Отлично.
Принц.
- И что тебя смущает? - глаза Джонатана смеялись.
Я переглянулась с высоченной Санни и расхохоталась. Конечно ничего. В конце концов, в танце всегда есть место безумию, которое всем идет на пользу.
Для этой сцены Джонатан поставил легкую смесь попсовых мелодий с классикой, чтобы мы не слишком полагались на музыку в выборе движений. Я отошла в сторону, к королю …
Плачущая юная девушка заламывала руки и металась по темному саду, порывисто обращаясь то к небу, позволившему случиться такой несправедливости, то к земле, на которой всё произошло. И вот она начала успокаиваться. Приподняла поникшие ростки, на которые наступила; поправила старое платье; смахнула ветки и грязь со скамейки. Она даже потянулась было подвязывать розовые кусты, но тут появилась фея.
Удивительно грозная и, в то же время, ласковая. Ноги её выбивали чуть ли не жесткую чечетку, грозили страшной карой всем обидчикам. Руки при этом действовали мягко, волнующе, творя волшебство, не подвластное ни времени, ни злому року. Одно её присутствие успокаивало. Легкими движениями превратила рванину в волшебный наряд, а тыкву - в карету. Фея продолжала объяснять, призывая девушку всмотреться в знаки судьбы, но та уже была мыслями на балу, в восхитительном замке, что виднелся вдали.
А в замке правил король. Приказывал, давил, требовал. Как ни пытался его сын избежать собственной судьбы, но и он поддался, выразив согласие с происходящим. Король подтолкнул принца: иди, выбирай, смотри! Но юноша только и мог, что отстраненно наблюдать за гостями. Никто не волновал его сердце: ни темноволосая красавица - принцесса с южным акцентом; ни маленькая хорошенькая блондинка в кудельках и рюшах; ни сдержанная графиня из северных земель.
Но вдруг на входе случилась какая-то заминка, суета. Принц лениво посмотрел в ту сторону, судорожно вздохнул и застыл в обманчиво расслабленной позе, чтобы тут же перетечь в состояние напряженного хищника, вышедшего на охоту.
Там, на другом конце зала стояла она. Недостижимая, прозрачная, идеальная.
Ноздри принца затрепетали, будто надеясь почувствовать особый аромат, который принадлежал незнакомке, а ноги сами понесли к девушке, радостно кружившейся в великолепии бального зала. Она танцевала самозабвенно, искренне, ни на кого не глядя. Он тоже позабыл о многочисленных придворных, не заметил и хмурую женщину в темном, всё тело которой застыло от непонятного страха, а потом подалось вперед, пытаясь преградить ему дорогу.
Принц лишь отмахнулся. Несколько прыжков - и юноша оказался рядом с незнакомкой.
Кровь вскипела, когда его рука дотронулась до обнаженного запястья девушки. Напрягшийся, вытянувшийся как струна принц вздрогнул от приступа почти неконтролируемого желания схватить это чудо. Перекинуть через плечо и унести так далеко насколько возможно. Туда где они будут наедине, где никто не помешает ему владеть его собственным сокровищем. Долгожданным. Восхитительно невинным.
Он сдерживался изо всех сил, чтобы не напугать красавицу силой своей страсти; чтобы не сжать её сильнее, чем позволяли приличия. Смотрел только в её глаза, потому что переведи он взгляд куда-то еще - и подпишет себе приговор. Нет, только так, не срываясь взглядом на её восхитительные, полные губы. На ложбинку между грудями. На шею, где билась в волнении тоненькая жилка.
Их танец был полон обоюдного восхищения, радости узнавания, предвкушения. Золушка смотрела на своего избранника и наслаждалась крепостью его плеч, восторгом, который выражало его лицо, блеском глаз. Принц вел. И когда почувствовал, что кто-то хочет помешать - размытыми пятнами возникала то странная женщина со злым лицом, то его отец, пытавшийся ему что-то сказать - он переместился на балкон, туда, где никто бы их не достал.
Её близость сводила с ума.
Но когда принц, уже не помня даже себя, наклонился в надежде на поцелуй, предательские часы начали бить полночь, и незнакомка растаяла в воздухе, оставив его в состоянии безудержного волнения и страха, что он больше никогда не встретится с этим видением.
- Дай пять, - проорала Санни и со всей силы приложилась ладонью к моей.
Моргнула, приходя в себя, и ответила ей тем же. Окружившие студенты тискали нас и приятельски хлопали по плечам - всем очень понравилось то, что получилось. Невольно улыбнулась, но улыбка тут же сошла на нет, когда я увидела голодный, ищущий взгляд Джонатана. Моё, и без того возбужденное, тело пробило молнией, а низ живота налился тяжестью. Я облизнула губы.
Взгляд Джонатана потемнел.
Он хотел меня столь отчаянно, что совершенно не волновался о том, что это может заметить кто-то из окружающих.
Черт, в какую игру он играет? Горячо - холодно?
Я позволила себе еще несколько секунд насладиться этой неприкрытой жаждой, а потом с усилием отвернулась. Слишком много людей вокруг.
Но мне тоже хотелось ответить. Раскрыть собственные карты. Черт, да я чувствовала потребность, чтобы у него полностью слетела крыша! Чтобы он забыл обо всем, погребенный страстью, которую я у него вызывала!
И потому, когда все разошлись после обсуждения и подготовки собственных партий, я приблизилась к хореографу:
- Хочу сказать тебе пару слов.
Я шла по улице вприпрыжку и восторженно улыбалась, распугивая прохожих. Собственная смелость и ощущение некоторой вседозволенности наполняли кровь словно пузырьки шампанского. Вспомнила лицо Джонатана и снова начала хихикать. Хотя тогда было не до смеха. Ни мне, ни ему.
Я была возбуждена сверх меры, переполнена незнакомым ощущением восторга и собственной власти, нетерпеливого желания пошалить. А еще жгучего интереса - что же будет дальше? И плевать, что это «дальше» будет весьма коротким по времени.
Звонок сотового прервал мои размышления. Увидев знакомый номер, я улыбнулась еще шире.
- Мелкая!!! - проревели мне в ухо, и я чуть отстранила от себя трубку. - Ты, наглая девица, не звонила мне несколько недель!
- Мог бы и сам позвонить, раз тебе так нужно, - я улыбнулась еще шире.
- Вот Марко и позвонил, - сказано это было с таким пафосом, что я закатила глаза.- Ты когда придешь, а? Я закажу тебе лучший столик! Шампанское! Девочки! Мальчики! Все что хочешь!
Я закусила губу и вдруг подумала, что знаю, как сбросить переполнявшее меня возбуждение.
- Слушай…Знаешь, чего бы я хотела? Выйти на сцену.
После недолгого молчание в телефоне раздался голос довольного, сытого кота:
- Я все сделаю в лучшем виде, мелкая.
Джонатан.
Джонатан стоял в своем временном кабинете, вцепившись в стол и слепо глядя на стену.
Маленькая негодяйка! У нее, похоже, совсем не было инстинкта самосохранения. Потому что он едва не схватил податливое тело и не взял грубо, без прелюдии и разговоров.
