— Звучит как-то двусмысленно, не находишь? И нет, не ела, предпочитаю классиков читать.
К теме наших с ним отношений мы больше не возвращались, говорили обо всем и ни о чем конкретно. Покончив с десертом, решила, что пора заканчивать и наш обед.
— Майкл, спасибо тебе большое за все, — он понял, что я хочу. — За обед, разговор, понимание… Отдельная благодарность за шикарные цветы и подарок…
— Хочешь уже уйти?
— Да.
— Дела?
— Не особо, но у тебя, возможно, планы, поэтому думаю…
— Я бы тебе рассказал о своих планах, но вряд ли ты меня поймешь и тем более не одобришь. Проводить?
— Спасибо, сама доберусь, — и достала телефон, чтобы вызвать такси, забыв, что он разряжен. — Черт!
— Что случись?
— Ничего критического. Хотела вызвать такси, но забыла, что телефон разрядился. Попрошу официанта…
— Так вот почему твой муж примчался? — выделив интонацией статус, который присвоил себе Стас. — Сейчас вызову, это не проблема.
Подъезжая к бабушкиному дому, я думала о том, какая же непростая штука жизнь. Дарит много сюрпризов и встреч, что-то забирает, закрывая одну дверь, но при этом что-то дает, предлагая взамен потерянного… На ум пришло несколько четверостиший из стихотворения Елены Макарцовой:
Лишь любимое дело не в тягость.
И любимый супруг — это счастье.
Очень часто нелепая малость,
Превратиться способна в несчастье.
Жизнь совсем непростая штука,
Не вернуться, чтобы исправить.
Счастье запросто можно профукать,
Мудрый будет судьбою править.
На звание "мудрой" не претендую, но вот счастливой очень хочется быть с любимым супругом.
Оказавшись дома, сразу разобралась с телефоном. Всем отзвонилась и занялась разбором оставшихся документов в бабушкином сейфе. Провозилась до приезда Стаса. Едучи уже к нему на квартиру мы говорили о ничего незначащих вещах, но я обратила внимание, что он чем-то озабочен.
— Стас, что не так?
— Все так… Просто, сегодня к нам придет мой отец на ужин.
— Может, тогда мне не стоило к тебе ехать?
— Не говори ерунды. Тем более что он приходит ни ко мне, а к тебе.
— Зачем?
— Я сегодня с ним встречался утром. Ему сообщили радостную весть, что он является дедом.
— Кто сообщил? Твоя маме же не знает… Или уже знает?
— Нет, вестником являлся Сергей Васильевич Кремер. Но не в этом суть вопроса, он рад, что у него есть внук, а придет он к нам, вернее, к тебе, поговорить о твоей маме.
— Стас, мне немного не по себе от темы разговора.
— Не волнуйся, я буду с тобой, — взял меня за руку, не отрываясь от дороги, и сжал немого, давая понять, что он рядом.
— Чем же мы будем его кормить?
— Заказал ужин в ресторане, не заморачивайся.
Дальше ехали в тишине. На ум пришла мысль, что не все зависит только от наших желаний. Вроде приняла решение для себя, что не буду ворошить прошлое, пускай так и остается неразгаданным, а вот прошлое, видно, считает, что его стоит разгадать.
Возле подъезда нас уже ждали представители ресторана с заказанным ужином. В квартире накрывая стол, персонал орудовал очень профессионально, явно не первый раз уже здесь находятся. Выполнив свою работу, они удалились, и буквально через четверть часа появился отец Стаса.
Ужин прошел достаточно в напряженной обстановке. Причем практически в молчании, я попыталась завести ничего незначащий разговор, но попытка не увенчалась успехом. Постоянно ловила на себе задумчивые взгляды Анатолия Александровича, с одной стороны, и его сына с другой. Каждый из них думал о своем, но я явно присутствовала в мыслях обоих мужчин. Плохих или хороших уж не знаю, но то, что это так, не вызывало никаких сомнений.
