Джонатан лишь покачал головой. Маленькая негодница!
Нескольких ардарских суток не хватило, чтобы насытиться прикосновениями, поглаживаниями, щипками и поцелуями. Да и всей жизни не хватит.
Они провели это время, в основном, наедине - встречались с семьей Кьяры только за ужином. И один раз выбрались на лодке все вместе половить местную «рыбу», хотя эти шары с лапами и гребнями можно было принять за рыбу с большим трудом.
Да и мясо её было похоже по вкусу скорее на какой-то фрукт, отдававший тем же «шампунем», из которого состояло море. Что Джонатану сильно мешало - если от цвета можно было отвлечься, закрыв глаза, то от запаха - с трудом; хотя купание и дарило приятную прохладу и расслабление.
Да уж, «человеком Вселенной» за неполный месяц стать невозможно. Но, по большому счету, это было неважно. Так - рамка с завитками, обрамляющая самую совершенную картину, на которой была Кьяра, он, их жизнь.
Короткая, как вздох, и длинная, как вечность.
Их совместные заплывы, песок на коже, смех, подтрунивания, массаж, звездное небо, на которое они любовались, лежа на покрывале. Их сон в обнимку, качели возле дома, раскаченные Джонатаном так, что девушка взлетала до самых крон, радостно визжа.
Танцы босиком; непонятная, сложная для его восприятия музыка и движения других рас, что с охотой демонстрировала жена - да, жена! - на визоре и вживую.
Запахи и звуки серебристого леса, долгие разговоры, нежные прикосновения, становящиеся страстными и порывистыми.
Их поцелуи - заводящие в самую глубину желания и усталые, когда уже не оставалось сил, чтобы продолжать - но все еще невозможно было оторваться.
Их тяга друг к другу, когда не можешь не пересечься взглядом, прикоснуться хотя бы кончиками пальцев, проходя мимо; когда всматриваешься в темноту, чтобы распознать родной силуэт; вбираешь аромат бархатистой кожи и разметавшихся волос.
Наверное, это и есть то, что называют «медовым месяцем».
Джонатан усмехнулся. И когда он из циника успел превратиться в романтика? А может, он никогда и не был циником? И Кьяра вовсе не изменила его, а показала, наконец, настоящего? Готового отдать всё ради другого человека. Или не человека, а стража.
Джонатан приблизился к жене и встал рядом. Кьяра, не глядя, протянула ладонь, и пальцы их тут же переплелись. Мужчина подумал, что все-таки не зря они так легко и слаженно начали танцевать вместе. Их внутренний огонь, что вел по незримым струнам Вселенной, принял другого раньше, чем они успели сделать это сердцем или телами. Сразу и безоговорочно.
Или же это был один огонь на двоих? Пусть Джонатан не верил в теорию двух половинок; и раньше, и сейчас он считал, что двое вместе - это больше, чем один, состоящий из половин. Но пламя, горящее в их душах, было проявлением чего-то совершенного и всеобъемлющего.
Может, это и был Бог?
- Смотри, мы подлетаем, - улыбнулась Кьяра.
Девушка в эти дни много улыбалась и была чуть рассеяна, погружена в себя, но Джонатан и не пытался вытаскивать её в суровую реальность. Смысл?
Они приближались к огромной платформе, парящей в невесомости.
По закону Ардара, ради безопасности, стартовать с планеты на межзвездных катерах было нельзя. Космопорты и площадки для стоянки кораблей находились довольно далеко от орбиты и между ними и поверхностью гостеприимного «хозяина» сновали челноки.
- Корабль был подготовлен и много раз проверен самыми надежными стражами, из нашей линии. Так что вам не о чем беспокоиться. К тому же, брат последние сутки провел там, окончательно все перепроверяя.
- Я уверена, все сделано в лучшем виде, - Кьяра положила свободную руку на плечо Дара.
Она же объяснила мужу еще вчера, что «линия» для стражей - это не просто расширенное понятие рода. Это те, кто объединены общей кровью, пусть даже небольшой её частью. Те, кто предать не способен на физическом уровне.
«Что-то типа генетического эксперимента?» - поинтересовался тогда Джонатан. «Нет, больше похоже на генетическую память».
К ним подошли остальные - Эдвард с Мари стали по другую сторону от отца, а вот Ария, к удивлению Джонатана, обняла его. Он вздрогнул при этом и чуть напрягся, но потом расслабился.
Семья. У него теперь тоже есть большая семья. Удивительно, но пока они не появились, он и не знал, что так одинок.
- Вот он, смотрите! - воскликнул мальчик, показывая куда-то в правый угол обзорного окна.
Там стояла - или лежала? - огромная рыба-молот. Ну или Джонатану так показалось из-за формы корабля. Переливающаяся голубым, сиреневым и серебряным - блестящая и обтекаемая рыбина.
- Лучшее, что создало Содружество на этот момент. И самое надежное, - с восхищением произнес Дар.
Землянин фыркнул. Ну еще бы.
Кьяра примиряюще сжала ему руку, и Джонатан поцеловал тонкие пальчики.
Действительно, не время для сарказма.
Стыковка прошла успешно. Бок рыбины дрогнул, расплылся и открыл проход, который тут же был объединен с челноком полупрозрачным гибким коридором.
В этот момент Джонатан понял, что он даже не слишком интересовался, как они полетят. Нет, он улавливал обрывки разговоров про сверхсветовые скорости, норы и щиты, но ни разу не вслушивался в них.
- Кьяра, а ты же хорошо училась в академии?
Девушка взглянула на него с веселым изумлением:
- Ты? Боишься?! Не бойся, красавчик, прокачу тебя с ветерком.
Он щелкнул по носу маленькую зазнайку и прошел вместе со всеми на их корабль, который тут же про себя окрестил «Победа». Так, на всякий случай. Пока размещали их вещи, а дети с радостными визгами ощупывали довольно мягкие внутренние стены из пористого материала, у взрослых появилось время оценить что-то вроде рубки: три кресла с уже знакомой Джонатану формой и функционалом - корабль был рассчитан на троих - большое пространство впереди, с яйцевидным белым, будто вздыбившимся, полом, аварийную панель управления, сейчас прикрытую силовым полем.
- Ну что, капитан, все помнишь? - обратился Дар к дочери.
Та кивнула:
- Наизусть.
- С той стороны вас будет ждать объединенный патруль Стражей и Хранителей Справедливости. Они отошли довольно далеко от предполагаемой точки выхода - сама понимаешь, рискованно им оказаться рядом.
- Знаю, пап.
Тот порывисто обнял Кьяру:
- Я верю в тебя.
Пожал руку Джонатану и тут же вышел, будто не желая показывать свои чувства. Девушку облепили брат с сестрой, а мама нежно поцеловала в щеку и сказала, глядя ей прямо в глаза:
- Все будет хорошо. Теперь уж точно.
Ария не стеснялась своих слез, текущих по щекам, впрочем, как и Кьяра. Даже Джонатан почувствовал, что в глазах защипало, и он отвернулся. Правда, был тут же взят в плен Мари, которая обхватила его ноги и задрала вверх хорошенькое личико.
