Шелли говорит, что для нее отстраненность, прежде всего, начинается с чувства привязанности. Ее связь с Тедом подверглась проверке, когда он сильно заболел. Она боялась, что он умрет, а потом испугалась за свою собственную жизнь. Когда она осознала наличие у себя этих страхов, то поняла, что ее привязанность была нездоровой. Пока необъяснимая тяга к страху не овладела ею, у нее хватило сил установить контакт с окружающими, обратиться за помощью в «Ал-Анон» и использовать свой разум себе на пользу. У нее стало хорошо получаться прерывать мысль на середине, если она являлась для нее неблагоприятной.
Шелли научилась позволять людям быть самими собой и заботиться о самих себе. Даже когда Тед был болен и нуждался во внимании, она знала, что он должен начать делать что-то для себя сам. Она позволила ему это. Даже когда он предпочитал, чтобы она выполняла эти действия, она оставляла их для него.
Шелли также узнала, что контроль своих эмоций делает разницу между удачным днем и неудачным заметной. То, что она не позволяла другим влиять на то, как пройдет ее день, чудесным образом изменило ее жизнь, и это изменит жизнь любого, кто практикует отстранение, говорит она.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ВЫБОР НОВОГО РАКУРСА
Сегодня я посетила собрание «Ал-Анон», и его темой была надежда. В моей жизни было время, когда я не могла представить мужчин и женщин, собравшихся вместе и обсуждающих надежду, потому что мой собственный взгляд на жизнь был ее лишен. Но сейчас я на самом деле благодарна за то, что однажды не имела надежды. Если бы я не была лишена этого, то не пожелала бы последовать совету Тойс, моей коллеги, обратиться в «Ал-Анон».
Я хорошо помню ее просьбу. До этого я была на выходной пирушке, выпивая и празднуя свой день рождения. Мы с Тойс ужинали вместе за день до этого. Когда я тем вечером пришла домой, меня ждал мой давний друг, мы отправились на одно из городских озер, прихватив бутылку рома и литр «Кока-Колы». Мы просидели там всю ночь и весь день (я думаю). Я добралась домой на следующий вечер и уснула на диване. Когда я проснулась, то не могла понять, был закат или рассвет. Я позвонила Тойс, чтобы спросить ее, а она, задыхаясь от волнения, спросила меня, что случилось. Она сказала обеспокоенным голосом: «Карен, я думаю, тебе следует отправиться в „Ал-Анон“. Мужчины, с которыми ты тусуешься, слишком много пьют!»
Теперь я понимаю, что у Тойс не хватило смелости сказать мне, что я должна обратиться в «АА», и я уверена, что не восприняла бы такое предложение с радостью. Но «Ал-Анон» не казалось таким угрожающим, а она хотела помочь. Я не отправилась туда немедленно, но задумалась над предложением. К счастью для меня, Тойс повторила свою просьбу несколько раз. Наконец, я пообещала ей, что пойду, и мне было слишком стыдно не сдержать обещания. Я уверена, что именно оно стало основным поворотным моментом в моей жизни.
Пробыв в «Ал-Анон» какое-то время, я оказалась в «АА», где мне и следовало быть, исключительно ненадолго. Затем я вернулась в «Ал-Анон» и с тех пор состою в обеих программах. Мое выздоровление ускорилось вдвое благодаря этому решению, которое каждый второй в «АА» должен принять.
У каждого из нас в любой из аудиторий «Ал-Анон» есть своя особая история, которая привела нас в программу. Тем не менее все мы в итоге попали сюда, потому что должны были здесь оказаться, и встречи с людьми, которые попадались на нашем жизненном пути, были задуманы самим Богом. Я свято в это верю и поэтому убеждена, что это сообщество было создано по воле Божьей. Каждый из нас был призван, чтобы выполнить особенную работу.
Когда я думаю обо всем, чему научилась в «Ал-Анон», меня переполняют чувства. Это верно, я впервые познакомилась с понятием отстраненности, прочитав объяснение Сидни Харриса, почему он предпочел вежливость недоброжелательности в его книге «Почему я боюсь рассказать вам, кто я на самом деле?». Но, только посетив тысячи собраний «Ал-Анон» за более чем тридцать лет, я проникла в суть концепции и сделала ее своей.
Несомненно, отстраненность — это дар, но часто непонятый. Это не означает физически изолировать самих себя от окружающих. Хотя нам может понадобиться такой маневр на непродолжительные периоды. Наоборот, как показывают истории в этой книге, отстраненность — это решение, принятое и удерживаемое в нашем сознании. Мы можем эмоционально отстраниться от кого угодно в любое время, когда решим это сделать. В результате мы никогда не станем заложниками чьего-то поведения. Наша свобода гарантирована, когда мы осуществляем контроль над тем, что у нас на уме. Процесс осмысления данного феномена был поразительным, когда я впервые об этом услышала, и он продолжает меня изумлять. Я не думаю, что можно отстраниться раз и навсегда. Я, по большей части, рассматриваю отстраненность как чистку зубов, это решение нужно принимать снова и снова.
В этой книге рассказчики и я пытались показать, что контролировать другого человека бесполезно. Если наши попытки управлять кем-либо увенчались успехом, наша жизнь будет отягощена тяжким бременем. Наши истории показывают свободу, которая приходит, когда мы позволяем другим жить так, как они хотят. Разум, одержимый поступками других, независимо от того, считаем ли мы эти поступки хорошими или плохими, никогда не будет находиться в покое. С другой стороны, разум, который сосредоточен на Высшей Силе, радости и надежде, всегда будет спокоен и невероятно полезен в хорошем смысле другим на нашем пути.
Нас собрали в аудиториях «Ал-Анон» благодаря нашему желанию измениться и в процессе показать другим, что перемены возможны. Наш путь не завершен. Но он будет настолько наполнен радостью, надеждой и покоем, насколько мы того пожелаем. Все, что нам нужно сделать, — это появляться на собраниях и продолжать стремиться донести послание любви, смирения и веры друг до друга. Давайте никогда не будем забывать, что величайший дар, который мы можем преподнести другому человеку, — это глубокое внимание к рассказываемым историям. Вселяя в них веру в Бога, мы укрепляем свою веру и получаем долгожданное исцеление.
ПРИЛОЖЕНИЕ
«Двенадцать Шагов» «Ал-Анон» (которые основаны на «Двенадцати Шагах» «АА»)
Мы признали свое бессилие перед алкоголем — что наши жизни стали неуправляемыми.
Мы поверили, что некая Сила, более великая, чем мы сами, может вернуть нам здравомыслие.
Мы приняли решение обратить нашу волю к Богу, как мы Его понимаем, и вверить наши жизни Его заботе.
Мы тщательно и без страха проанализировали самих себя с моральной точки зрения.
Мы признали перед Богом, собой и окружающими нас людьми истинную причину наших ошибок.
Мы приготовились позволить Богу избавить нас от этих пороков.
Мы смиренно просим Его избавить нас от наших недостатков.
Мы составили список всех людей, которым причинили вред, и приготовились от чистого сердца загладить свою вину.
Мы по мере возможности постарались искупить свою вину перед этими людьми, кроме тех случаев, когда искупление могло причинить вред им или другим людям.
