Собственно, второе дыхание неожиданно мне понадобилось несколько позже. Силы и желание что-то делать, нашли свой выход, правда, не так, как рассчитывала ранее.
В обед, когда Мила тихо и мирно сопела, обнимая своего зайца, я и сама присела отдохнуть. Маленькая всезнайка до этого завалила меня большим количеством каверзных вопросов, и мне пришлось сильно подумать, прежде чем на них ответить. Вот почему яблоко назвали яблоком? Это был последний вопрос, который свел меня с ума, поэтому хотелась в тихий час тишины и никакого мозгового штурма.
Но нет, мои мечты и желания никак не совпадали с возможностью, потому что в палату ворвалась женщина, которую я меньше всего желала видеть. Мама девочки встала как вкопанная, переводя взгляд с ребенка на меня и обратно. И знаете, я так и не увидела той материнской боли, тех чувств, что испытывают другие мамы, находясь в палате собственного ребенка. Скорее, женщина была зла, недовольна и крайне возбуждена.
— Выйдите, — тихо попросила, поднимаясь на ноги, чувствуя внутри нарастающее раздражение.
Это тогда я была в растерянности и не знала, как себя правильно вести. Сейчас же за покой Миланы я готова была бороться, поэтому уверенно подошла к кровати и закрыла собой ребенка. Мама малышки посмотрела на меня, как на кусок чего-то вонючего, даже сморщилась, показывая всю брезгливость. Да, на фоне ее я выгляжу отвратительно в своем халате и самых дешевых балетках.
— Уйди, девочка! — я чуть в голос не рассмеялась от такого обращения. Ага, это она у нас взрослая и опытная женщина, а я так — мимо пробегающий подросток.
— Выйдите из палаты, — мой голос чуть ли не звенел от напряжения, но еще больше от волнения. Ведь наши разговоры могут разбудить Милу. Сейчас меня больше всего на свете волновала именно малышка за моей спиной, ведь она может испугаться громких голосов.
— Вон, я сказала! — заорала женщина. И зря.
Не помня себя, стала выталкивать нахалку в коридор, не понимая, каким образом она вообще умудрилась сюда пройти. Но избавиться от женщины оказалась не так-то просто. Хоть я и была значительно сильнее, что удивительно, но все равно не желала навредить. А вот мама Миланы с превеликим удовольствием цеплялась в мои руки, оставляя на них кровоподтеки от содранной кожи и синяки.
Мила, конечно же, проснулась, и сейчас, видя наше противостояние, тихонько всхлипывала, огромными глазами смотря то на меня, то на мои руки. Наверное, у меня нашлось немного сил, чтобы перенести наше с женщиной противостояние в коридор и закрыть ногой дверь, ограждая ребенка от еще большего потрясения.
Знаете, последнее время я стала верить в удачу, потому что до сих пор не могу понять, каким образом психолога Евгению занесло в тихий час на наш этаж. Именно с этой бойкой и стойкой женщиной мы не только выставили бывшую жену Дамира Игнатовича из отделения, так еще и охранник получил за то, что покинул пост и не закрыл при этом дверь.
— Ох, — вздохнула девушка, когда мы вновь вернулись на этаж и зашли в палату, где с застывшими слезами на щеках сидела Мила, — ну и нянька тебе досталась! Видела, как за тебя боролась? Как львица за своего ребенка!
С кем меня в те минуты не сравнивали, как только не хвалили, пока обрабатывали царапины и заклеивали самые глубокие раны пластырем, но результат был достигнут. Слезы на детском личике высохли. Только веснушчатый нос остался красным, да щеки. Сама же Евгения довольно тихо бубнила себе под нос проклятья, которые были направлены на отца девчушки, и время от времени проскальзывали слова: «Язык вырву за невыполненное обещание».
Естественно, ни о каком сне речи даже больше не шло, Миланочка как можно сильнее вцепилась своими пальчиками мне в ладонь и смотрела таким восторженным взглядом, что улыбка сама собой появлялась на лице. Но, Евгения выпроводила меня из палаты, сказав, что сегодня какой-то сумасшедший день, но раз она здесь, то они с Милой будут секретничать.
Что ж, времени терять не стала, быстро спустилась в кабинет, предварительно узнав, как долго будет длиться занятие, и приступила к заполнению журнала. Вот интересно, сегодня папа Милы приедет или нет? Обещал же…
Однако, как по заказу пришло сообщение от Дамира Игнатовича о том, что он задержится до вечера. Вот только подняв глаза на настенные часы, поняла, что вечер-то уже настал. Или у нас разные понятия о нем? Наверное, мой вечер наступал несколько раньше, чем у других.
Быстро завершив дела, которых, на самом деле, было не так-то уж и много, пошла обратно в палату, да только чуть не споткнулась, заприметив у дверей комнаты ребенка неизвестного мне мужчину. Кровь вмиг схлынула с лица, а конечности предательски задрожали. Нет… Только не это… Меня же не могли так быстро найти? Или могли?
На не гнущихся ногах я шла вперед, так как была замечена, и скрываться смысла не имело, тем более Мила… Она ведь там одна, ждет меня…
Поравнявшись с мужчиной, невольно отметила его схожесть с Геннадием: тот же рост и размах плеч, такие же огромные руки и бритая голова.
— Альбина Никитична? — пробасил мужчина, чем поверг меня в еще больший шок. — Я, Захар, буду следить за порядком. Если что-то надо — говорите.
— С-спасибо, З-захар.
Если мужчина и удивился моему заиканию, то ничего не сказал. Лишь сел на стул у двери и вытянул свои огромные ноги, перекрывая проход. Но, как только узнала, что сей человек, пришел не по мою душу, даже легче стало жить, спокойнее. Такими темпами вокруг меня столько охранников ходить будет, что жизнь покажется намного безопаснее, чем есть на самом деле.
Миланочка знала о стоящим под дверью Захаре, и как только я зашла, то сразу сообщила:
— Ты видела, он на Халка похож! — с коридора послышался смешок, заставивший и меня улыбнуться. Думаю, нам в дальнейшем будет весело, однозначно.
Усевшись на кровать, попросила Милу расслабиться, потому что по расписанию у нас был массаж. Да, больно и неприятно, да, моя девочка морщится, но терпит, лишь поджимает губы, но я уверена, все у нас получится. Первый шаг не за горами, а там и второй и третий. И пусть мы их будем делать с помощью ходунков, но они будут!
Малышка стоически перенесла процедуру, точно так же, как и многие другие. Я вообще удивляюсь ее стойкости, ее стремлению и желанию научить меня танцевать. Да-да, она до сих пор горит этой идеей, ей до сих пор не терпится помочь мне выучить какие-то элементарные движения. Я же была согласна на все, лишь бы видеть вот эти задорные глаза и предвкушающую улыбку.
— Можно? — наш разговор прервал Геннадий, который заглянул в палату, — привет, принцесса! Ты как?
— Дядя Гена! — воскликнула Милана и протянула вперед руки, требуя свою порцию обнимашек.
Мужчина же не растерялся, быстро прошел в палату и заключил маленькую непоседу в крепкие и надежные объятья. Ох, я чуть не расплакалась от этой картины. Мила, худенькая, бледненькая, со своими рыженькими хвостиками, спряталась на широкой груди охранника и водителя. Мне казалось, что у него ладонь чуть меньше головы девочки, да и вообще, они, правда смотрелись, как большой медведь и маленькая белочка.
