Хиссун выругался сквозь зубы.
– Хорошо, что разбудили меня. Какие-нибудь меры уже приняты?
– Пока что успели отправить на крыши сотен пять лучников. И собираем, где получится, дальнобойные энергометы.
– Этого мало. Очень мало. Для нас главное – не допустить общей паники в городе – если двадцать миллионов перепуганных гражданских кинутся бежать, то поголовно затопчут друг друга насмерть. Необходимо продемонстрировать им, что мы с самого начала взяли ситуацию под контроль. Пошлите на крыши пять тысяч лучников. Десять тысяч, если наберется. Пусть отбивать нападение выйдут все, кто умеет держать лук. Немедленно разослать отряды по всему городу, чтобы их видели, чтобы в нас верили.
– Будет исполнено, мой повелитель.
– И оповестите горожан, чтобы сидели по домам, не высовывались на улицы, пока не будет приказа. Пока сохраняется опасность, никто не должен выходить, какой бы срочной и важной ни казалась нужда. Пусть Стимион немедленно известит Диввиса, что у нас тут возникли небольшие трудности, и если он по-прежнему намерен сегодня утром войти в Ни-мойю, следует держать ухо востро. И еще: пошлите кого-нибудь к старичку, который заведует зоопарком редких животных – это совсем рядом с городом, на холме. Китан, Гитан… не помню уже, хоть разговаривал с ним лишь на той неделе. Пусть расскажут ему, что здесь происходит, если он еще сам не знает, и привезут сюда под надежной охраной. И пусть принесут сюда несколько тушек этих тварей, чтобы он мог их осмотреть. – Хиссун снова повернулся к окну. Тельца мальчика уже не было видно из-под злобных тварей – их собралось чуть ли не десяток; они яростно толкались, пробиваясь к добыче. Рассыпанные учебники делали картину особенно жуткой. – Метаморфы! – горестно воскликнул корональ. – Посылают чудовищ против детей! Ну, Алсимир, они дорого заплатят за это. Мы скормим Фараатаа его собственным монстрам. А теперь идите; у нас еще множество дел.
Пока Хиссун наспех завтракал, к нему потоком шли новости. Количество погубленных летучими убийцами уже перевалило за сотню и продолжало быстро возрастать. В городе заметили еще по меньшей мере две стаи, и теперь птиц насчитывалось уже тысячи полторы, если не больше.
Но и работа стрелков сразу стала приносить результаты: птицы представляли собой неплохие мишени для лучников, поскольку из-за своих размеров летали довольно неуклюже и к тому же совсем не боялись стрелков. Так что их истребление было лишь вопросом времени, и даже если бы из Пьюрифайна выпустили новые стаи, положение практически не ухудшилось бы. Горожане быстро узнали о новой напасти, и очень мало кто рисковал выйти на улицу, да и приказ короналя успели донести до дальних предместий. И птицы зловеще кружили над опустевшей безмолвной Ни-мойей.
Довольно скоро Хиссуна известили, что Ярмуз Хитайн, директор Парка сказочных животных, прибыл в Ниссиморнский окоем и сразу взялся за препарирование одной из убитых птиц. Хиссун уже встречался с ним несколько дней назад. В городе оказалось множество других разнообразных жутких и смертоносных тварей, и зоолог дал немало полезных советов по поводу того, как бороться с ними. Спустившись во двор, Хиссун увидел, что Хитайн, немолодой человек с впалой грудью и печальными глазами, стоит на коленях над тушей птицы – такой большой, что Хиссун в первый момент подумал, что их там несколько.
– Вам случалось видеть таких? – спросил Хиссун.
Хитайн поднял голову. Он был бледен, руки у него дрожали; ученому явно было не по себе.
– Никогда, мой повелитель. Даже в ночных кошмарах.
– Могут это быть кошмары метаморфов?
– Вне всякого сомнения, мой повелитель. Сразу видно, что эта птица не естественного происхождения.
