И Илий ласкает мне промежность, пока я не забываю о том, кто я и где. Пока не выбивает хлесткими движениями языка все мысли, пока не сводит меня с ума своими тяжелыми руками. Пока не кричу выгибаясь кошкой и не ощущаю, как в меня проникает что-то огромное и живое.
— Господи, Илий! — выдыхаю, когда он проскальзывает на всю длину и застывает, вцепившись в мое тела ручищами. Сжимает почти до боли и содрогается, впиваясь губами мне в поясницу.
— Бля, я почти забыл, как это охуенно. Просто сказка.
— Это не опасно? — взволнованно интересуюсь я, хотя сейчас меньше всего мне хочется думать о его здоровье, потому что откровенно штормит. Качает.
Вскрикиваю, когда он скользит назад, и снова толкается вперед. Назад и снова вперед. Так медленно, что каждую вену ощущаю, каждый импульс в мозг бьет.
А чувства уже на грани. Мне так хочется кончить, мне так хочется чтобы кончил Илий. Прямо сейчас разбух член и заполнил меня сладкой ртутью.
И желание, так давно давившее на голову сбывается. Илий задает жесткий темп толчков, стискивает рукой сосок, другой клитор и шепчет прямо в ухо:
— Я дома. Можешь кончать.
Послушное тело пронзает судорогой экстаза, и я вскрикиваю, пока влагалище обжигает влагой. Мужской, густой. Сладкой.
И Илий уже хочет повернуть меня к себе, нажимает на плечи, чтобы умело вылизала член, как вдруг удивленно восклицает, смотря на чуть округлый животик.
— Лика, ты пока меня не было на пирожки наседала?
Глава 47.
Пирожок?! Пирожок!?! Скотина! Дебил доморощенный!
— Придурок! — отталкиваю, кричу, царапаю красивую рожу. – Какой к черту пирожок!?
— Да ладно тебе, Детка. Ну поправилась без меня, я сейчас на ноги встану и быстро тебя в прежнюю форму приведу. Тебе будет так жарко и влажно, что ни о каких пирожках не будешь думать, - облизывает губы, подмигивает.
Такое ощущение, что я говорю со стеной. Что он говорит на другом языке. Поправилась? Его сестра и зять выставили меня из дому, а он говорит, что я поправилась?!
Блин… Неужели так сильно.
— И щечки вон какие, так бы и съел!
Он пытается меня пощипать, а я резко бью его по лицу. Морде! Это немного снимает напряжение, и я могу уйти, не убив его.
— Пошел в жопу! Понял?! Беременна я, бе-реме-нна! И не говори, что был не в курсе!
Он убирает руки вниз, словно роняет, часто дышит, шумно и тяжело. Смотрим внимательно на лицо, потом на живот, обратно на лицо.
Расплывается в такой сладкой широкой улыбке, что мне становится не по себе. Может он умом двинулся?
— Лика, солнышко, у нас малой будет? Мое семя наконец проросло? А чего ты молчала?! – пытается он меня обхватить ручищами, а я резко срываю парик, потом очки, потом старушечью одежду. И в нижнем белье поднимаюсь вверх по лестнице. Из подвала.
Господи, да что же это происходит, почему я все узнаю самая последняя? Если, он не знал… Да как он вообще мог не знать?! Разве Настя ему не сказала? А мать? Та точно должна была растрезвонить.
Почему он ведет себя, как будто мы давно планировали эту беременность, и он счастлив. Это шутка? Розыгрыш? Где скрытая камера, чтобы ее разбить? Желательно, об его голову!!
— Анжелика, — слышу голос сестры и вижу, как она с врачом проходит в дом. Отлично. Будет на ком сорвать злость.
— Да, да, да. Это я! – сажусь в реверансе, что наверняка смотрится смешно в нижнем старческом белье. – Это твоя сестра, до которой ТЕБЕ нет никакого дела!
— Лика…
— Закрой рот, неужели тебя мама не учила, что перебивать старших не хорошо? А меня она учила заботиться о тебе. Но кажется ТЫ сама о себе прекрасно позаботилась. Нашла крепкий член и радуешься жизни.
Тварь, господи прости...
— Кто бы говорил о крепком члене?! — орет она в ответ, сбрасывая медицинскую сумку. – Когда появился Тамерлан надо было бежать, а ты трахалась со своим воякой.
— А ты бегала за геем!
— Девочки... — пытается между нами встать врач этот, но мы на него кричим уже хором.
— Пошел вон!!
— Почему было не позвонить?! Что, я настолько тебя не оберегала, что ты решила кинуть меня!?
— Я не могла! Не могла я! – кричит она в ответ.
— Член во рту застрял? – спрашиваю я и она смеется.
— Нет. Пуля. В нас стреляли и нам пришлось задержаться.
— Куда, — тут же успокаиваюсь я. Но почему то не чувствую волнения.
— Мне попало в бедро, а Айаял получил в руку. И я хотела тебе написать, позвонить, но не было возможности, а потом приехал Илий и сказал, что ты сама скоро появишься.
Перевожу взгляд на появившегося Илия, что держался за костыль и широко улыбался. Выбить бы ему все его белые зубы.
— Ты все знал? Знал, что твоя мама меня пришлет?
— Она должна была прислать раньше, но почему-то прошел целый месяц. А я пока старался снова стать мужчиной.
— А лекарство?
— Реально эксперимент. Только пентагона. Отец подогнал. Я не знал только о беременности.
— Ты беременна? – счастливо вскрикивает Оля и бежит ко мне обниматься, а я отступаю, потому что вот прямо сейчас мне все кажутся предателями, которые играли со мной как с марионеткой.
— Да, — гордо вскидываю подбородок и ухожу к себе в комнату. Там переодеваюсь в пижаму и ложусь в гамак на балконе. Сверху звезды, повсюду горы. Свежий, до одури воздух.
Мне надо успокоится, просто принять то, как меня разыграли, жить дальше, а я не могу. Трясет прям.
Обида тисками сжимает горло. И на сестру. И на Илия. Особенно на себя, что оказалась такой глупой.
И получается даже Мама Илия меня обманула? Но почему они ничего не сказали ему о моей беременности, почему не выставили шлюхой?
Слышу скрип двери и стук костыля по деревянному полу, что созвучен стуку моего сердца.
После чего надо мной нависает тень, а в волосы вплетаются пальцы. Нежно массируют голову.
— У меня и так похоже нет мозгов, а ты меня еще больше расслабляешь.
Он убирает руки, молча. И так же молча на столик рядом с парапетом опускается что-то темное и больше с металлическим блеском.
— Ты кажется говорила, умеешь стрелять.
— Предлагаешь убить тебя? — поднимаю голову и опускаю ноги. Сажусь и внимательно смотрю на мужественное лицо, что в свете луны кажется выдолбленным из камня.
— Недальновидно убивать отца своего ребенка, а вот сбросить напряжение в самодельном тире можно. Идем? — кивает он на пистолет. – Я покажу тебе, что не всегда нужно все знать. Гораздо интереснее, что мы получим в финале. Гораздо интереснее, что будет после надписи хеппи энд.