Аппетита такой пристальный интерес к моей скромной персоне не добавлял, в принципе, как и спокойствия. Хотелось попросить их перестать меня рассматривать, как некое неизученное существо. Решив, не мучить ни себя, ни еду, так как кусок просто не лез в горло, и приходилось буквально проталкивать, запивая все большим количеством воды, встала и убрала за собой тарелку в посудомойку. Пожелав мужчинам приятного аппетита, направилась в зал, чтобы хоть немного выдохнуть.
Это все нервы, успокаивала себя. Сложный и насыщенный на события день и, судя по всему, яркий и незабываемый вечер тоже обеспечен. Стас вместе с отцом появился буквально минут через пять. Один расположился рядом со мной на диване слегка приобняв, другой в кресле напротив.
— Коньяк, виски, бренди? — предложил Стас, смотря на отца.
— Тоже что и ты.
— Дорогая, тебе покрепче или нет?
— Что, все настолько плохо и без горячительного никак? — внутренне напряглась, ожидая ответа.
— Не знаю, но я бы лучше выпил. Рассматриваю это как успокоительное.
— Ну, раз так, то мне вино, пожалуйста. Желательно белое полусладкое.
Пока Стас выполнял наши пожелания, я, не выдержав, спросила у мужчины, сидящего напротив:
— Анатолий Александрович, почему вы на меня так смотрите весь вечер?
— Просто поражаюсь, как же ты похожа на свою маму… Только у Маши волосы были почти платиновые, а у тебя значительно темнее, и улыбка не ее, — пояснил он свой пристальный интерес ко мне, принимая из рук сына бокал с чем-то крепким.
— Из этого я могу сделать вывод, что вы ее хорошо знали?
— Можешь.
Стас протянул мне фужер с вином и занял свое место рядом, внимательно смотря на отца.
— Пап, не томи, ладно? Ты же бываешь краток, когда хочешь. Давай сегодняшнюю встречу проведем по такому же сценарию.
Анатолий Александрович лишь печально усмехнулся на слова сына.
— Я-то могу, конечно, рассказать все кратко, буквально в двух словах, но вы меня потом сами закидаете вопросами… Поймите, несмотря на большое количество времени, которое прошло, мне все еще сложно говорить об этом… Моя не затягивающаяся рана.
Мы молчали достаточно долго, а потом он начал свой рассказ:
— Маша перевелась к нам в институт, приехав вместе с родителями из Томска. Там она училась в строительном институте. Второй курс… Я не знаю, по каким причинам твои бабушка и дедушка переехали из Москвы в Сибирь. Участок земли, на котором стоит сейчас их коттедж, принадлежал родителям Галины Васильевны. Маша рассказывала, что в Томске они прожили довольно долго, лет пятнадцать точно, а потом вернулись. Поясняю это к тому, что до встречи в институте я ее не знал… Начало сентября, уже идут занятия. Мы с ребятами стоим на крыльце учебного корпуса. Курим, разговариваем о своем, вдруг кто-то из них меня дергает за рукав и говорит: "Смотри, какая красотка бежит. Мне бы такую". Лишь посмеялся над ним, я вниманием красивых девушек обделен не был, а потом все же повернулся в ту сторону, куда был направлен взгляд однокурсников. Она действительно бежала в легком голубеньком сарафане на тонких бретельках, в босоножках, прижав к груди какую-то папку. Волосы распущены, развиваются за спиной пушистым белоснежным облаком… Поравнявшись, она мельком окинула нашу компанию равнодушным взглядом и побежала дальше по своим делам… А я пропал… Небесно-голубой цвет ее глаз меня покорил. Я таких никогда не видел, — отец Стаса сделал глоток, но так и не поднял на меня взгляд, сжал бокал, так что костяшки его пальцев побелели. Он говорил с таким теплом и трепетом о моей маме, что мне даже было как-то неловко. Словно подглядываю за ними. — Ангел. Машуня была настоящим ангелом во плоти. Потерять голову ничего не стоило… Позже выяснил кто она такая, где учится, ну а когда нашел ее адрес, то тут моей радости, как вы понимаете, не было предела…