– Вы считаете, что это какое-то искусственное создание?
Хитайн покачал головой.
– Не совсем так, мой повелитель. Я думаю, что они созданы путем генетических манипуляций из существующих животных. Несомненно, за основу взята милуфта – вы слышали о таких? Крупнейшая на Маджипуре птица-падальщик. Но ее значительно увеличили и превратили в нечто вроде птицеящера, хищника, а не падальщика. Взять хотя бы ядовитые железы у основания когтей – таких нет ни у одной птицы Маджипура, зато в Пьюрифайне водится рептилия аммазоар, вооруженная именно таким образом. Ее-то определенно взяли за образец в данном случае.
– А как насчет крыльев? – поинтересовался Хиссун. – Они заимствованы у морских драконов?
– В определенной степени. Крылья, как вы видите, вовсе не птичьи, а свойственные млекопитающим – кожаная перепонка, растянутая между удлиненными пальцами. Такие крылья у дхиимов, у летучих мышей и, как вы заметили, у морских драконов. Ведь драконы, как вы, возможно, знаете, мой повелитель, млекопитающие.
– Да, я знаю, – сухо ответил Хиссун. – Но драконы не используют крылья для полета. С какой же целью, по-вашему, нужно было приделывать птице драконьи крылья?
Хитайн пожал плечами.
– Могу твердо сказать, что не ради улучшения аэродинамики. Возможно, лишь для того, чтобы птицы выглядели страшнее. Если живой организм создают специально как оружие…
– Да, да. Значит, вы уверены, что эти птицы просто-напросто еще одно новое оружие метаморфов?
– Полностью уверен, мой повелитель. Как я уже сказал, это не естественная форма жизни, в природе на Маджипуре никогда не встречалось ничего подобного. Столь крупное и опасное животное никак не могло остаться незамеченным на протяжении четырнадцати тысяч лет.
– Значит, придется добавить к обвинительному заключению еще один пункт. Но, Хитайн, кто бы мог подумать, что меняющие облик достигли таких впечатляющих успехов в науке?
– Это очень древняя раса, мой повелитель. Они могут хранить много подобных секретов.
– Будем надеяться, – сказал, поежившись, Хиссун, – что они не заготовили против нас ничего худшего.
Впрочем, уже вскоре после полудня нападение было практически отбито. Убитые птицы исчислялись многими сотнями, и все более-менее целые тушки стаскивали на просторную площадь перед главными воротами Большого рынка, где они и лежали большой вонючей кучей. Уцелевшие же, поняв, наконец, что в Ни-мойе им уже не достанется ничего лучше, чем стрелы, постепенно улетели куда-то в северные холмы, и в городе остались лишь считаные единицы злобных тварей. Хиссун с прискорбием узнал, что во время обороны Ни-мойи погибло несколько лучников – на них напали сзади, пока они целились. «Тяжелая цена, – думал он, – но, увы, необходимая». Ни в коем случае нельзя оставлять крупнейший город Маджипура в заложниках у стаи птиц.
Примерно с час Хиссун передвигался по городу на летающей лодке, дабы удостовериться, что можно разрешить горожанам выходить на улицы. Потом вернулся в Ниссиморнский окоем и сразу же узнал от Стимиона, что суда с войсками, возглавляемыми Диввисом, начали прибывать в порт Стрэнд-Виста.
Все время с тех пор, как во Внутреннем храме Острова Валентин передал ему корону, Хиссун с изрядной тревогой представлял себе первую свою встречу в качестве короналя с человеком, страстно рвавшимся к этому титулу и так и не получившему его. Он знал, что в любом намеке на слабость Диввис увидит предлог для того, чтобы после окончания войны попытаться так или иначе отстранить его и захватить вожделенный трон. Хиссун, правда, никогда не слышал прямых разговоров о том, что Диввис способен на подобное предательство, но и причин верить в его добропорядочность у него не было.
