– Главное – я обрела долгожданное желанное счастье.
– Рад за вас с Богданом. Вы оба можете рассчитывать на мою помощь. Извини, что прибегнул к небольшому шантажу – не нашёл другого способа привезти тебя сюда. Между тобой и мужем… – он осекся и поправил сразу, – бывшим мужем. Между вами осталась недосказанность – надо поставить точку. И обещание своё выполню – будь уверена, получишь от него согласие на развод.
Ответить не успела.
Дверь комнаты для свиданий открылась.
И ввели арестованного…
Я напряглась.
Конвоир усадил Марата за стол, наручниками зафиксировал к торчащим крюкам. Только тогда выдохнула облегчённо, понимая, что он не сдвинется с места и не приблизится ко мне.
– Ну, привет. Жена… – с издёвкой произнёс.
– Сын, – сделал ему замечание отец, – контролируй тон, не для того Жасмин здесь находится, чтобы выслушивать твои претензии. Хотел видеть её, поговорить – не теряй время.
– Мы можем остаться наедине? – Марат посмотрел на надзирателя.
Тот отрицательно помотал головой и ограничился коротким, сухим «нет».
– Как ты? – «бывший» сверлит тяжёлым, словно осязаемым, взглядом, как будто прикасается не прикасаясь, от чего некомфортно и возникает одно желание – уйти.
– Как я… – «ещё хватает наглости спрашивать об этом». – Теперь в моей жизни всё хорошо, ведь в ней нет тебя.
Мои слова явно задели его — лицо перекосилось... нет, не от злости... от нескрываемой боли...
А своей фразой лишь подтвердил это:
– Жестоко... мы поменялись местами... простишь ли когда-нибудь…
66
Богдан
С ума схожу от разъедающей ядовитой тревоги, давящей с болью на виски и звенящей в ушах металлическим гулом…
Встреча с «бывшим» может обернуться для моей малышки ненужным волнением, негативным эмоциональным всплеском и нервозностью, что напрямую отразится на самочувствии, и к чему это приведёт – боюсь даже представить…
И хоть Хасанов-старший пообещал проконтролировать ситуацию, а в случае необходимости – остановить сына от нападок, защитить Жасмин и быстро увести оттуда, если что-нибудь пойдёт не так… вот именно, если… ведь гарантий никаких…
Я не доверяю ему: все сказанные им фразы, отзывчивость, внешнее дружелюбие, выдержка и спокойствие – ничего не значат. Плохо знаю этого человека, чтобы делать выводы, а сравнивая с сыном, вовсе, возникают опасения. «Яблоко от яблони…» – как говорится.
Надеюсь, обойдётся, и я всего лишь накручиваю себя…
Прошло немного времени, но с каждой секундой внутреннее напряжение и дикое раздражение вперемешку с ревностью нарастают – сильнее и сильнее…
«Ну, наконец-то!» – примерно через полчаса они вышли за ворота СИЗО. Тимур Маратович заботливо придерживает мою женщину за талию и под локоть, а она цепляется за его руку.
Кинулся к ней. Жасмин тоже подалась навстречу сразу. Поравнявшись, обнял её.
– Что с тобой?
– Я в порядке. Утомилась – и не более того, – теснее прижалась к моей груди. Ощутимо дрожит.
– Не переживай, Богдан, – вмешался Хасанов-старший, – всё прошло хорошо. Согласие на развенчание Марат написал, юридически подтверждено – вопросов в епархии не должно возникнуть, плюс обстоятельства на вашей стороне. Чем мог – я помог вам.
– Спасибо, – искренне благодарен ему.
Зря в нём сомневался – оказался настоящим мужиком, с правильными взглядами и ценностями, не подвёл, слово сдержал. Отчасти, стыдно стало за своё поведение: в отличие от него, я не захотел даже выслушать, когда он приходил ко мне, желая решить существующую проблему с меньшими последствиями. Как отца, его понять можно, но в остальном – сочувствия нет, Марат заслужил то, что имеет, собственными стараниями загнал себя в тупик.
– Вас подвезти? – поинтересовался (сюда мы приехали вместе, на моей машине).
– Нет, не нужно, – отказался, – вызвал своего водителя – подъедет скоро. А я пока вернусь обратно, с сыном ещё пообщаюсь, до суда больше не увидимся с ним, – тяжело вздохнул. – Кстати, сейчас нотариус закончит, выйдет и вынесет документы, обязательно дождитесь.
– Ещё раз: спасибо, – добавила Жасмин. Обхватив мою руку и переплетая наши пальцы, прислонилась головой к плечу.
– Ты же… как дочь… – задумчиво произнёс Тимур Маратович, обратившись к ней. Потом посмотрел на меня: – Если разрешите – сделаю свадебный подарок. На само мероприятие, когда оно состоится, не напрашиваюсь – логично, что моё присутствие там неуместно, а если примите небольшой презент – буду рад.
Я не против, поэтому кивнул.
Мы пожали друг другу руки и попрощались.
Как только он ушёл, я уточнил у Жасмин:
– Что произошло? – вижу ведь, как она взволнована.
– Давай дома обсудим… – уклончиво ответила.
– Хотя бы скажи, как «бывший» вёл себя, – хочу выяснить.
– В целом, нормально.
– В целом? – такая формулировка совсем не нравится.
– Согласие получено – о чём тут ещё говорить. Пожалуйста, не мучай расспросами. Одно желание – забыть об этом.
«Почему-то закрывается от меня» – и что особенного услышала от Марата, чтобы это повлияло на настроение?
– Ну-ка, взгляни в глаза, – заключив её лицо в ладони, не позволил отвернуться. Врать она не умеет, и я сразу пойму, если попытается утаить правду.
– Богдан… – нахмурилась.
– Не отстану. Должен знать абсолютно всё, – а ещё лишь сейчас заметил следы слёз.
– Опять ревновать будешь, – Жасмин шумно выдохнула. Прикоснулась к моим рукам.
– Я жду.
– Он просил прощения… раскаивался в содеянном со мной ужасе… снова и снова просил прощения… в любви признавался…
– И-и? Тебя это тронуло? Плакала? Из-за чего расстроилась? – чувствую, как начинаю злиться.
– Да, я не сдержалась, но не потому, что его слова тронули душу, а потому что нанесённые им раны ещё не зажили полностью, потому что нахлынули болезненные воспоминания, и потому что сожалею о потраченном времени на него – вот, в чём причины.
– Маленькая моя… – я привлек малышку к своей груди, обнимая крепко. Носом зарылся в её волосы, пахнущие утончённым ароматом цветов жасмина.
– Напоследок Марат сказал: «прощай», – продолжила она, – не «пока», не «до свидания», а именно – «прощай». Причём, за годы брака впервые поверила, впервые был искренен – сам поставил финальную точку в наших отношениях.
– Люди не меняются, Жасмин, – «а такие как ОН, садисты, чудовища и ничтожества – тем более».
– Ты прав. Возможно, обманываюсь в ощущениях, ошибаюсь, но так показалось. Не говорю о каких-то кардинальных резких переменах в нём – точно нет. Имела в виду другое: расстался со мной, попрощавшись окончательно, отпустил меня – принял это для себя, понял, чьими «заслугами» разрушил собственную жизнь.
