Точнее, не прибудет.
Завтра не останется ничего.
- Аррина, - снова хрипло прошептал мужчина, прерывая ей размышления. Она быстро вытерла слезы, заправила короткие светлые волосы за уши и приподнялась над ним, чтобы напоследок заглянуть в не фиолетовые даже, а почти черные глаза. Наклонилась, ловя слабое дыхание, отголоски мыслей и чувств, которые он так и не смог озвучить.
Отчаяние, боль, нежность, ярость, безнадежность.
Любовь.
Гард обессиленно смежил веки, и, похоже, снова потерял сознание. Его дыхание стало совсем тихим, а девушка наклонилась и нежно поцеловала его чувственные губы, вложив в поцелуй всё то, о чем она не смела сказать вслух.
Страсть, тепло, любовь.
Жизнь.
Внезапно, Аррину обуяла злость. На неприветливую судьбу, что не жаловала её с самого рождения, на обстоятельства, уничтожившие всё, что ей было дорого, на себя, не сумевшую предотвратить произошедшее.
Но больше всего, на Ничто, это гадкое нечто, неумолимо поднимавшееся со дна, убивавшее Вселенную шаг за шагом, сплющивающее пространство-время без малейшей надежды на спасение. Её начало потряхивать от бешенства. Или это трясло окружающий мир?
Девушка замерла, а потом выскочила на берег.
Что-то странное, дикое, сокрушительное, неизвестное пронизывало все вокруг - от планеты и звездной системы до её собственной души и тела.
Аррина закричала от тоски, боли и ненависти, чувствуя, как наступающее забвение выстукивает на её нервах страшный, смертельный ритм, наполняя сердце и дыхание кошмарными, черными нотами, среди которых, впрочем, проглядывало мучительное любопытство и порочный интерес.
Она схватилась за это любопытство, как утопающий за спасательный круг и вдруг, даже не осознавая до конца свои действия, встала на кончики пальцев, провела рукой по сгустившемуся воздуху, будто по грифу неведомого инструмента и сделала выпад ногой.
Ей показалось или всё вокруг на мгновение замерло?
В эту секунду лодыжку обожгла сильнейшая боль. Девушка вскрикнула и присела от неожиданности. Она дернула комбинезон вверх, обнажая кожу и шокировано уставилась на проступающую на ноге татуировку.
Что это такое?!
Ответом на её удивление стала новая нота, мелодия, проступившая в пространстве. Мелодия, которую она услышала даже не ушами, не телом, но душой. Ритм, проникший в саму её кровь и вызвавший неимоверное желание… танцевать?
Несмело она встала и вывела первые па. Неприятие, страх, боль.
И снова ощущение замершего пространства.
Тогда уже резче, смелее, грубее, пристукивая ногами, сминая траву, ведя партию четко выверенными щелчками пальцев и поворотами головы, в кромешной Тьме, подсвеченной лишь слабым светом звезд и двух мелких планетарных спутников, продолжила собственное драматичное повествование.
О сироте, вечно влюбленной в жизнь.
О девочке, лишенной всех привилегий.
О страсти, ведущей её путеводной звездой.
О желании, дающем ей возможность дышать.
О любви, пронесенной сквозь обстоятельства и время.
Взмах ногой и будто искры срываются в воздух. Разворот, прогиб назад: невидимый любовник обнимает стан. Непрерывное нарастание динамики и темпа превратили девушку в светящийся факел, способный разогнать темноту и показать Путь. Сумрачный колорит окружающего пространства только подчеркивал её жажду.
Жажду жить. Жажду любить.
Тьма давила, но Аррина была непреклонна. Она слышала крики прошлого и уничтожала их каждым новым движением и поворотом. Она летала в горящем воздухе надежды и вбивала сомнения в землю, шаг за шагом прогоняя неизбежность прочь.
И вместе с ней танцевали звезды.
Сколько продолжался этот танец - борьба - объятие? Она не знала. Часы. Всю ночь. Она просто жила, не думая ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем.
Но за мгновение до того, как потерять сознание от бессилия, она поняла - давящее, страшное ощущение безысходности отступило.
И упала на землю с улыбкой…
Я с всхлипом, даже стоном села в кровати и замерла, мелко дрожа.
Тут же сзади меня обняли горячие руки мужа.
- Кошмар? - прошептал он мне на ухо.
Кивнула, а потом отрицательно помотала головой. Легкий смешок окончательно развеял морок. Я прислонилась к его груди и расслабилась. Давно мне не снился этот сон. Но не удивительно, что он снова настиг при подлете к планете.
Я знала, что генетическая память, до сих пор оставалась недоказанным, гипотетическим явлением, но в случае со стражами - склонность к определенному поведению действительно была у нас в крови. Как и талант, видение танца. Такая вот важность для эволюции вида.
Но сны… Сны, которые видели все, кто был предназначен судьбой для борьбы.
Чего в них было больше? Опыта прошлых поколений? Хромосом и генов, накопивших информацию? Коллективного бессознательного? Мы все еще искали ответы на эти вопросы. Как и на то, почему появляется татуировка.
Или же эти видения, скорее, следствие длительного, тщательного изучения того самого первого Танца? Сколько раз я его смотрела по восстановленной записи, сколько раз танцевала, представляя себя Арриной…
- Расскажешь? - мягкий голос Джонатана прервал мои размышления.
Я опять отрицательно помотала головой и тут же кивнула, заработав еще один смешок.
- Мне снился тот самый первый раз, когда Тьма отступила. Я была той девушкой… и одновременно видела себя со стороны. Чувствовала всё, что чувствовала она… И, в то же время, ничего не понимала…
- Но чего ты испугалась? - как ни странно, вопросы Джонатана действовали на меня успокаивающе. Я еще сильнее вжалась в его тело и прикрыла глаза, чувствуя, как он начинает меня убаюкивать.
- Мощи… Там слишком большая мощь, чтобы ей противостоять. Кто мы такие, чтобы делать это?
- Дети Бога? - он легонько поцеловал меня в висок.
- А разве Бог существует? - я улыбнулась.
- Может ты объяснишь мне это? Вы, стражи, столько всего знаете… - сказал муж с усмешкой.
- Мне казалось, это вопрос веры, а не знания.
- И всё же? Неужто не исследовали вдоль и поперек?
- Это все еще вопрос веры. И, знаешь, я бы поверила только в Бога, который танцует, - я вздохнула и позволила себе снова провалиться в объятия Морфея.
Мы сидели в рубке и смотрели, как наплывает - других слов не находилось - на нас планета. Подсвеченный с одной стороны желто-голубой шар без единого спутника. Краевая планета, на которой мне предстояло принять бой.
И победить. Или умереть.
