Знакомая картина. Воин сошел с ума. Бывает такое на войне, причем довольно часто. И самое лучшее, что можно сделать, — это подарить парню последнюю пулю. Даже если такой и выйдет из психушки, ничем хорошим это не кончится. В девяти случаях из десяти мозги снова сорвутся с рельсов, и тогда жди беды…
Но милосердие потом. Сейчас на меня несся вполне конкретный противник в пуленепробиваемом тактическом костюме пятого класса защиты. Старая модель, тяжелая, но надежная. Сплошь кевларовые пластины, наколенники, налокотники, щитки и прочие прибамбасы, делающие воина похожим на средневекового рыцаря. Наверно, в таких лезли на Стену «шереметьевские» спецназовцы, но в результате доспехи все-таки достались маркитантам. И судя по тому, что на Стене таких больше не наблюдалось, помериться со мной силами решил самый крутой игрок. Берсерк какой-нибудь, которому не жаль отдать дефицитнейший защитный костюм.
В левой руке «рыцарь» держал пистолет Стечкина. В правой — длинный черный боевой нож, внешне похожий на меч древнеримского легионера, верхняя треть клинка которого имела форму лепестка. Резать колбасу таким гладиусом не очень удобно, а вот убивать — в самый раз. Махнешь ножиком с оттягом на себя в конце удара, и повиснет вражья голова затылком меж лопаток, держась на одном позвоночнике. Довольно известное оружие в моем мире, названное производителями «Сталкер», что навевает определенные воспоминания…
Но я не настолько сентиментален, чтобы тактико-технические характеристики вражьего ножа мешали мне верно оценить ситуацию. Да, винтовка в моих руках с примкнутым штыком дает преимущество в бою на длинной дистанции. И выстрелить можно, правда, толку будет немного. Несмотря на защиту противника, на таком расстоянии снайперская пуля прошьет его насквозь. А он в своей кевларовой шкуре набрал уже приличную скорость, и, пока реакция на дырку в организме дойдет до его мозгов, в моей печени уже будет по рукоять торчать вороненый «Сталкер»… Да и последние оставшиеся пять патронов нужны мне для другого.
Итак, я и моя винтовка с примкнутым штыком против бронированного врага с ножом… и разряженным пистолетом. Последнее очевидно. Был бы АПС заряжен, противник уже стрелял бы в меня, а я тратил на него бесценные оставшиеся патроны. А так пистолет совершенно неожиданно полетел мне в лицо.
Неплохой прием. Я думал, живой танк предпочтет отбить штык стволом в сторону и попытается достать меня ножом, а после долбануть рукоятью пистолета по черепу. Нормальная тактика ближнего боя. Но «танк» решил рискнуть.
Я отклонился в сторону. Пистолет, вращаясь, пролетел в сантиметре от моего виска.
И тут мой противник прыгнул.
Никогда не думал, что в эдакой «шкуре» можно так прыгать! В ней ходить-то непросто. В общем, не ожидал я от него подобного маневра и пропустил момент, когда можно было принять врага на штык.
Оставалось только одно. Я крутанулся на месте, одновременно нанося удар прикладом «на контур». Куда попаду — туда и ладно.
Попал по бедру. Черная туша пронеслась мимо, а я ощутил, как по моему боку потекло теплое. Вот урод бронированный! Достал все-таки…
«Урод», пролетев рядом со мной, приземлился на четвереньки, развернулся на месте и не торопясь встал на ноги. Мне послышалось, как из-под непрозрачного забрала шлема послышался смешок, похожий на бульканье. Люди так не смеются. И не прыгают. Значит, мутант…
Он прыгнул снова. С места. Раскинув руки, с таким расчетом, чтобы я уже не мог уйти в сторону. Либо я принимаю бой лоб в лоб, либо он просто сомнет меня весом.
И опять штык применять нельзя. Инерция тяжелого тела выбьет винтовку из моих рук, и мне не избежать черного клинка…
Он летел с расчетом, чтобы перехватить меня на уровне середины туловища. Низом шел. Иначе сложно — доспех все-таки не пушинка. Ладно, а если так?
Я прыгнул навстречу и вверх, по диагонали, пропуская противника под собой и держа винтовку двумя руками, словно боевой шест. И в полете, развернув СВД, ударил вниз прикладом. Точно в просвет между шлемом и воротником тактического костюма.
Он тоже не ожидал от меня такого прыжка. В этом мире обычных людей вряд ли с детства тренируют без разбега вспрыгивать на спину скачущей лошади. И удара не ожидал, потому шлепнулся на брюхо словно жаба, придавленная палкой. Правда, среагировал мгновенно. Перекатился, выставив вперед нож и готовясь вскочить на ноги.
Но не успел.
Я уже стоял над ним, занося винтовку для последнего удара.
В черноте его забрала отразилась моя тень и короткий росчерк клинка «Бритвы», поймавшей луч восходящего солнца.
— Хорроший ударр… — расслышал я, когда штык, легко пропоров бронированный нагрудник, пронзил сердце врага. — Удачи… на Пути Воина.
Его рука вытянулась в предсмертной судороге… и упала вниз.
Мой взгляд остановился на том, что было зажато в кулаке мертвеца.
Нет, это была не судорога. Последним движением в своей жизни мой враг протягивал мне свой боевой нож рукоятью вперед. Это был подарок сопернику, превзошедшему мастера в поединке.
Я встал на одно колено и откинул забрало его шлема.
Так я и знал. Собакоголовый. Кто еще в этом мире умеет так двигаться в тяжеленной броне и чтит искусство поединка? Данила рассказывал, что, когда мы устроили небольшую заварушку в Зоне ЗИЛ, командир патруля не стал мочить дружинника на месте, а предложил бой на ножах. Хотя мог и завалить. Глядишь, и сам жив бы остался вместе со своими бойцами. Кто б мог подумать, что у мутантов с собачьими мордами свои понятия о чести? Вот бы узнать, как он здесь появился. Может, маркитанты наняли его, чтобы сделать преимущество во время Игры более очевидным. А может, мутант просто сбежал из Зоны ЗИЛ, а предприимчивые торговцы приютили отличного воина. Можно только гадать. Правду, скорее всего, я уже никогда не узнаю.
Я коротко поклонился. У меня тоже свои понятия, и достойного врага я уважаю. Как и его последний жест, не лишенный благородства. Хотя не исключаю, что ему просто не хватило сил метнуть «Сталкер» мне в лицо. Но давайте думать хорошо хотя бы о врагах, погибших достойно. Подумать плохо о живых друзьях всегда успеется.
Я разжал пальцы мертвеца и забрал нож. Потом снял с пояса кайдексовые заказные ножны с клипсой, вогнал в них «Сталкер» и прицепил посмертный презент собакоголового к себе на пояс. Черт, а бок-то кровит и побаливает… Но не сильно, переживем. Похоже, лезвие скользнуло по ребру, а это точно не смертельно…
Наша схватка длилась не более минуты, и, как выяснилось, за ней наблюдали все. И защитники Стены, и смертники, стоящие во дворе крепости. И бывшие члены заградотряда, замершие в неестественных позах и глядящие на происходящее черными шариками мертвых глаз, — возможно, их глазами наблюдали за битвой живые осмы… И те, кто готовился к отражению атаки на стенах многоярусной цитадели, напоминающей формой Спасскую башню Кремля.
Похоже, собакоголовый был единственным мутантом среди защитников Стены, может быть, даже их командиром. Потому что с его смертью остальные стражники повели себя как обычные люди, потерявшие вожака.
