И едва не упала, увидев бешеную жажду, вынудившую почернеть светло-стальные глаза.
Мгновение, и всё прошло.
Теперь ни по его лицу, ни по глазам нельзя было ничего прочесть. Нет, мне не показалось - просто он тоже сделал свой выбор. Правильный выбор; танец - это всё, что нам следовало себе позволить.
Только почему мне вдруг сделалось так горько?
Я облизала губы и отступила на шаг. Неуверенно улыбнулась:
- Спасибо. Я… мне понравилось быть свободной. Перерыв?
Он посмотрел на часы. До начала совместных занятий оставалось еще сорок минут. Джонатан кивнул, и я направилась к выходу. Мне следовало принять душ - очень холодный душ.
- Кьяра, - его голос остановил меня уже возле двери. - А что для тебя свобода?
Я задумчиво посмотрела на него.
- Внутренняя ярость… Ответственность. Когда я проживаю свою жизнь самостоятельно, не пытаясь никого обвинить в происходящем; не надеясь, что кто-то что-то сделает за меня. Свобода, это когда все победы - мои. И все сомнения, ошибки и отчаяние тоже.
Глава 5
Кьяра
Обволакивающий голос Джонатана с протяжными интонациями заполнял пространство студии, поглаживая мое тело, словно бархатными перчатками.
Я еще не отошла от нашей совместной репетиции и вот уже снова погрузилась в чарующий, особенный мир. Посмотрела на его чувственные губы, которые не просто произносили, но перекатывали слова и пробовали их на вкус. Судорожно вздохнула и закрыла глаза, надеясь, что так станет легче.
Но легче не стало.
Да, удалось отвлечься от мускулистого и такого горячего тела, от совершенного лица и пронзительного взгляда, но теперь его голос обнял меня всю, от кончиков пальцев до волос на макушке, царапнул по затвердевшим соскам и проник глубоко внутрь, чтобы разнестись сладкой патокой по всему телу.
Звезды, я схожу с ума!
Что за магия у этого мужчины, который одним своим голосом может потрогать меня, доставить наслаждение, вытащить самые потаенные желания? Даже его хриплое дыхание, которое хотелось поймать и выпить своими губами, толкало на край пропасти. Как он это делает?!
Что за магия в его танце, в его прикосновениях, от которых я плавлюсь и забываю о себе?
Дикая, первозданная, неуправляемая магия.
Но нельзя.
Чувствовать - можно; но надеяться, мечтать об этом - нельзя. Слишком мало времени осталось в этой осени в Нью-Йорке.
Я сжала кулаки и постаралась сосредоточиться на его словах, а не на голосе. Джонатан рассказывал о постановке, которую мы должны освоить за неделю.
- Тело не может лгать, когда танцует. Танец - это живая пульсация, ритм, фактически, сама жизнь. Выражение во времени и движении. И мы покажем эту жизнь. Те её грани, что мне захотелось раскрыть. Я не пытаюсь сделать эту постановку всеобъемлющей; взял то, что меня волнует именно сейчас. Рождение, Любовь, Страсть, Свободу, Покой, Созидание… Что еще, как думаете?
- Счастье? - предположила Тайя.
- Да, счастье. Еще варианты? Не зацикливайтесь только на том, что вы считаете «хорошим».
- Ненависть.
- Согласен. Еще Страх. Дальше?
Мы молчали.
- Движение вперед. Как назовем его?
- Творчество?
- Прогресс?
- Карьера?
- Прогресс, - согласился хореограф. - А еще творчество, но в виде Созидания; это отдельная грань. Созидание может приводить к действию, а может и к бездействию.
- Разве возможны в этом случае два противоположных процесса? - сосредоточенно нахмурился Дрейк.
- Вполне. Я взял еще Судьбу и… Смерть.
Ребята недоуменно переглянулись:
- Разве ты не говорил, что мы танцуем «жизнь»? - спросила Марта.
- А разве смерть не часть жизни? Закономерный итог для каждого из нас. Главный страх. И, зачастую, мотивация.
- Это точно, - Тим кивнул. Я знала, что этот чернокожий парень выбрался из бедных негритянских кварталов, где смерть была явлением довольно частым, и вполне разбирался в том, о чем говорил хореограф.
- Лучшая мотивация. Потому что если не мотивирует то, что жизнь одна, вряд ли серьезно повлияет что-либо еще. В общем, я взял то, что мне интересно было бы станцевать… сыграть. Но не знаю, как это сделать.
Удивилась даже я.
- Что ты имеешь в виду? - снова нахмурился Дрейк.
- У меня нет готовых партий или движений. Вам придется очень много импровизировать. Что-то мы будем танцевать все вместе: действовать единым организмом. Придумаем, отрепетируем; некоторые связки проработаем индивидуально. Что-то будете создавать самостоятельно. Главное - понять суть явления, попасть в поток и представить зрителям то, что чувствуешь…
- Угу, просто… - Глен, парень среднего роста с несимпатичным, но подвижным лицом, тяжко вздохнул. Он был среди нас самым неопытным, и потому ему доставалось больше всех.
- Именно просто! Ведь танец не работать надо и не думать, понимаете? Естественный порядок в том, чтобы сначала танцевать, а потом уже предаваться размышлениям. И не пытайтесь что-то доказать с его помощью - это не самовыражение, не способ высвободить что - либо.
- А что тогда делать?
- Танцевать, - Джонатан улыбнулся. - Жизнь - это целый набор явлений и чувств. Говорят, что каждый из нас рождается лишь за тем, чтобы испытать максимум этих ощущений. Чтобы почувствовать радость, гнев, боль до глубины души… Саму постановку мы начнем с отдельных вариаций - каждый представит свое решение для явления, которое ему достанется. Таким образом, чтобы зрители поняли, что именно они видят. А потом вы изменитесь. Я задам основной рисунок танца: мы попробуем стать одновременно всей жизнью и её частями, покажем взаимодействие между разными феноменами, как они действуют друг на друга. Вот, например, что больше всего может повлиять на Любовь?
- Страсть, - тут же ответила Марта.
- Страх, - сказала я и решительно посмотрела на Джонатана.
- Достойные варианты, - он кивнул и вернул мне внимательный взгляд. - Как на счет Судьбы?
- Любое подойдет, - пожала плечами бойкая девушка с длинным, немного тяжеловесным телом, крупными чертами лица и совершенно неподходящим для нее именем - Санни.
- И всё же?
- Ненависть, злость - негативное влияет сильнее, - предложил Дрейк
