Герман лежал в тени кроны и смотрел в небо. От него, как и от меня, тянулся красный след. Если бы его грудь слабо не вздымалась, я точно решила бы, что его убили.
Бас и Мартин наконец-то, видимо, заметили весь окружающий хаос и рванули с поля. Они почти одновременно примчались, мокрые, полуголые, красные от мороза и крови, Бас присел возле Германа, Командир кинулся к жене.
— В позвоночник вошла пуля, — обреченно произнес телохранитель. — Нужно подождать, пока дар справится.
— Нужно бежать отсюда! — гаркнул Мартин. — Вертолеты уже пошли на посадку. Сейчас здесь будут киллеры.
Бас парочкой отборных матов послал его куда подальше и принялся осторожно поднимать Германа.
— Я тебя понесу…
— Нет, нет, до машины далеко. Я задержу вас, — он пытался оттолкнуть Баса, но его руки почти не слушались. Ноги не двигались вовсе.
— Ему может понадобиться врач. — Не унимался Мартин. — Если пуля раздробила позвоночник, кости могут неправильно срастись.
На скулах Баса заиграли желваки, но он не послал врага снова. Я в растерянности просто прятала рану на ноге, надеясь, что сама смогу идти.
— У меня есть врач, — процедил Бас сквозь зубы и все-таки поднял Германа.
— К сожалению, я не могу дать вам уйти, — криво усмехнулся Мартин. Снежана пряталась за его спину, с опаской поглядывая то на меня, то на Баса.
Достать пушку первой, пока никто другой не сделал это? Правда, сидя попой на снегу, выглядела я бы не очень угрожающе. Нога онемела, кровь не текла уже так сильно. Я попыталась встать.
— Диана тоже ранена. Понесешь обоих?
Я вымученно усмехнулась, когда Бас кинул тревожный взгляд на меня.
— Предлагаю обмен, Себастьян. Моя жена поможет добраться Герману до входа в Лагерь, где, я гарантирую, ему окажут должную помощь. Взамен я пойду с вами. Мы с тобой не закончили.
Глава 30
Пистолет Афины пригодился. Бас держал Командира на мушке в то время, как он вел машину. Летели мы поначалу со скоростью километров триста в час, пока не оторвались от киллеров. Мартин бывший гонщик, что ли? Я с меланхоличной отрешенностью наблюдала, как за окном смазались в одну сплошную серую полосу бело-черные просторы. Любая бешеная скорость казалась безопаснее того времени, как приходилось бегом удирать через лес от мужиков с винтовками.
— Опусти уже это, — скривился Командир, — снотворное меня не пугает.
— А лучше бы пугало. Когда тело в отключке, ты не сможешь помешать мне оторвать тебе голову и кинуть ее вон в ту речку, — кровожадно усмехнулся Бас. Говорил с такой уверенностью, будто вправду собирался это сделать. Мне стало жутко. Он продолжил: — И лучше тебе признаться, зачем ты позвонил в Апексориум. Струсил, когда тебе доложили, что я выломал бронестекло в камере?
— Ты за кого меня принимаешь? Да я лучше сдохну, чем попрошу у Апексориума помощи. Все, что я сделал, это вчера приказал Снежане передать туда запрос, чтобы они поискали отца Дианы.
— Что ты, мразь, сделал?!
Я едва не оглохла от рокота в голосе Баса. Благо, наблюдала за ними с задних сидений.
— Кажется, отец у Дианы выдающаяся личность, — невозмутимо изрек Мартин и посмотрел на меня через зеркало заднего вида. — Раз они решили нарушить мирное соглашение…
— Заткнись! Еще слово — и я действительно прибью тебя.
— Ты забыл, что в Лагере находится Герман? Он и минуты не проживет, если ты меня убьешь.
Меня прибивать вряд ли будут, поэтому я не сдержалась:
— Бас, ты ведь знаешь моего отца? Почему ты сразу ничего не сказал?
Я ошиблась — Бас направил на меня пистолет со снотворным и с непроницаемым лицом выстрелил. Прошив плотную куртку, игла с капсулой вонзилась в плечо. Я скривилась от острой боли и выдернула эту гадость, но было поздно — темное тяжелое одеяло навалилось сверху и утопило во сне.
Долго я пробивалась наружу из тьмы бессознательности. Бас гад. Совести хоть капля есть? Стоило мне показать ему немного своих чувств, и снова ведет себя по-скотски! Не дождется больше от меня ничего!
Неужели я надеялась, что он изменится? Все, что он умеет хорошего — временно прикидываться заботливым мужем.
Очнулась я злая, аж блок на даре затрещал. Правда, меня чуть смягчило то, что лежала на постели под теплым одеялом. В камине тихо потрескивали дрова, сбоку пререкались приглушенные голоса.
— Я механик, а не подрыватель. Но это даже лучше. Нам ведь не надо Апексориум стирать с лица земли.
— Как ты тогда подорвал вертолет и дом?
— Чистая механика. Я не создаю взрыв из ничего. Через изменение будущего я могу управлять механизмами… Давай объясню.
Зашелестел грифель карандаша о поверхность. Я протерла глаза и повернулась: Бас и Мартин сидели за столом, склонившись над листом бумаги. Командир быстро что-то чиркал на ней.
— Видишь? Если знать внутренности вертолета, то вот это подвинуть сюда, это открыть, а здесь достаточно искры… Ее можно получить отсюда.
В замешательстве я откинула одеяло и потянулась. О, где моя промокшая одежда, пропитавшаяся кровью? Похоже, меня переодели в чью-то шелковую пижаму.
— И что? — Бас сложил руки на груди и откинулся на спинку деревянного стула. — Что ты хочешь взамен?
— Инструкции. Обнародовать знания из книги.
— Нет. Ты не понимаешь, твою мать, что будет! Кто проследит за каждым ресемитором, который “ушел на пенсию”, чтобы он не проболтался? Где ресемиторы будут растить детей? Под землей? Это, по-твоему, нормальное детство взаперти?! — Бас повысил голос и обеспокоенно бросил взгляд в мою сторону.
Только заметил, что я уже не сплю, поднялся и подошел ко мне. Пистолет Афины лежал на столе, и Мартин даже не дернулся, чтобы его схватить. Передумали друг друга убивать?
— Диана, ты в порядке?
Бас присел рядом на постель и осторожно принялся ощупывать мое бедро. От пулевого ранения не осталось следа, и прикосновения пальцев Баса разгоняли под кожей огонь. Из мыслей быстро уплывало то, о чем я хотела поговорить, о чем ругаться — все прогоняла такая желанная близость. Я бы сию секунду прильнула к Басу, но стыд защипал щеки — Мартин внимательно исподлобья наблюдал за нами. В голове звучали его слова: “…публично выпорол плетью по голым ягодицам. Что вас обоих немало возбудило, так как вы занялись сексом прямо в клубе, не особо скрываясь от любопытных взглядов”. Это его взгляд был любопытным?
— Не болит? — спросил Бас, надавливая сильнее.
— Тут болит! — заявила я, указывая пальцем в плечо, куда ужалило снотворное. Бас сощурился и оттянул вырез моей футболки так, чтобы увидеть место укола. Кожа, как назло, оказалась идеально гладкой, без синячка. — Все равно болит! Зачем ты меня усыпил?
