Каждым своим словом и делом он претворяет в жизнь лозунг: «Живи сам и позволяй жить другим». Он всегда поддерживает тех, кто борется. Его действия в любой ситуации обдуманны, он никогда не осуждает. Он без особых усилий применяет на практике отстранение, даже не осознавая этого. И благодаря своему высоко развитому чувству здоровой отстраненности он владеет завидными спокойствием и безмятежностью. Я убеждена, что мир был бы лучше, если бы мы все общались друг с другом так естественно, как это делает Реймонд.
Лозунги и измерительные стержни
Во многих аудиториях «АА» и «Ал-Анон» лозунги прикреплены к стенам так же, как «Двенадцать Шагов» и «Двенадцать Традиций». Я хорошо помню свою реакцию на лозунги, когда впервые пришла на собрание, — я практически наплевала на них, как на «законы» жизни. Ради всего святого, я же была аспиранткой! Моя жизненная философия была гораздо более сложная, чем эти простые фразы.
Мне стыдно признать, но изначально мое суждение, навеянное образованием в колледже, мешало мне воспринимать лозунги «Ал-Анон» и «АА» в качестве ценных жизненных принципов. К счастью, вокруг меня есть много ветеранов, которые хотят продолжать развиваться, делясь приобретенной мудростью с такими скептиками, как я. Когда я стала готова слушать, что говорят другие на собраниях, я часто слышала эти лозунги. Мой наставник и люди, которых я уважала, использовали их в качестве критериев их каждодневного благополучия.
Сейчас я воспринимаю эти лозунги как кратчайшие пути к пониманию отстраненности. «Не усложняй свою жизнь», «Отступи и позволь Богу сделать свое дело», «Живи сам и позволь жить другим» — могут послужить кратчайшим путем к пониманию идеи отстраненности и немедленной проверке нашего поведения в определенный момент. Измеряя то, чего мы достигли по отношению к лозунгу, мы понимаем, на каком этапе находимся.
Позвольте мне объяснить, используя лозунг «Не усложняй свою жизнь». Этот слоган я заметила сразу, как только вошла в свою первую аудиторию. Я не могла понять, что это значит. Моя жизнь казалась мне запутанной, и меня это устраивало. На мой замутненный взгляд это значило, что я интриговала и имела богатый опыт. Это также значило, что моя жизнь зависела от других людей, встречающихся на моем пути. Я была привязана к несметному числу людей, мест и вещей. Моя привязанность управляла мной, и я считала, что это хорошо. Я помню, как жалела тех, у кого не было огромного множества людей, о которых нужно постоянно беспокоиться. Я приписывала их отстраненность скуке, отсутствию интереса и реакции избегания окружающих. Как бы то ни было, этим стоит гордиться.
Идея не усложнять свою жизнь, держась подальше от ситуаций, которые не связаны с вами на прямую, и, таким образом, проживать свою жизнь так, как нравиться, не приходила мне в голову. Вся моя жизнь вертелась вокруг других людей, и я всегда была в смятении. Но ветераны «Ал-Анон», которые старались не усложнять свою жизнь, были спокойны. Они источали радость. Их лбы не бороздили морщины, как это было со мной. Их точка зрения и манера поведения в конце концов стали мне симпатичны.
Не усложнять свою жизнь — это одно из главных противоядий от смятения и тревоги, которые, в свою очередь, являются причиной возврата к употреблению алкоголя или наркотиков, что со многими и происходит. Я смогла оценить этот принцип только тогда, когда провела время с теми, кто ему следовал. Мне захотелось иметь то, что есть у них. До подлинного, здорового отстранения был еще долгий путь, но я наконец-то смогла понять, что жить по принципу отстранения гораздо лучше, чем жить так, как я жила.
Открытая декларация данных лозунгов очень помогает избавиться от желания захватить кого-то в заложники или попасть туда самому. Не усложнять свою жизнь, жить один день за раз, отступить и позволить Богу делать свою работу — все это меняет каждый аспект нашего существования. Осознание нашей привязанности к другим приходит само собой, когда мы применяем лозунги регулярно.
Глава 10. ПО СТОПАМ ПРЕДКОВ
ИСТОРИЯ КЛЕР
Клер — привлекательная женщина, которая легко смеется. Она остроумна и, кажется, умеет оценивать ситуацию быстро. Одним из тех качеств, которое мне в ней сразу же понравилось, было желание задавать вопросы, когда она запутывалась. Она не боится давать понять другим, что чего-то не понимает. Это необычное качество, и оно предполагает, что Клер довольна тем, кем она является.
Клер была старшим ребенком из четверых детей. Она сказала, что поначалу ее пристрастие к препаратам ее удивило, так как родители не были наркоманами. Однако проверка семейного древа выявила несколько алкоголиков. Среди близких родственников Клер была распространена депрессия, которая приводила к дисфункции. Ее мать ежегодно проводила по нескольку месяцев в постели, страдая от депрессии. Интересным фактом является то, что ее бабушка провела много лет в постели: она заболела в возрасте шестидесяти и не вставала в течение следующих тридцати шести лет. Клер говорила, что тогда эти обстоятельства не были для нее необычными. Они воспринимались всеми как нормальные и даже не обсуждались. Оглядываясь назад, Клер ясно видит дисфункцию.
Клер не пила и не курила все время, пока была подростком. Но когда она поступила в колледж, началось настоящее светопреставление. «Декседрин» стал ее любимым наркотиком. Семейный врач прописал это лекарство, потому что думал, что Клер полновата. Сейчас Клер понимает, что это было не так, но ее зависимость была запущена. Более чем двадцать лет она становилась жертвой одной зависимости за другой, включая зависимость от других людей. Несмотря на то, что она отдавала предпочтение амфетаминам, как и многие из нас, Клер хотела принимать все, что ей предлагали. Таблетки были ее спутниками в двух браках. У нее не возникало подозрения, что ее привычка была необычной. Многие ее друзья тоже сидели не «Декседрине». Доктора без разбора раздавали таблетки пациентам, которые хотели быть стройными или более энергичными, так как медицинское общество в то время не осознавало всей опасности принятия этого лекарства.
Клер не очень близко общалась со своей семьей, будучи в этих двух браках, но не воспринимала это как нечто странное. То, что ее любовь казалась условной, не волновало Клер. Ее семья не попадала в поле ее зрения. Они вели свою жизнь, Клер — свою. Однако ее удивляло то, насколько ее жизнь стала походить на жизнь ее матери. За восемь лет Клер попадала в больницу с диагнозом депрессии восемь раз. Ей нравилось то время, потому что это давало ей возможность отдохнуть от попыток выполнять работу жены и матери — это была сфера, в которой она не чувствовала себя успешной.
Ее второй муж был очень заботливым. Он был хорошо этому обучен, так как рос в семье с душевнобольной матерью, которая нуждалась в его заботе. Клер вела себя безрассудно, когда пила под воздействием таблеток. Ее супружеская неверность беспокоила ее, но не настолько, чтобы остановиться или бросить пить.
После развода она отправилась к психиатру, который посоветовал ей вступить в «АА». Клер не только бросила пить, но и по собственной воле отказалась от «Декседрина». Но вместо того, чтобы постепенно отвыкать от таблеток, как посоветовал доктор, она резко прекратила их принимать. Клер не знала, что отказ от вызывающих зависимость препаратов должен происходить под жестким контролем, и чудом избежала состояния, которое могло стать результатом смерти.
