Джонатан порадовался, что подготовил более привычную одежду.
- Ваше бунгало - назовем его так - там, в роще на берегу. Отдельно от остального комплекса, - сказала Ария и взъерошила дочке волосы. - Кьяра, я приготовила тебе более подходящий наряд - давай оставим всех и сходим в дом. А потом уже прогулки, купание, разговоры - всё, что захочешь.
Кьяра кивнула, сжала руку Джонатана и отправилась месте с мамой, Мари и, похоже, тетей.
А мужчины переглянулись и быстро пошли в другую сторону.
Кьяра.
Я с недоумением смотрела на висящее в воздухе платье. Роскошное - другого слова не подберешь. Из того же материала, что у мамы, но украшенное прозрачными цветами и сверкающими камнями, которые создавали прихотливый узор. Да и фасон был скорее земным, чем ардарским, и похожим на привычное вечернее платье на тонких бретелях.
- Оно потрясающее… Но не находите, что это как-то слишком для пляжа?
- У нас сегодня торжественный ужин, - возмутились мама и Дария. - Конечно, не слишком. И прическу тебе сделаем – а-то привыкла ходить в спортивных костюмах и кадетской форме, и тебе теперь любое нормальное платье кажется чрезмерным.
- Хм… ну ладно, - я пожала плечами и стянула наряд с парящей вешалки.
«Как-бы бунгало» было чем-то средним между хрустальным пузырем и домиком на дереве, сливающимся с этими самыми деревьями. С учетом серебристого цвета местной флоры, смотрелось это феерично, как одна огромная драгоценность, подвешенная на тонких шестах. К полукруглому входу, затянутому живой пленкой, которая пропускала только постояльцев, вела прозрачная капсула-лифт. Внутри была небольшая гостиная с обеденным столом, веранда, огромная спальня с низкой кроватью, застеленной белым покрывалом: на неё тут же забралась Мари, чтобы попрыгать, но скривилась - на батут это оказалось не похоже. Кровать сделана из чуть пенистого материала, принимавшего форму тела. Две ванных комнаты отделаны по-разному: одна, в глубине дома, черной мозаикой. Вторая была полностью белой, частично выходила на веранду, с которой открывался прекрасный вид, и имела что-то вроде бассейна под открытым небом.
Я подумала, чем можно было заняться в бассейне, и покраснела.
Была также и гардеробная, куда невидимые работники доставили мою небольшую сумку. Туда я, собственно, и направилась переодеваться.
Справилась я сама. Повернулась к зеркалу и застыла. Там в полный рост отражалась невероятно красивая девушка.
Кожа еще не успела окончательно побледнеть от пребывания в космосе, потому контрастировала с тканью платья, что нежно струилась по телу и при каждом повороте почти неприлично очерчивало изгибы. Глаза сверкали удовольствием, а щеки чуть порозовели в предвкушении замечательного вечера.
Сзади всхлипнула мама:
- Ты такая красивая!
Я удивленно вскинулась, но она лишь покачала головой и быстро закрепила шпильками мне волосы; и даже украсила прическу прозрачным переливающимся цветком.
- Надеюсь, на ноги не предусмотрены хрустальные туфельки? - я хмыкнула.
- Здесь ходят босиком, не заметила?
Удивительно, но не заметила.
Спустя какое-то время мы вышли из домика и отправились в сторону моря. Серебристая трава - прям интересно стало, что там у них с хлорофиллом? - приятно пружинила под ногами; возле пляжа она сменилась на мелкий, сероватый песок, который уже начал остывать. День клонился к вечеру и в море появлялось все больше сизых и темных красок. Я вдохнула - ничего общего с земным ароматом йода и соли; море пахло свежо, но чуть цветочно, как детский шампунь. И выглядело так же.
Я хихикнула.
Прав был Джонатан в своих сомнениях - купаться «в этом» было немного страшно. Кстати, где он?
Я обернулась к своим спутницам, и они показали мне в сторону небольшой поляны, метрах в пятидесяти, на которой уже загорались висящие в воздухе стеклянные шары. Скорость оборота Ардара была выше, чем у Земли, и ночь наступала быстрее.
Из сгущающихся сумерек вперед выступил Джонатан, одетый совершенно по-земному - в белую рубашку и легкие брюки.
Я сглотнула.
Меня и так влекла его харизма и внешность, а сегодня он выглядел особенно привлекательным. При взгляде на меня глаза его засверкали, будто отражая последние лучи солнца, а чувственные губы, которые я так любила целовать, прошептали что-то неразличимое.
Воздух сделался вязким, и я едва смогла вздохнуть. В два шага мужчина оказался возле меня. Обнимет? Поцелует?
Но Джонатан взял меня за руку, а потом, неожиданно, встал на одно колено:
- Кьяра… - сказал почти неслышно, но прокашлялся и начал снова. - Кьяра, ты… согласишься стать моей женой?
Я в изумлении распахнула глаза.
Женой? Как это?
Кажется, я спросила об этом вслух и Джонатан улыбнулся:
- Как угодно. Точнее, как придется. Земного священника я не смог найти, - он хмыкнул. - Но твой отец, как глава рода, насколько я знаю, может сам соединить нас узами… Вечности, так? - назвал он незнакомой слово на еще не до конца выученном языке стражей.
Я кивнула, все еще ошеломленная.
- Это значит, да?
- Да… то есть, нет…
- Ты отказываешь мне? - притворно нахмурился мужчина.
- Ты всё это подстроил! - нервно обвела я широким жестом всё, что видела.
- Подстроил, ага. И теперь тебе придется на мне жениться. И, между прочим, я все еще жду твоего согласия.
Я подняла голову, посмотрела на близких, собравшихся чуть вдали, на Джонатана, ставшего для меня всем, и счастливо кивнула.
- Да. Да!
Говорят, счастливые воспоминания - это жемчужины, которые мы сами нанизываем на нитку. Будет она бесконечно длинной или едва обовьет шею - зависит от нас самих. Сегодняшний вечер, однозначно, стал одной из самых крупных жемчужин в моей коллекции. Мгновения, которые длились бесконечно - даже если на них было отведено ограниченное количество времени.
Мы стояли на песке возле Радужного моря, соединив руки, и повторяли за отцом слова обета, которые стражи всегда приносили тем, с кем они соединяли судьбу.
Официальных браков - паспортов, штампов и бумаг, даже колец - у нашей расы не было. Но каждый мог сделать то, что считалось окончательным выбором, и соединиться узами, державшими нас вместе крепче, чем любые брачные контракты. Обещанием, идущим от сердца, навечно стать защитой и опорой друг для друга. Любовниками и влюбленными. Компаньонами и родителями. Вечными странниками, что всегда идут рука об руку по бескрайнему космосу, который, все-таки, имеет край.
- …Вечность и Вселенная теперь ваш дом, Стражи - семья и пусть ваша пара сияет в космосе, подобно самому яркому созвездию, разгоняя Тьму и даруя Свет. - закончил мой отец и, согласно ритуалу, обвязал наши руки тонкой нитью с блестящими камнями, которая передавалась в семье из поколения в поколение.
