Но, планы были немного изменены, по крайней мере, те, которые строила себе на утро. В отделение поступили новые клиенты, и мне пришлось с лечащим врачом и другими специалистами смотреть пациентов и выстраивать план работы с ними. А когда к десяти вернулась к малышке, то обнаружила на столе завтрак и большой пакет.
— Привет, как спалось? — я забегала уже к Миле, но продуктивного разговора у нас с ней не было.
— Отлично, — улыбнулась девочка, — медсестра помогла мне умыться и покушать.
— Ох, это замечательно! Извини, что задержалась…, - извинилась, подходя ближе к кровати.
— Ничего, за мной тут многие присматривают. А папа вот принес нам завтрак и тебе одежду.
Округлив глаза, осторожно заглянула в стоявший рядом пакет и с изумлением достала красивый халат, тапочки и, боже мой, женское кружевное белье белого цвета. Последнее поспешно спрятала обратно, дабы не показывать Милане, что именно привез ее отец. Кроме всего прочего нашла даже зубную щетку, мыло, небольшое полотенце и шампунь. Ох, было приятно знать, что хоть кто-то позаботился об элементарных вещах, которые могли пригодиться. Белье, конечно, я носить не буду. Слишком красивое, да и не для больницы оно, а вот все остальное с большим удовольствием приму.
Так же обратила внимание, что маленькое кресло заменилось большим и, кажется, раскладным. Что ж, теперь мои ночевки здесь будут более комфортными, а у дежуривших медсестер попрошу еще подушку и плед.
Настроение, которое итак было приподнятым, стало еще выше. До прихода психолога, который сегодня должен был навестить девчушку, оставался час, а значит, кроме стандартных процедур и каждодневного осмотра, я могла сделать девочке массаж.
Милана молча, сопела, но не возмущалась и не жаловалась, пока я методично прорабатывала каждый сантиметр ее тела. Ох, какая же она маленькая, эти пяточки и пальчик на ногах казались мне крохотными, а ножки тростиночками. И как только на пуантах стояла? Это же столько выносливости и силы нужно?!
Но стоило закончить процедуру и одеть малышку, как дверь в палату открылась и к нам зашла странная женщина, которая явно не была психологом. На незнакомке было красивое платье довольно короткое и открытое спереди, через руку перекинут пиджак нежно-оливкового цвета, а на ногах туфли на высокой шпильке. При этом она даже не надела бахилы и не накинула халат, о чем я ей и сказала.
- У нас стерильное помещение, полы моют два раза в день, а вы зашли в уличной обуви! — но разве меня слушали? Нет.
Женщина подлетела к Миле и стала ее в прямом смысле дергать, хватая за руки и плечи.
— Вставай! — говорила она, совсем не понимая, что после операции должно пройти много времени. А ведь у малышки были сломаны две ноги, которые зажало сиденьями кресел, когда автобус попал в аварию.
Я ведь помню, сколько шуму наделала эта трагедия, ведь коллектив с маленьким лебедями должен был уехать на соревнования. И родители заказали автобус. Но, не успели детки выехать за город, как в них на полной скорости врезалась грузовая машина. Многие сидения были сорваны, кого-то выкинуло из окна. Приехавшие на вызов спасатели вызволяли детей как можно быстрее, чтобы оказать стонущим и плачущим помощь. Милане не повезло больше всего, она слома ноги, когда ее кресло сорвало и прижало к другому. Кроме этой травмы были еще и многочисленные ушибы и порезы, точно так же, как и у других деток.
Это было страшное время, прошло уже три месяца, а некоторые до сих пор не могут спокойно вспоминать тот день. А кто-то до сих пор не может стоять.
Женщина, которая причитала и обливалась слезами, была мною резко и быстро оттеснена в сторону. Сама же подхватила побледневшую Милану на руки и прижала к себе, накрывая ноги и удобнее размещая на своих коленях. Все это я делала под резкую тишину, а когда обернулась, поняла, что незнакомка до сих пор не верит, что это происходит на самом деле.
— Миланочка, — всхлипнула женщина, от которой до скрежета зубов хотелось избавиться. Она мне не нравилась своей наигранностью, этими слезами, которые лились из глаз, стирая косметику и разнося ее по всему лицу. Мне казалось, что она ненастоящая, фальшивка, пришедшая сюда разыграть свою роль.
Милана же, отвернулась, полностью игнорирую женщину, а вскоре к нам в палату зашла психолог, которая вместе с врачом вывела истеричку. Кстати последняя сильно сопротивлялась и даже чем-то угрожала.
— Это моя мама, — сказала девочка, смотря исключительно на меня, — но она нас бросила давно.
Что ж, тут явно работы непочатый край, ведь за одной травмой скрывается и другая, а сколько их на самом деле? Миле всего пять, а жизнь ее так сильно помотала, что нам, взрослым, придется постараться, чтобы помочь ей вновь обрести покой в душе.
Точно такие же мысли появились на лице женщины, которая представилась Евгенией, она же и рассказала, что они с Миланой будут делать разные интересные задания, учиться прогонять страхи и бороться с ними. Все занятие я просидела в углу, после того, как перенесла ребенка на кровать, и отмечала, что девочка время от времени смотрит на меня и ждет одобряющей улыбки или кивка головы. Я и сама периодически принимала участие в тестирование, особенно, когда разговор зашел о друзьях, Мила сказала, что после аварии все от нее отвернулись, ведь так ни одна из подруг к ней и не пришла.
Зато появилась я, которая и днем, и ночью находится рядом, рассказывает интересные истории и даже приходит тогда, когда не может. На секундочку, чтобы помахать рукой, но приходит.
В процессе разговора выяснилось, что все подруги Милы были балеринами, тогда-то и пришлось объяснить, что девочки точно так же, как и она проходят лечение, что многие после аварии не смогли вернуться в танцы. Милана кивала головой, явно отпуская обиду, но до конца понять, в силу своего возраста, не смогла.
— Будем работать, — улыбнулась Евгения и, повернувшись ко мне, тихо добавила, — без вашей помощи не обойтись. Вы единственные человек, которого Милана приняла. Ведь она даже ни разу не сказала о своих родителях, только о вас.
Женщина указала мне на дверь, намекая на разговор, который состоится вне стен комнаты ребенка. Я же, поспешила за ней, пообещав вернуться через некоторое время.
Евгения, что-то прочитав в своем блокноте, в котором вела запись, посмотрела на меня поверх своих очков и строго сказала:
— Женщина, которая сегодня пришла до меня, не должна появляться в палате, пока ребенка не выпишем, — согласно кивнула, думая о том, что нужно будет поговорить с Дамиром Игнатовичем о ней, но психолог опередила. — Сегодня я буду разговаривать с отцом девочки, расскажу о результатах первой диагностики и о вашем непосредственном участие в жизни ребенка.
Что ж, так даже будет проще, уверена, женщина затронет вопрос о матери и спокойно объяснит мужчине, почему эта ненормальная не должна появляться в стенах клиники. Поблагодарив Евгению за помощь, вернулась к Милане, которая стала рассказывать о своих впечатлениях после занятий, ну и, естественно, рассказала, какие задания ей показались легкими и интересными, а над какими пришлось попотеть.
