В кухне с превеликим трудом запихала завтрак в рот, запивая все это прямо водой. Гена, который зашел в квартиру и успел заметить, чем я занимаюсь, лишь покачал головой, ставя чайник и заваривая мне кофе. Благодарно кивнув, сделала несколько глотков горячей жидкости и поспешила в комнату, чтобы собраться окончательно, ну и на дорожку, как говорится, посидеть.
Геннадий терпеливо ждал в коридоре. Мужчина осмотрел меня с ног до головы, удовлетворенно кивнул и прицепил к моей одежде маленькую брошку.
— Не снимать! — приказал он и запихал небольшой прибор в сумку, — не доставать!
— Так точно, — вздохнула, косясь на дверь, за которую сегодня выйду одна.
— Все будет хорошо, мы рядом! — попытался очередной раз успокоить меня мужчина.
— Я помню, — пришлось кивнуть и только потом сделать первый самостоятельный шаг вперед.
Уверенность как-то сама пришла ко мне на улице. Все! Убрать панику, убрать страх! Я справлюсь! Я молодец! Да и выбора-то не было.
Своим привычным шагом я преодолела двор, который так сильно мне нравился, пожелала доброго утра соседке, которая точно так же как и я спешила по своим делам, и вышла на дорогу.
Мой маршрут был прост до безобразия — идти только вдоль дороги, избегать коротких путей, привычных для всех. И я шла, наблюдая за остальными прохожими, смотря по сторонам. Нет, конечно, сердце замирало, когда мимо меня проносилась машина, но ничего ведь страшного не происходило?
Перейдя дорогу, я вновь продолжила путь, понимая, что до клиники осталось несколько метров, а ничего страшного так и не случилось. Хотя, с чего вдруг такие мысли? Мне и не говорил никто, что в первый же день операция пройдет успешно. Этот процесс долгий и муторный, но все равно приведет к нужному для нас результату.
Только тогда, когда я зашла на территорию реабилитационного центра и дошла до главного корпуса, где и находилось мое место работы, обратила внимание, что на фоне стрессов и нервов у меня неожиданно задергался глаз. Да, мне хоть самой обращайся к специалистам, которые промоют голову и выпишут успокоительные.
В целом — ничего страшного не было. Я даже выдохнула, когда дошла до рабочего кабинета.
— Аля! — Дамир несся по коридору в мою сторону. Я даже не успела открыть дверь, как была подхвачена на руки и прижата к его телу.
— Как все прошло? Как ты? — мужчина обеспокоенно смотрел в мое лицо, гладил по волосам и даже целовал щеки.
— Все хорошо, — пробормотала, смущенная до невозможности, — давай зайдем?
— А? Да! — вмиг согласился отец Миланы и, поставив меня на ноги, забрал ключи из моих рук и открыл кабинет, — проходи!
Как только дверь за нами закрылась, пришлось подробно отчитаться, как шла, что заметила, да и вообще поделиться своими ощущениями.
— Я даже почти не испугалась, — гордо сказала и, сама от себя того не ожидая, задрала подбородок вверх.
— Умница моя! — прошептал Дамир, искренне улыбаясь. — Тогда работай, к обеду жду тебя!
— Договорились!
Вообще, между нами словно искры пролетали, стоило приблизиться друг к другу. И если ранее Дамир держал дистанцию, то теперь позволял себе намного больше, и речь сейчас не только о прикосновениях, он словно для меня открылся, словно позволил не только мне, но и себе понять, что же такое счастье. Да, оно у нас еще хрупкое и шаткое, но уже было!
Но, мне вот лично кажется, что лучше всех было Милане. Она ведь только и говорила о том, что совсем скоро встанет на ноги, даже если будет держаться за ходунки, сделает свои первые шаги, а дальше нас ждет незабываемый отдых у моря. Да-да, планы у этого чудесного ребенка были грандиозными, но самое удивительное, папа ее поддерживал, тонко намекая, что ждать мне своего первого отпуска чуть раньше обычного.
Рабочий день был насыщенным, но радовал тем, что многие пациенты прошли полный курс реабилитации и совсем скоро будут выписаны домой. Многие приходили ко мне со словами благодарности, даже обнимали, вытирая слезы. И я сама чуть носом не шмыгала, делая очередное сравнение с тем, что у меня было, и тем, что стало. Однозначно я выиграла по всем фронтам. Такого отношения в детской поликлиники не было бы.
Ближе к обеду я пошла к Милане, у нас ведь с ней тоже массаж по плану. Собственно, когда я зашла, девочка уже заканчивала заниматься с психологом, которая удовлетворенно кивнула, попрощавшись со своей пациенткой и уступая место мне.
— Я тебя ждала, — сказала девочка, удобнее устраиваясь на кровати.
— И зачем? — спросила, чувствуя, как Дамир за нами наблюдает, сидя в кресле.
— У меня скоро день рождение, — шепотом сообщила Мила, а я, сделав шокированное лицо, даже подалась вперед.
— Правда? — удивилась, смотря на то, как радуется ребенок моей реакции.
— Правда! Мне будет шесть лет! — гордо заявила девочка.
— Это отличная дата! — начала растирание, с которых и начинался массаж.
— Ты ведь будешь на моей дне рождение? — Миланочка даже чуть приподнялась на руках.
— Разве я тебя могу бросить? — вот действительно.
— Не можешь, — облегченно выдохнула малышка и терпеливо стала ждать, когда же закончу ее мучить.
Дамир же, все это время о чем-то думал, косясь на нас, но в свои мысли нас так и не посвятил. Да и не надо, мне вот было о чем подумать, о подарке. Что можно подарить этой егозе, у которой, по сути, было все?
В итоге пришла к выводу, что мне нужно было попасть в магазин, а для этого каким-то чудом отпроситься у контролирующих меня мужчин. А это будет явно нелегко, если до этого я была под присмотром Гены и Захара, то теперь штат расширился. Ну, в крайнем случае, сделаю заказ через интернет и оформлю доставку.
К концу процедуры в палату заглянул Федор Михайлович, который, как только поздоровался с Дамиром, похвалил Милану за успехи. Он долго смотрел историю болезни в карточке, чесал пальцами гладковыбритый подбородок и, усмехнувшись своим мыслям, заявил:
— Даю тебе, краса моя, неделю! Справишься? — Мила хлопала глазами, явно не понимая, с чем ей нужно за неделю справиться.
— Ну, ты ведь хочешь ко дню рождения быть в красивом платье и стоять на ногах? — уточнил врач.
— Очень хочу! — сказала девочка.
— Тогда будем работать, и все у тебя получится!
Собственно, на этом он и завершил свой осмотр, пожелав удачи и терпения нам всем. Ох, я же, поцеловав девочку в лоб, побежала на свое рабочее место, нужно было встретить еще одного пациента и заполнить документы.
Через два с половиной часа, я, полностью собранная, закрываю кабинет и долго думаю, куда же податься? Посидеть с Милой и ее отцом или же отправиться домой? Естественно, самостоятельно не могу принять решения, поэтому пробираюсь до палаты девочки, приоткрываю дверь и замечаю, что Дамир сидит у кровати ребенка, и смотрит на свою дочку, чуть заметно улыбаясь. Его широкая ладонь накрыла маленькую руку девочки, а во взгляде столько любви и тепла, что осторожно отхожу, не желая тревожить такую идиллию.
