— Тебя к себе зовёт Танаиса, — твёрдо произнесла Меланта, наблюдая за лицом дочери, которая прошла к кровати и устало рухнула на неё.
— Я не пойду, — заупрямилась Мирра, подкладывая под голову пару подушек, набитых душистой травой. — Я знаю, для чего она меня зовёт. — С вызовом взглянула на мать: — Я не буду этого делать! Это моё окончательное решение.
— Тогда ты должна пойти и объявить о своём окончательном решении, — Меланта в точности повторила интонацию дочери, — нашей любимой царице-матери сама.
— Не пойду! — категорически заявила Мирра, между её бровями пролегла тонкая складка. — Зачем мне туда идти? Она прекрасно и без меня знает об этом. И вообще, я боюсь с ней встречаться. — Мирра быстро отвернулась, пряча взгляд, в котором мать могла бы заметить сомнение и страх: вдруг какими-то немыслимыми путями её всё же вынудят дать своё согласие на это таинство!
— В славном роду Тиадары ещё никогда не рождались трусы, — жёстко сказала Меланта.
— Что-о-о? — Мирра подскочила на ноги. — Что ты такое говоришь?
— Сколько можно бегать от этого? Ты не испугалась ни змеи, ни дикого кабана. Ты не испугалась даже адаров, которые напали на царицу-мать, когда она путешествовала к святому источнику. В тот день была убита Филомела, и тебе пришлось принять на себя командование и защитить нашу любимую правительницу. А тут какого-то мужчину бояться до дрожи в коленях? Стыдно!
— Я не боюсь. Это мерзко. Это гадко, — возмущённо закричала Мирра. — Я не буду через это проходить! Убью любого, кто дотронется до моего тела, выпущу ему кишки, отрублю руки, отрежу его… — с радостью перечисляла она всё, что хотела бы проделать с этими нечестивцами.
— Всё. Хватит! — повысила голос Меланта. — Можешь не продолжать, я слышала сотни раз, что бы ты желала сделать с мужчиной. — Осуждающе посмотрела на строптивую дочь. — Тебе всё же придётся сходить к царице-матери. Нельзя игнорировать приглашение самой правительницы. У неё на твой счёт тоже есть окончательное решение, — голос Меланты неожиданно дрогнул, а глаза подозрительно заблестели, она часто заморгала. — Я всё же надеялась, что смогу тебя уговорить. Но, видно, не судьба!
— Мамочка, ты что? — Мирра испуганно бросилась к матери, взяла за руки и поднесла её ладони к своему лицу. — Что она тебе сказала? Почему ты так расстроилась? Меня что, насильно привяжут к ложу и позволят мужчине издеваться над моим обездвиженным телом? — это был самый жуткий её страх.
— Нет. Так больше ни с кем не поступают. Это осталось в тех далёких тёмных временах, когда наши законы были жёстче, а воительницы беспощаднее. Сейчас совсем другое время. Наши сыновья остаются живыми, а мужчины могут остаться и жить в нижнем городе, и я точно знаю, что многие воительницы встречаются с ними помимо обязательного таинства.
— О, боги! — Мирра пошатнулась. — Как можно добровольно встречаться с этими варварами?
— Я тоже вижусь с твоим отцом, — призналась Меланта.
— Ма-а-ам! Как ты можешь? Зачем он тебе нужен?
— Не знаю. — Меланта выглядела смущённой, она сама до сих пор не разобралась в своих чувствах, но точно знала, что её тянуло к этому мужчине, и других она не хотела видеть рядом с собой. — Я очень тепло к нему отношусь, и когда думаю, что могу потерять его, вот здесь, — она положила руку себе на грудь, — становится так больно, словно мне вырвали сердце.
— Ты стала уязвимой, — выдала Мирра своё нелестное умозаключение. — А это значит — слабой.
— Возможно, ты права! Но ради него я смогу пройти огонь и воду и даже пожертвовать своей жизнью. Знаю точно: он сделал бы для меня то же самое.
— О чём ты говоришь? Это ведь просто безумие, которое напало на вас обоих. Вот до чего могут довести частые встречи с этими варварами. — Неожиданно пришла догадка: — Мама, он ведь тебя заразил страшной болезнью — страхом.
— Нет, это не страх. — Меланта улыбнулась. — Это называется любовью.
— О, боги! Пусть меня минует это безумие!
— Дочь моя, ты не должна так говорить!
— Почему? Почему я не должна так говорить? — Мирра исподлобья смотрела на мать. — Каждый волен сделать свой выбор. И это — мой!
— Я понимаю, — Меланта ласково улыбнулась дочери. — Но ты должна запомнить одно: мы лишь можем предполагать, как сложится наша жизнь, а боги располагают нами.
— Я сама творец своей судьбы, — в сердцах произнесла Мирра, переодеваясь для официального приёма у царицы-матери. — И я тебе это докажу.
— Ты глубоко заблуждаешься.
Глава 4
Ожидая, пока её пригласят в главный зал, Мирра с тревогой расхаживала под дверью. За ней недовольно наблюдали воительницы, стоящие на посту.
“Что же на этот раз придумала царица-мать? Она прежде никогда меня не приглашала во дворец. Мы всегда виделись только в неофициальной обстановке, а сейчас все советники и военачальники здесь. — Мирра покосилась на дверь, встретилась взглядом с одной из воительниц и узнала Дианиру. То сочувствие, что читалось на её лице, напугало Мирру до дрожи в коленях. Она чуть не бросилась к подруге с распросами, но вовремя остановилась, вспомнив, что, находясь в карауле, нельзя было произносить ни слова. — Значит, всё гораздо хуже, чем я думала!”
Дверь распахнулась, и Ария — главный советник Танаисы — пригласила девушку в зал.
Мирра шла по проходу между своими сёстрами-воительницами и старалась ни на кого не смотреть, потому что боялась увидеть на лицах жалость и сочувствие.
“Боги! Да что происходит?”
Немного не дойдя до трона, опустилась на одно колено и приложила сжатый кулак к сердцу.
— Здравия и процветания нашей Великой матери царице! — Мирра покорно склонила голову. — Пусть Боги благословят и одарят всеми благами земной жизни нашу любимейшую Танаису Кифийскую.
— Поднимись, дорогая, — голос царицы величественно поплыл по залу. — И подойди ближе, я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь давать мне клятву в том, что сегодня по доброй воле отправишься на гору Аморем и пройдёшь через обряд посвящения в женщины.
— Нет, — твёрдо произнесла Мирра, поднимаясь с колен и встречаясь взглядом с царицей. В зале повисла напряжённая тишина, казалось, все боялись даже дышать. — Я не могу дать такой клятвы, потому что не буду этого делать.
— Да как ты смеешь мне противиться? — Танаиса грозно поднялась с трона. — Ты обязана выполнить свой долг. Я не позволю, чтобы на тебе оборвался славный род Тиадары.
— Я не буду этого делать, — Мирра вздрогнула: никогда прежде царица не повышала на неё голос.
— Это окончательное твоё решение? — тихо спросила Танаиса.
— Д-д-да! — ответила Мирра, упрямо опуская голову. Она ожидала волны гнева, упрёков и укоров, однако ничего этого не последовало и девушка осмелилась вновь взглянуть на царицу.
