть нельзя. Но ничего с собой поделать не могу. Мирон подхватывает меня на руки и несет в душевую.
- Мирон, - нервно зову его, посматривая на довольного мужчину.
- М-м-м.
- Я сама могу дойти, честно!
- Верю, но я помогу. Вдруг без меня воду отрегулировать не сможешь?
- Мирон! – возмущенно шиплю, да только ему и дела нет.
Кажется это «потом» наступит уже сейчас! Ой!
***
Домой мы вернулись довольные-предовольные! Мирон с порога обрадовал маму тем, что я совсем скоро стану его женой!
Ну, только мы могли после примирительных водных процедур поехать в ЗАГС и подать заявление. И да, удачно затолкались на одно свободное время. И все бы ничего, да только свадьба через две недели. Две! Люди к этому мероприятию весь год готовятся.
Я, когда вышла на улицу из здания ЗАГСа, как-то нервно руки в замок сцепила, а мужчина лишь надо мной смеялся.
- Ты не успеешь выбрать платье? И заказать ресторан?
Если честно, то так и думала. А потом вспомнила, с какими бешеными глазами к первой свадьбе готовилась и рассмеялась.
- Действительно, у меня уже и опыт есть. Нашла из-за чего переживать. Только Мир, можно попросить?
Кажется, мужчина сейчас был согласен на всё. На его лице была такая довольная улыбка, что у меня сердце сжалось от умиления.
- Проси, звезда моего сердца! – смеется он, помогая сесть в машину.
- Не хочу много гостей. Можно только самых-самых? Твоих родителей, моего отца, Олю с Сергеем. Ну и кого ты еще хочешь?
Мирон сжимает мои пальцы в своих больших и теплых ладонях.
- Давай составим список дома? Мне кажется, что у самого гостей будет не много.
Я согласно киваю и позволяю украсть еще один поцелуй.
Глава двадцатая.
Ульяна.
На следующий день поехали все вместе выбирать платье. В приметы я больше не верила, поэтому крутилась перед Мироном в понравившихся моделях, и ждала его оценки.
На тот раз отказалась от пышного и воздушного платья. Незачем мне быть похожей на принцессу, я итак знаю, что рядом со мной самый замечательный принц. Поэтому заранее выбираю приталенные укороченные платья белого цвета. И одно просто сводит меня с ума.
Это было самое смелое решение, на которое я была согласна. Платье было коротким, но с пышной юбкой. Открытый лиф «сердечком» притягивал взгляд, а оригинальные полупрозрачные рукава могли свободно сниматься и оголять руки.
Этот вариант понравился всем без исключения. Мама Мирона лишь слезы смахивала и радовалась за нас. А я сдерживала свои эмоции, потому что в такой час хотела рядом с собой видеть и свою маму, но она, увы, уже давно отказалась от дочери.
Мирону купили классический черный костюм, правда, вместо пиджака взяли ему жилетку. Тимоша, как еще один важный мужчина в моей жизни, тоже не остался без наряда. Ему в детском магазине купили одежду, которая внешне напоминала рубашку с галстуком-бабочкой и брючки.
