***
Когда-то двухэтажный дом в хорошем районе города радовал глаз, сейчас же смотря на кирпичное строение я не испытывал былого восторга. Дом – как дом, точно такой же среди десятка других. Отличается, пожалуй, тем, что выглядит заброшенным.
Сняв тяжелый замок с ворот, распахнул их и медленно прошел внутрь заросшего сада. Некогда красивые деревья были в некоторых местах переломаны, от клумб с цветами совсем ничего не осталось – только вытоптанная земля, да пожелтевшие и примятые сорняки.
Стало неприятно от того, что сад подвергся таким издевательствам, правда ситуация в доме была еще хуже. Вся мебель перевернута и поломана, все шкафы и комоды раскрыты, а содержимое лежало прямо на полу, покрывшись слоем пыли.
Не трудно догадаться, что часть ценных вещей кто-то добросовестно вынес, оставляя самое ненужное.
Прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Смотреть на разруху оказалось неприятно и больно. Сколько в этот дом я вкладывал сил и энергии?
Идя по полу и наступая на разбитые вазы и посуду, я твердой походкой добрался до лестницы и стал подниматься на второй этаж. Заставил себя не обращать ни на что внимания, двигаться к цели – тайнику в дальней комнате.
Я уже не был уверен, что что-то смогу найти, но хоть небольшой портрет родителей должен был сохраниться?
В свою комнату даже заглядывать не стал, лишь брезгливо поджал губы и добрался до кабинета.
О! Тут искали тщательнее, правда я так и не понял, что пытались найти. Никаких темных дел никогда не вел. Взятки не брал, в ссорах не участвовал. Полки с многочисленными учебниками были пусты, а книги пролистаны кем-то очень внимательно. Но… как я и говорил, ничего найти на меня не удалось.
Тайник, который остался так и не замеченным, открылся с трудом, зато из него я смог достать и маленький портрет родителей и последнее письмо отца, то самого, в котором говорится о выборе, где он целиком и полностью решил посвятить свою жизнь жене. Насколько ее хватит…
Перечитав эти строки, я просто сжег послание.
Уже давно неизвестно жива ли мать, жив ли отец. Выбор – выбором, но нас – детей, необходимо было держать в курсе событий. Хотя бы меня. Но, видимо, боль и горечь настолько сильно охватили мать с отцом, что они просто не додумались представить, какого будет их детям жить в неведении.
Кроме портрета в тайнике были документы на дом. Это строение я желал продать любому, хоть первому встречному, да даже за символичную цену. Меня больше не тянет тут жить, мне не хочется находиться в этих стенах.
Подхватив пару книг, я быстро спустился вниз и замер.
Вот кого-кого, а увидеть бывшую невесту я совсем не ожидал.
– Велли, – поприветствовал нагиню, что стояла посреди гостиной с прижатыми к груди ладошками и осматривалась по сторонам. В глазах застыл самый настоящий ужас! Еще бы, до этого дня помещение было не просто шикарным, но и выглядело дорого.
– Норманн? – девушка подняла на меня огромные и некогда красивые глаза и прошептала: – Извини меня! Я столько глупостей наделала.
Она внимательно следила за моей реакцией, слезы текли по щекам, губы дрожали, а мне было все равно. Вот смотрю на нее, и вижу только расчетливую и лживую бабу, которая в любой момент может предать или продать тебя за красивую побрякушку.
– Я тебя уже давно простил, – устало проговорил и добавил:– Покинь дом, мне его надо закрыть.
– Так ты не возвращаешься в город? – тонкие брови поднялись высоко, а рот от удивления открылся.
– Это уже не мой дом, – пожал плечами, – его отобрали и кому-то отдали.
– Но!.. Как же?
– Вот так. Могу тебе его продать за совершенно символическую цену, – а что, мне все равно, кто будет покупать эту землю и этот дом.
– Но, у нашей семьи не хватит денег на ремонт! – вон как загорелись глаза, просчитывает уже, где можно сэкономить, куда лучше вложиться.
– Нет, так нет, – пожал плечами, окончательно спускаясь с лестницы и идя к выходу. – Ты бы поторопилась, иначе закрою здесь.
Девушка подхватила юбку и поспешила за мной.
– Норманн! Подожди! – кричала на всю улицу Велли, выходя из дома. – Дай мне сказать!
Но, девушка резко остановилась, потому что через открытые ворота входила Янина. Она двигалась медленно, с любопытством осматривая все вокруг, хмурила бровки и поджимала губы, но выглядела при этом абсолютно невероятной: красивой, притягательной и моей.
– Странные дела происходят, – проговорила ведьма, словно не замечая третьего лишнего человека на территории дома, – я стала чувствовать твои эмоции.
– Это нормально, – пожал плечами, – я твои уже давно научился понимать.
– Да понятно, – махнула рукой Янина, – не могу только уяснить, откуда столько печали и боли? Тебя обидели? Оскорбили? Наступили на хвост? Кому открутить голову? Ей?
Я обернулся на застывшую Велли и отрицательно помотал головой.
– Просто этот дом был мне некогда дорог, сама видишь, во что он превратился.
– С этим не поспоришь, – кивнула Янина, но быстро перевела тему. – Так, милая дама, попрошу вас как можно скорее покинуть территорию дома. Побыстрее переставляйте ногами и проваливайте.
– Это некультурно! – воскликнула обиженная Велл.
– Некультурно лезть к занятым мужчинам! А я собственница до корней волос, могу и в порыве гнева неприятные вещи говорить! Так что – кыш!
Бывшая уносила ноги быстро, чудом не запутавшись в подоле платья.
– Это ваша мода меня угнетает, – смотря вслед Велл, проговорила моя жена, – ты только посмотри, как опасно! Надо срочно вводить брюки или шорты, всяко лучше, чем в длинных платьях, под которыми еще множество подъюбников спрятано. Вот так ногой зацепишься и шею себе свернешь!
Я лишь рассмеялся и крепко обнял подошедшую ко мне девушку, чувствуя, что все нехорошие мысли уходят из головы, а неприятные чувства навсегда остаются за воротами этого дома.
– Ты нашел, что хотел? – спросила Янина, когда мы медленно шли в сторону нашего дома. Дома, в котором было не просто уютно, а еще спокойно. И это несмотря на частые споры домовых, которые успели и сад обустроить, и в новых домах нагов порядок и чистоту навести. Да что говорить – эти создания разбили шикарный сад, где могли гулять все желающие.
Даже Янина часто приходила в то место и приветливо здоровалась с новыми соседями, которые смотрели на нее с обожанием и толикой страха. Да, девушка у всех вызывала противоречивые чувства, но уважения было много.
– Нашел, – ответил я, – забрал только портрет родителей, где они молоды и счастливы.
Девушка ничего не ответила, лишь обвила мою руку своими ладошками и стала болтать обо всем и ни о чем. Такие разговоры отвлекали от грустных мыслей, а еще подталкивали на безумные идеи. Например, одна такая идея у нас в голове созрела вот только что! Ну невозможно было смотреть, как наш дорогой друг и самый близкий наг смотрит на девушку и вздыхает! Надо было ему помочь сделать первый шаг.
