Захожу в спальню, с печальной миной. На сушку волос сил нет, так что придется завтра ходить как лахудра.
Стягиваю полотенце, одеваю легкие шортики и свободную майку на лямках.
Присаживаюсь на кровать и чувствую, как кожа на спине чешется, словно от пристального взгляда.
Что за…
Резко разворачиваюсь и вскрикнуть не успеваю, как меня тянут на спину и закрывают рот поцелуем.
Глава 12.
*** Анжелика ***
Страх колючей проволкой давит на горло. Я хочу крикнуть, но в мой рот тут же вторгается язык, шарит, заставляет задыхаться.
Я поднимаю руки, изгибаюсь как кошка перед купанием, жажду цапнуть неприятеля.
А он сверху, уже уселся тяжелой тушей, придавливая меня к матрасу, царапая нежную кожу молнией на джинсах. Вцепляется руками кандалами в запястья, стягивает пальцами одной руки и закидывает за голову.
Жмурюсь, не хочу смотреть в лицо насильника, не хочу видеть того, кто в пару мгновений отберет желание быть свободной и жить.
В груди растет ком обиды и слез.
Неужели я буду осквернена? Лучше бы переспала с Илием. Я уже готова завыть от досады, когда вор отпускает мои губы, и вдруг шепот на ухо, заставляет меня застыть.
— Что, дикая кошка уже не хочет быть изнасилованной?
Илий!
— Илий, твою мать! — шиплю змеей и вырываюсь сильнее. – Почему ты сразу не сказал, что это ты! Я со страху даже не узнала!
— А я думал, это у нас игра такая, — хрипит он мне в шею и губами обжигает кожу.
Невозможный!
Могла бы сразу понять, кто это…
Его руки собираюсь маечку на груди и тянут, выгибают тело в пояснице.
Я ахаю, когда ткань натягивается до предела, а лямки впиваются в кожу.
— Игра? – задыхаюсь и вскрикиваю, когда ткань трещит по швам.
— Да, я насилую, ты сопротивляешься. В прошлый раз у нас не плохо вышло.
— Ты сволочь, ты мне солгал!
— Ни разу, — смотрит он в глаза, убирает остатки шелка. – Ты не спрашивала же, узнал ли я тебя.
— Как ты забрался в квартиру?! Я же закрыла дверь, — перевожу разговор, хочу его немного отвлечь, потому что от его тела жар. Он как дровяная печка и языки пламени уже ласкают кожу, готовые меня просто сжечь заживо. Как ведьму – развратницу. Грешницу, что спит не с мужем.
Потому что мысли мои далеки от праведных.
— Если бы я не умел вскрывать двери, меня бы выгнали со спецназа.
— Ты ее выбил? – восклицаю, вспоминая как именно действуют офицеры различных подразделений в фильмах.
Илий посмеивается, перехватывает оба запястья, так, что мне стало удобнее и переводит взгляд вниз, прямо на две торчащие вершинки груди.
Непозволительно большой груди.
Они словно ждут чего-то, в вздымающаяся грудь только приближает их к губам Илия.
— Я действую более тонкими методами, Анжелика, — облизывает он губы и влагой касается одного соска. Сносит к чертям установку его отвлечь, потому что по телу проходит приятный импульс, заставляя и без того бешенный пульс ускорится.
Внизу живота теплеет, в груди сладко ноет сердце.
Илий не торопится, обводит сосок по кругу, втягивает в рот, отпускает. С жадностью хищника наблюдает за тем, как чуть качается из стороны в сторону грудь.
Сумасшедший. Что же он со мной делает?
Точно такой же маневр он проводит со второй грудью. Языком по кругу, в рот. Отпускает и наблюдает. А меня уже уносит на волнах экстаза и между ног просто стекает лава, так там горячо и влажно.
И стоит Илию потрогать мокрые складочки, раздвинуть их и коснуться комка нервов, как я дергаюсь, хочу, снова вырваться. Но Илий только сильнее наваливается, оккупирует губами мой рот, и кружит пальцами по клитору.
— Ты не фригидна, Анжелика. Ты просто пламя… Еще никогда я не видел женщины, чье тело столько сильно излучает секс.
— Правда? — подозрительно шепчу, пока он активнее елозит пальцами, приводит в готовность чувства. Держит на краю эмоций.
— Будь хорошей девочкой, не дергайся и я докажу…
Мне крайне интересно, как он собирается это делать. Тем более, когда он отпускает мои руки и вынимаем пальцы из шортиков. Спускается ниже, обжигает черными, в темноте спальни, глазами и берет пальцы в рот, облизывает словно мороженое и улыбается.
— Сладкая и покорная. Что может быть лучше? – то ли вопрос, то ли он просто надо мной издевается.
Двумя руками хватает ткань последнего барьера и с треском рвет.
Поворачивает голову, чтобы убедится, что дверь в спальню закрыта, а потом вдруг резко раздвигает мои ноги. Широко настолько, что перед его глазами раскрываются лепестки промежности, демонстрируя розовую щель во всей красе.
Он медленно наклоняется вниз, вызывая в теле острую дрожь предвкушения.
О, Господи, не мучай меня.
Его язык, как оголенный электрический провод касается между ног, и я выгибаюсь словно пронзенная током.
Но ведь это только начало.
Руками хватаюсь за его плечи, впиваюсь острыми ноготками, потому что кажется еще секунда и я просто упаду со скалы.
Как же это невыносимо.
Больно и одновременно приятно.
Водоворот ощущений, даруемых его губами и языком, с головой захватывает. Пронзает все тело тоненькими иглами.
Приносит самые невероятные, самые сильные в моей жизни сексуальные переживания. Да, вообще переживания. Илий, как гром. Он ворвался в мое небо раскатистыми звуками своего голоса, не дает даже свободно вздохнуть. Только слепнуть от молний, что распространяет его мощная, мужская аура.
Он кружит языком и кружит, то внутрь проникает, то сверху облизывает. Как, как это можно терпеть?
=Хватит, прошу тебя, я больше не могу, — выстанываю. Тело как натянутая до предела струна и страшно, вдруг порвется.
Хочу свести бедра, но сильные пальцы надавливают, разводят их все шире. Оставляя синяки, отметины страсти.
— Сказал, же блять, не дергайся, у меня тут важная миссия.
Хочется рассмеяться его серьезному тону, но воздух крадет нечто мощное. Оно так стремительно приближается, давит на нервную систему, ровно так же, как язык Илия давит на клитор.
Заставляет извиваться ужом, мотать головой, то подниматься, то падать на подушки.
Хватаю ртом воздух, в глазах мелькают искры!
О, Господи, да! Хочу, закричать, но в рот попадают несколько пальцев и получается мычание.
Движения языка Илия тут же убыстряются, давления языка усиливается, поднимая меня всё выше и выше среди облаков удовольствия и лучей наслаждения.
