— Нет, Сван, — Милада покачала головой. — Я не смогу обойтись без тебя! И ты единственный человек, кому безоговорочно доверяет Невер. И тут такое дело: нам теперь ни в коем случае нельзя трогать лесную ведьму, потому что мы не знаем, что за проклятие она наложила на меня, а это может быть что угодно: условие, срок, фаза луны. Майра пообещала, что через четырнадцать дней её тёмное волшебство исчезнет, но я теперь знаю точно, что это не простое колдовство, а настоящее древнее проклятие. А это значит, что оно никуда не денется. Правда, она обмолвилась, что его можно снять другим способом, — она обвела смущённым взглядом тревожные лица мужчин. — Меня должен поцеловать Невер.
Воины ошарашенно переглянулись между собой, каждого из них посетила одна и та же мысль: никогда Невер по доброй воле не поцелует степняка, потому что ненавидит их лютой ненавистью.
— Вообще-то, самым страшным проклятием считается то, которое сделано на предмет, на что-то очень личное, что забирает колдунья. И оно будет действовать, пока ты эту вещь не вернёшь обратно. Но обычно бедолага даже не знает, что именно у него забрали. — Между бровями Милады пролегла складка. — Странно, но у меня такое ощущение, будто я что-то забыла, — она в смятении посмотрела на Свана. — Что-то очень важное.
— Так в чём вопрос? — встрепенулся вдруг один из воинов — его до ужаса напугали слова принцессы про самое страшное проклятие. — Нужно поехать и отобрать этот предмет у лесной ведьмы.
— Весь вопрос в том, что для начала нужно знать, что забирать. — Милада в глубокой задумчивости поднесла руку к виску, хотела накрутить локон на палец, как она это обычно делала, когда о чём-нибудь размышляла, но коснулась коротких жёстких волос и брезгливо скривила губы. — А я даже не уверена, взяли у меня что-нибудь или нет. — Отбросив сомнения, Милада заявила: — Значит, всё-таки дело в поцелуе. Майра знала, что Невер ни за что не коснётся ненавистного пранадрамца. — Она села на кровати. — Вот оно, это условие: меня должен поцеловать мой суженый.
— Ваше Высочество, не вставайте! — Сван бросился к принцессе с твёрдым намерением уложить её в кровать. — Вы сильно ослабли.
— Со мной всё в порядке! Я только что полечила себя, — Милада грустно улыбнулась. — Правда, мне для этого понадобилось чуть больше сил, чем обычно. Да и время уже подошло, нужно идти на турнир.
— А вы сможете участвовать в поединках? — с тревогой в голосе спросил Сван.
— Да, смогу, — уверенно ответила принцесса, поднимаясь с кровати и отправляясь за ширму возле окна — переодеться к предстоящему состязанию. — И буду стараться изо всех сил, чтобы победить.
Сван поскрёб подбородок, взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы и всё же решился спросить:
— Ваше Высочество, а где вы прячете перстень, который вам подарил Невер?
— Какой перстень? — Милада выглянула из-за ширмы. — Что-то я не помню такого.
— Простенькое колечко: ни камней драгоценных, ни ценного металла, только одна выдавленная буква "Н" на широкой выступающей площадке. Этот перстень Невер носил на цепочке на шее, потому что он был мал ему, но был очень дорог — семейная реликвия. А потом он его подарил вам. Я решил, что оно вам велико, и поэтому вы тоже носите его на цепочке, но сегодня, когда вы разделись, — Сван смущённо отвёл взгляд от принцессы, которая только что вышла из-за ширмы и с тревогой смотрела на него. — Я не увидел на вас никаких украшений.
— Сван, это точно? — голос Милады дрожал.
— Да, Ваше Высочество!
— Раз я не помню самого существования этого перстня, то, скорее всего, Майра забрала у меня именно кольцо Невера. — Милада выглядела встревоженной. — Ещё это дурацкое условие с поцелуем. — Она уже почти кричала: — Как мне быть, Сван? Что мне такого сделать, чтобы Гаруф по доброй воле согласился отдать Невера?
— Я не знаю, — Сван неуверенно пожал плечами. И тут его осенило: — Может быть, забрать у него что-то ценное, что заставит его согласиться на обмен?
Двое воинов сняли со стула жилетку, обшитую металлическими пластинами, и помогли принцессе надеть её. Жилетка была довольно увесистая, но и степняк — не изнеженная девица. Милада благодарно кивнула.
— Не будем пока мечтать и загадывать. Я попытаюсь стать лучшей, чтобы Сабмила досталась мне, — уверенно произнесла она. — И если Гаруф не хочет, чтобы его любимая дочурка оказалась в моём обширном гареме, — хитро повела бровью, — ему придётся со мной поторговаться.
— Хороший план, но трудновыполнимый, — было видно, что Сван в сомнении. — Вам придётся ой как нелегко. И, честно говоря, я не знаю, нравится мне эта затея или нет.
— Всё будет хорошо. — Милада, казалось, уговаривала сама себя. — Потому что у меня есть преимущество: сила мужчины и хитрость женщины. Так что, думаю, я справлюсь.
Дверь распахнулась, к ним влетел один из воинов, которых оставили охранять вход.
— Там эта, — выговорил он с придыханием. — Она.
— Кто — она? — Сван сердито сдвинул брови. — Толком говори.
— Танцовщица, — с восхищением выдал воин.
— Что ей тут понадобилось? — недовольно поинтересовалась Милада. — Отправь её восвояси! — приказала она. — Скажи, что я готовлюсь к предстоящему турниру.
— Я пытался, — почувствовав недовольство в голосе принцессы, воин смущённо опустил глаза. — Но она там не одна и настаивает на своём визите; просила передать вам такие слова: “Я всё знаю”, — воин даже постарался передать интонацию посетительницы.
Милада недоумённо взглянула на Свана:
— Как ты думаешь, о чём это она?
— Понятия не имею! — Сван выглядел ошарашенным не меньше самой принцессы. — Но думаю, её нужно выслушать.
— Так, — засуетилась Милада. — Давайте все по местам и примите подобающий вид. — И обратилась к воину, который принёс ей эту весть: — Зови!
Милада прошла к кровати и присела на край, ей оставалось только надеть сапоги и короткую куртку, подбитую мехом, но она не успела: дверь распахнулась и в помещение бесцеремонно ворвалась незваная гостья.
Чанлиф остановилась лишь на мгновение, обвела оценивающим взглядом покои, которые занимал гость из Серебряной Завлуди, бросила взгляд на воинов, вытянувшихся по струнке возле дальней стены, нашла старшего из них, кивнула каким-то своим мыслям и бросилась к степняку.
Милада испуганно вскочила, не успев натянуть сапог.
— Я всё видела, — без каких-либо предисловий начала Чанлиф. — Ты был ранен. — Обхватила за талию степняка и нежно прильнула щекой к его груди. — Боги! Как же я испугалась за тебя, когда увидела, что у тебя без остановки течёт кровь из носа. — Отклонилась и доверчиво заглянула в лицо мужчины. — А когда ты потерял сознание, словно красна девица, и тебя пришлось нести на руках, у меня аж сердце зашлось. Я не могу потерять тебя, когда только нашла!
Милада так и стояла — с открытым ртом и с одним сапогом в руке. По крайней мере, теперь становилось понятно, что именно знает эта навязчивая девица: она их видела в саду. В помещение важно входили сразу трое мужчин с колючими взглядами: двое из них были целители, а третий — звездочёт, и на их лицах читалось недовольство.
