— Нет, не путаю. Символ этот очень древний. Их ещё называют “забытые руны”. А то, что при её использовании на носителя не действует никакая магии — это всего лишь побочное явление: будущую мамочку с ребёнком надо от всего оберегать.
Мирра вернула повязку на место, спрятав под пояс, посмотрела на друида твёрдым взглядом:
— Я готова идти.
— Тебе нужно зайти в свою комнату за вещами? — спросил Дуртахт, накидывая плащ.
— Нет. — Мирра прицепила к поясу ножны и тоже накинула плащ. — Всё важное со мной, — натянула на голову капюшон.
— У тебя есть чем заплатить за проезд?
— Да, часть монет и свою лошадь я оставила на постоялом дворе в Урслу, точнее, я заплатила за содержание своей Капы на год вперёд, а так как прошло всего несколько месяцев, потребую остальную плату назад.
— Понятно. Тогда пошли. — Дуртахт на что-то нажал в стене, и невзрачный шкаф с книгами отъехал в сторону.
Мирра со смешанными чувствами следовала за друидом. Её раздирали сомнения в правильности принятого решения. Но одно она знала точно: она не хочет проверять на себе, как поступит Берг, когда ей придётся уйти из Шагоса.
В тот миг, когда гордая воительница Меотии ударила в позорный колокол и разорвала связь с шагосским источником, Берг открыл глаза. Опоенный сонным отваром и лечебным настоем, зверь неподвижно лежал на кровати, не в силах пошевелиться или издать хотя бы малейший звук.
Говорят, что медведи никогда не плачут. Врут!
Глава 35
Кифийская Империя. Меотия. Закрытый материк
Дорога на материк её чуть не убила. Всё время, что они были в море, её тошнило. До Меотии она добралась как во сне. Затем встреча с Танаисой. Пренеприятнейший разговор. Их взаимные обвинения. И вот уже несколько дней Мирра пребывала в полной прострации, не выходя из дома и отказываясь встречаться даже с подругами.
Всё происходящее с ней казалось Мирре дурным сном, что вот-вот сейчас она проснётся и всё станет как прежде: она живёт с мамой, в её жизни никогда не было Берга, и её сердце не болит из-за разлуки с учителем. Уже было время обеда, но Мирра никак не могла заставить себя выползти из кровати. Она лежала, уткнувшись взглядом в одну точку и прислушивалась к звукам в доме.
— Мираша, — ласково позвала Меланта, заглядывая в комнату. — Проснулась уже? Пойдём поедим вместе, да я отправлюсь к Танаисе. Кстати, она тебя тоже приглашала. — С мольбой во взгляде посмотрела на дочь: — Может, помирились бы уже? Она, конечно, обижена на тебя: где это видано, обвинить царицу-мать в том, что она тебя снабдила руническим символом на зачатие, хотя давала защиту от магии. Как ты вообще до такого додумалась? — с осуждением в голосе спросила она.
— Мне друид разъяснил истинное назначение этой руны, — невозмутимо проговорила Мирра, садясь на кровати.
— Я не знаю, какое там значение этой руны у целителя, — в точности копируя интонацию свой дочери, проговорила грозная воительница. — Но для нашей любимейшей царицы этот символ означает одно: защита от магии. Всё! И что это за вопросы такие: почему ты меня отправила в страну оборотней и не рассказала об истинных парах? — недовольно выпалила Меланта. — Потому что таких военных академий больше нет в мире и нам незачем знать об их истинных парах.
— Всё, мам! — Мирра надела длинную тунику. — Не хочу больше это обсуждать.
— И как ты могла ослушаться её приказа и не рассказать историю шатуна: с кем она связана, что случилось, как это коснулось тебя?
— Не рассказала, потому что это не моя тайна! — Встретилась взглядом с матерью, тихо предложила: — Пойдём лучше есть.
— Пойдём, — согласилась Меланта. — Но я надеюсь, что ты всё же одумаешься и поговоришь с Танаисой.
— Возможно, но только не сейчас, — отмахнулась Мирра, подтягивая к себе блюдо с жареным мясом.
В дверь требовательно постучали. Меланта удивлённо приподняла бровь. К ним обычно никто не приходил, да и не принято это было у воительниц. Может, снова забежали подруги дочери справится о её самочувствии? Подошла и распахнула дверь. На пороге стояла одна из самых влиятельных старейшин многочисленного, сильного рода Меланиры, а за её спиной две юные внучки — близняшки. Девушки были чудо как хороши: красивые сильные тела, молочная кожа с лёгкой россыпью веснушек, рыжие волосы и глаза цвета изумруда. На лицах молодых воительниц не отразилось ни одной эмоции, вот что значит дисциплина! И только глаза выдавали их неуёмное любопытство. Последнее время все только и обсуждали новость, что последняя из славного угасающего рода Тиадары досрочно прервала своё обучение в военной академии и вернулась домой.
— Можно мне войти? — спросила Алекта, глядя колючим взглядом на сестру царицы.
— Да, конечно, — Меланта отошла в сторону.
— Спасибо, — коротко сказала Алекта и обратилась к своим внучкам: — Останьтесь снаружи! — прозвучало это как приказ, девушки синхронно повернулись спиной к двери.
Мирра перестала жевать и поднялась из-за стола; вот кого-кого, но эту гостью она точно не ожидала увидеть в своём доме. Она смотрела на старейшину и восхищалась её несгибаемой силой духа. Годы не сделали её дряхлой или слабой, всё та же стать и подтянутость, вот только волосы стали седыми, да глаза чуть выцвели.
— Смотрю, ты совсем не выходишь из дома, — начала Алекта без предисловий, пристально всматриваясь в лицо девушки, которая вернулась из страны оборотней. Мирра пожала плечами. — Я бы хотела с тобой поговорить! — Встретилась взглядом с Мелантой: — Если можно, наедине.
— У моей дочери от меня нет секретов, — отрезала грозная воительница.
— У твоей дочери — нет, а у меня есть, — таким же тоном ответила ей старейшина.
— Мама, всё хорошо. — Мирра грустно улыбнулась. — Нам нужно поговорить.
— Тогда я пойду к Танаисе. — Меланта взяла своё оружие и вышла из дома, видно было, что её обидело такое отношение одной из старейшин.
— Спасибо, что сохранила мою тайну, — сухо поблагодарила Алекта, как только за воительницей закрылась дверь. — Мои дети, внуки никогда не должны узнать об этом! — твёрдо проговорила она, присаживаясь за стол.
Мирра кивнула, не зная, что ответить, и уставилась на старейшину в ожидании разговора.
— Скажи, он ещё жив? — спокойным, почти равнодушным тоном спросила Алекта.
— Нет. Я его убила, — призналась Мирра.
— Странно как-то, — тихо прошептала гостья, проводя рукой по глазам. — Я думала, что испытаю какое-то облегчение или радость от известия, что его не стало, но ничего не чувствую. — Алекта очень серьёзно посмотрела на молодую воительницу и негромко спросила: — Как он жил все эти годы?
— Лютым зверем в пещере. — Мирра не стала щадить её чувства. — Задирал зверьё в лесу, ловил рыбу в реке, а иногда нападал на своих же, когда они имели неосторожность пройти рядом с его угодьями. Скажи, что ты такого сделала, что он взбесился и пошёл на такие крайние меры?
