— И что теперь? — выдавила из себя.
— Я могу обходиться без тебя. У меня больше нет причин насильно удерживать тебя рядом с собой. Мартин хорошо показал себя — я могу ему доверить твою защиту. Ты можешь вернуться домой, на работу, видеться с родителями. Жить придется в Лагере. Но я уверен, тебе понравится быть среди таких, как ты. Также я, как и обещал, дам денег на открытие приюта. Или клиники. Что ты там хотела…
Я бы сняла кольцо с пальца и запустила в лицо этому мерзавцу, но его выбросили еще во время похищения. Мурёныш положил голову мне на колени, я склонилась над ним, гладя густую шерстку и быстро-быстро моргая, пытаясь прогнать слезы.
— Напоминаю, Мартин улетает через час. Если хочешь лететь с ним — тебе пора собираться.
Меня взорвало. Я вскочила и кинулась к Басу.
— Да нечего мне собирать! Тут нет ни одной моей вещи! — я взмахнула руками и стукнула его в каменную грудь. — И ничего мне от тебя не надо! Засунь свои деньги себе в одно место! Чего воспоминания не предлагаешь стереть?
— Хочешь, чтобы я стер? — гневно сощурился он.
— Давай стирай! Не хочу помнить такого придурка, как ты!
— Обойдешься. У меня нет на это времени. Попроси Мартина.
Он отмахнулся от меня и, будто страшно занят, опустился в кресло, уткнулся в смартфон. Я сняла его куртку с плеч и швырнула прямо ему в лицо — но поймал он ее на подлете, выставив руку.
Вот и отлично! Просто замечательно! Лучше не бывает! Я могу быть свободна — тогда мне нечего тут делать ни секунды дольше.
С особой злостью я принимала душ, терла тело, смывая с себя не столько похотливые взгляды тех амбалов, сколько фантомные прикосновения Баса. Ненавидела его сейчас в разы сильнее, чем раньше.
Он даже не поцеловал меня ни разу с того момента, как освободил. Может, он раньше распинался только из-за того, что огонь не мог контролировать? Бешеный коктейль эмоций бурлил в крови, вперемешку с каплями чистой энергии дара. Я случайно чуть дверь не вынесла, когда выходила из ванной комнаты. Переодевалась не скрываясь, а Бас ни разу не поднял взгляд.
Пошел к черту. Что он мне там затирал про то, что если бы не я, то остался сам? Конечно, самому лучше. Сегодня одна, завтра другая. Теперь, на троне, у него от девчонок отбоя не будет.
Я забрала Мурёныша и вышла, не попрощавшись. Обойдется.
От злости за спиной будто выросли крылья. Черные, мрачные. На них я быстро пересекла коридор, слетела с лестницы и поспешила через прихожую прочь. В доме, благо, не осталось никого, а то я точно сбила кого-нибудь по дороге.
На улице уже стояло два джипа. Едва я сбежала с крыльца, Мартин сел за руль одного, Герман выбросил сигарету и пошел к другому, Ник поманил меня к багажнику. Афина молча села на задние сидения. Похоже, ей уже не было дела до наших с Басом отношений. А я ждала хоть одну колкость.
Мурёныша мы успешно усадили в клетку, и я забралась в машину на кресло справа от Мартина. Сидеть рядом с едва образовавшейся парочкой настроения не было никакого.
Командир посматривал на меня с загадочной ухмылкой, выруливая через ворота.
— Что? — не удержалась я.
Он молча покачал головой. Внутри меня кипело слишком много всего, и тишина в салоне раздражала. Прилечу домой, позвоню Люсе и выложу ей все, от и до.
Ай, черт, мне же никому нельзя говорить о ресемиторах. Нужно в Лагере найти подругу. И рассказать о своем неудавшемся романе с Императором? О, тут даже самая молчаливая и скромная девочка разнесет по всем ушам скандальную историю.
Понимая, что поделиться мне совершенно не с кем, я приуныла. За окном проносились скалистые горы и холмы, редкие деревья, кусты на замерзшей земле. Следом, не отставая, ехал Герман. Он зачем? Вроде не собирался улетать. Прикрывал на всякий случай?
Стыдно признаться, но на работу возвращаться не хотелось. Я раньше получала от спасения животных основное удовольствие — адреналин. Теперь после того, как я провела эти несколько недель, впечатлений от которых хватило бы на десять лет, ночная смена с тяжелыми пациентами не выглядела больше чем-то сложным или нервным.
Я, конечно, по-прежнему люблю животных и хочу им помогать. Но чувствую, что теряю шанс делать это масштабно. Зря отказалась от денег. Нужно было брать. Все-таки открытие приюта меня вдохновляло так же, как и раньше.
От мысли о том, чтобы позвонить Басу и потребовать деньги, я вновь завелась. Пульс подскочил до запредельных значений. Много слов в его адрес вертелось на языке. Рано, очень рано закончилась ссора. Нужно было выплеснуть на него все!
Он нарочно сказал про вылет через час. Чтобы мне было некогда ему высказывать все. Мерзопакостный тиран. Сволочь. Ненавижу.
— Диана, угомонись. Не порть машину, — сказал Мартин.
Я и не заметила, как вцепилась в ремень безопасности и порвала его. Лопнул в моих руках как бумажный. Кожа багровела.
— У нас есть время? Можно на пять минут остановить машину, я подышу воздухом и успокоюсь.
К счастью, Мартин прижался к обочине и выпустил меня ненадолго. Я кинулась к озеру, кристально чистому, чтобы умыться холодной водой.
— Бас любит тебя, — донеслось до меня тихое сзади. Афина неслышно подошла. — Все, что он делает, может, непонятно, но это с одной целью. Ради тебя. Он мне приказал молчать всю дорогу, но пошел он в жопу.
— Ага, — нервно хмыкнула я, смахивая капли с лица, и обернулась. — Любит. Я заметила.
— Ему сложно, потому что от тебя он мало получает в ответ.
— Прости, я бы не хотела с тобой это обсуждать.
Она сдвинула плечами.
— Тогда чего мерзнешь у озера? Оно, конечно, лучше собеседник, чем я.
Холод пробирал до костей, остужал мою горячую голову, развеивал пар злости в мыслях. Не мог Бас все время притворяться. Он действительно испытывает ко мне чувства. Но почему сейчас поступил так странно?
— Только не говори, что он меня решил отпустить, руководствуясь великими альтруистичными побуждениями!
Афина рассмеялась.
— Нет, это точно не в его духе.
Засранец опять что-то задумал. Как же мне его хитросплетения стоят поперек горла! Я же места себе во всей России не найду, если улечу.
Бас говорил: “Можешь улететь… Если хочешь, собирайся…” Он не сказал, чтобы я убиралась прочь. Он хотел услышать, что я не хочу улетать? Без причин, даже если нас больше не связывают обстоятельства.
Что он хотел, я могу только догадываться. Вернуться и спросить?
— Знаешь, мы с Ником могли бы задержаться, — начала Афина, подняв лицо с улыбкой к чисто-голубому небу. — Остановиться тут где-то невдалеке, снять дом и понянчить твоего Мурёныша, пока вы с Басом выясните отношения. Котику Ник вроде нравится.
