- Маргарет, я многим тебе обязан. К тому же… - он посмотрел лукаво - почему бы не обеспечить себе таким образом приток новой крови?
- Сомневаюсь, что ты действительно в нем нуждаешься. Сколько там у тебя претендентов на одно место в постоянную труппу? Пятеро?
Мужчина вздохнул:
- Семеро.
- И это не считая работы по контракту с некоторыми певцами и режиссерами. Джонатан, я прекрасно понимаю, какое положение ты занимаешь и каким временем располагаешь. Поэтому считаю, что это ты сделал мне одолжение, приехав сюда на две недели. Но мне очень хотелось встряхнуть Академию твоим интенсивом, к тому же…
Маргарет замолчала.
- Договоришь?
- Даже не знаю… Есть одна девочка… Взялась, можно сказать, неизвестно откуда и…
- Что «и»?
- Она меня пугает.
Маргарет выглядела смущенной.
- Я не буду больше ничего объяснять. Думаю, ты сам все увидишь и составишь собственное мнение. А пока давай пройдемся по Академии - со времени твоего последнего приезда здесь произошла кое-какая перестановка. И я сразу покажу репетиционную студию и кабинет, который тебе выделила.
Джонатан шел по коридору за немолодой женщиной и с удовольствием осматривался. Черт, как же он рад, что приехал! Ему необходима была передышка - последний год он работал без выходных, и появилось ощущение, что жизненный поток несется без всякого участия с его стороны. Вроде бы удобно: заработал себе имя, мировую славу, огромные гонорары; создал успешный бизнес - все эти годы адского труда, наконец, начали давать плоды. Добился, чего хотел: не было нужды толкать уже эту махину.
Но ощущение, что что-то идет не так, не оставляло его последнее время.
Мужчина скривился.
Такое настроение близкие друзья обозвали кризисом среднего возраста и подкалывали теперь предложениями вступить в клуб «кому за тридцать». Ему, собственно, тридцать как раз и исполнилось, и средним возрастом он это не считал. Откуда тогда непонятная тоска? Патрик выдал: «жениться тебе надо», и Джонатан подумал, что, в конечном итоге, это не такая плохая мысль: и так когда-нибудь придется это сделать, ради продолжения рода. Или ради чего еще люди женятся? Стакан воды в старости, надежное плечо и прочее бла-бла-бла. В любовь он не верил - да, он часто видел химию, что возникала внутри пары, и даже доверительные отношения, но все это было лишь частью великой игры под названием «взрослая жизнь». Женщины не особо интересовали, точнее, интересовали в определенном смысле - развлекали, поэтому в подруги он выбирал сплошь веселых, активных красоток, любящих хорошую еду, путешествия, секс.
Но ни в одну из них не был влюблен.
Его сердце было занято другим.
Танцем.
Днем и ночью. Когда спускались сумерки и в яркий полдень, зимой и жарким летом он танцевал. Танцевал сам, учил танцевать других, придумывал спектакли, ставил такую сложную хореографию, на грани боли и человеческих возможностей, что у людей, видящих эту шокирующую красоту, перехватывало дыхание.
Никто никогда не выходил из его залов во время представлений.
Джонатану был присущ уникальный авторский стиль; он также сумел сделать его коммерчески успешным, что превращало Деверо в одного из лучших – а, может, и в лучшего - танцовщика и хореографа в мире. Он привык идти только вперед и достиг всего, о чем мечтал. Всего, чего можно было добиться в профессии.
И сейчас не знал, куда идти дальше. У него возникло ощущение, что «дальше» просто не было.
- Смотри, мы расширили классы и добавили еще помещение; перестроили кафе и раздевалки.
- Выглядит современно.
Маргарет была бессменным руководителем школы уже более двадцати лет и жила своим детищем. Она прекрасно выглядела в свои почти пятьдесят - классическая красота, светлые волосы, уложенные в идеальную прическу. Он многому научился здесь и был очень рад, что директор за эти годы не поскучнела и не превратила свое руководство в административную работу.
- Сейчас пройдем в правое крыло. Помнишь, там были складские помещения? Мы построили отдельную студию для индивидуальных классов, и разрешаем заниматься некоторым студентам. Именно там будут проходить репетиции с той группой, которую ты наберешь. При студии есть кабинет и душевая - тебе будет удобно.
Они двинулись вперед.
Джонатан, неожиданно, напрягся. Не смог понять, что так смутило - нет, не слова Маргарет, естественно. Но по мере приближения к отдельному помещению, он чувствовал, что мышцы всё больше деревенеют, а сердце, наоборот, начинает колотиться, как бешеное. Ему резко стало не хватать воздуха.
С чего это?
Музыка.
Понял, что, еще не слыша ушами, он прочувствовал её всем телом. Странный, рвущий душу мотив, какие-то безумные этнические взвизги вперемешку с грохотом волн, бьющих о валуны, ощущение тотального одиночества и ….
Смерти?
Что это за музыка? Музыка для Джонатана была, практически, так же важна, как и танец: они не могли друг без друга. Он сам немного сочинял и знал все стоящие композиции, группы, певцов, но мог поклясться, что слышит это произведение в первый раз.
Косо взглянув на Маргарет, танцор осознал, что не один испытывает такие чувства. В её глазах застыло непонятное выражение. Инстинктивно он ускорил шаг.
Музыка, будто испугавшись их прихода, оборвалась. Хореограф краем глаза заметил сквозь полупрозрачную стену, последнее движение девичьего тонкого силуэта, подошел к студии и, сам не понимая почему, резко открыл дверь.
Натянув поверх черного трико толстовку и капюшон и закинув на плечо объемную сумку незнакомая девушка заторопилась к выходу.
Джонатан мог считывать язык тела, и лица так, как никто другой. Он различал - если ему было интересно - даже самые мимолетные движения мышц, неважно, скрытые одеждой или нет. А сейчас было интересно: в движениях девушки не было неуверенности и суетливости, скорее, легкое раздражение. Тщательно контролируемое раздражение.
Потому что прервали?
Что ж, это вполне закономерно.
А вот его реакция оказалась для неожиданной.
Джонатана будто окатило жаркой волной, когда она подошла ближе. Потому что он вдохнул её запах и перед глазами на секунду поплыло. Ничего подобного с ним никогда не было. Что это? Духи? Откуда взялся такой тонкий и мягкий аромат невинности и горьковато-острого желания, аромат чего-то древнего, как звезды и сама жизнь?
Твою ж мать, что с ним происходит?! Ему вдруг захотелось схватить её, стащить этот капюшон, рассмотреть лицо и тело…
Девушка пробормотала слова приветствия и направилась, было, в сторону двери, но тут Маргарет сказала:
- Кьяра. Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Кьяра. Вкус у имени был таким же, как её запах. Уникальным. Острым и, в то же время, мягким.
