— И можно спрашивать о чём угодно? — лукаво прищурившись, спросил Рома.
— Да, — разрешила Лиза, разливая кипяток по чашкам и садясь напротив гостя.
— Скажи, где ты научилась так стрелять? — Рома положил ломтик лимона себе в чашку. — И кстати, этот вопрос интересует не только меня. Там у Славика случился приступ счастья от такой показательной стрельбы, всё никак не мог успокоиться после того, как ты уехала. А Паша так вообще знаешь, что сказал? — Рыжая ожидающе посмотрела на него. — Он с совершенно ошарашенным видом спросил: она что, грёбаный ниндзя? — он попытался максимально передать интонацию друга.
Лиза, услышав это, подавилась чаем и закашлялась до слёз.
— Господи, — кое-как проговорила она, продолжая кашлять. — Почему ниндзя-то, да ещё и грёбанный?
Рома быстро подошёл к ней и легонько постучал по спине.
— Потому что Паша у нас довольно оригинальная личность: что пришло первое в голову, то и сказал, — усмехнулся, вспоминая, какой его друзья устроили диспут на тему, где обычная девчонка могла бы так научиться стрелять. — Не, ну правда, откуда ты такая взялась? — проникновенным голосом проговорил он, склоняясь над ней. — Ты словно с другой планеты: не замечаешь очевидного; понятие о том, что хорошо, а что плохо у тебя явно не совпадает с общепринятым; тебе безразлично мнение о тебе окружающих. — Лиза перестала кашлять и подняла голову, а Рома ошеломлённо уставился в её лицо и наклонился ещё ниже, пытаясь получше рассмотреть эти светло-зелёные глаза с рыжим ободком вокруг зрачка. Это заставило девушку откинуться на стуле. А он продолжал: — Ты спокойно сдаёшь дисциплины на золотой значок ГТО вместе с парнями, дерёшься, как профессионал, это мне, кстати, охранник рассказал, — усмехнулся, замечая удивление на лице рыжей. — А то, как ты стреляешь, у нас называется уровень “Бог”. А ведь из нас никто так не умеет, хотя за плечами не один год тренировок. — Замолчал, прислушиваясь к тому, как громко бьётся чьё-то сердце: его или её? — Кто же ты такая, Лиза? — прошептал он. — Кто?
Они настолько близко оказались друг к другу, что Рома ощутил, как пахнут её волосы — обычным травяным шампунем, но этот запах подходил ей. Рыжая смущённо смотрела на него, не отрывая глаз, а её влажные от чая губы чуть приоткрылись.
Но тут Лиза опомнилась, упёрлась в грудь Самойлова рукой и тут же одёрнула её, словно обожглась, и тихо попросила:
— Ты не мог бы немного отодвинуться?
— Хорошо. — Рома резко выпрямился и вернулся на своё место, приложился к чашке с чаем: во рту как-то внезапно пересохло; чуть промочив горло, спросил: — Ты мне ответишь?
Лиза едва заметно улыбнулась и тихо заговорила:
— Было время, когда я думала, что все так умеют, — усмехнулась. — Наивная была, молодая, глупая, — словно оправдывалась она. — А всё потому, что там, где я провела всю свою сознательную жизнь, физподготовка, умение владеть оружием, а также следование уставу и дисциплина считались нормой.
Рома отставил чашку и удивлённо посмотрел на неё:
— Господи, я даже предположить не могу, что это за место такое!
— Нормальное место. — Лиза тихо засмеялась. — Это военные гарнизоны, при этом прошу заметить, каждый раз разные, но зато одно всегда неизменно: служебные квартиры, казённая мебель, и моими няньками обычно были военные.
— Лиза, кто твой отец?
— Военный следователь, — ответила Лиза и понимающе улыбнулась: ей не раз доводилось наблюдать такую реакцию людей; у Ромы вытянулось лицо, глаза удивлённо округлились.
— Ты что, генеральская дочка?
— Ну, почти. Папа сейчас полковник, но он учится в академии при генеральном штабе, и в следующем году мы уже точно будем обмывать его новые погоны, но это я так, к слову про “обмывать”, у нас-то никто не пьёт.
— Я не знаю, что сказать, — честно сознался Рома.
— А не надо ничего говорить, — ответила Лиза. — Я другой жизни не знаю и, если честно, не представляю. Знаешь, как мне сложно было, когда нам впервые пришлось жить не в закрытом военном городке, а в самом настоящем городе, среди людей, которые не имеют никакого отношения к воинской службе, а иногда и вовсе не представляют, что это такое, — грустно усмехнулась. — Вот тогда я впервые узнала, что, оказывается, не все живут по уставу и соблюдают режим, а то, что я умею, пугает окружающих и вызывает много вопросов.
Рома всегда восхищался жёнами офицеров, но никогда прежде не думал о том, каково живётся детям в таких семьях, ведь по сути военные гарнизоны — это закрытое общество со своими правилами и инфраструктурой, и хочешь ты того или нет, но формирование личности происходит под воздействием постоянного давления внешних и внутренних факторов такой системы.
— А как же твоя мама? Она тоже всем довольна? — тихо спросил он, почему-то подумав, что его мать уж точно не согласилась бы переезжать с места на место за своим мужем, как верная офицерская жена.
— У меня нет мамы, — равнодушно буркнула Лиза. — Только папа.
— Прости, я не знал, что у тебя умерла мама, — с сочувствием в голосе проговорил Рома. — Соболезную.
— Почему умерла? — удивилась Лиза. — Она жива, здорова, у неё другая семья, муж, двое детей, и, по-видимому, она вполне счастлива, — чуть печально улыбнулась.
Рома только хотел поделиться, что в шестнадцатилетнем возрасте тоже потерял мать, но услышав, что сказала Лиза, передумал и удивлённо посмотрел на неё: “Неужели такое возможно, чтобы мать могла просто так оставить своего ребёнка и спокойно продолжить строить жизнь дальше?”
— А ты с ней встречалась, разговаривала? Почему она так сделала? — спросил он и надавал себе мысленных затрещин: “Вот нафига лезть в душу?”
— Нет, я с ней не встречалась. — Лиза смущённо замолчала, не зная, рассказывать или нет, что всё же нашла её. — Но я её видела, — всё же призналась она. — Правда, со стороны.
— Но как же так? — тихо спросил Рома, думая про себя, как так можно: найти и не поговорить с самым важным человеком в своей жизни.
Лиза покосилась на него, думая, что тот спрашивает о том, как она смогла найти свою мать.
— Отца пригласили в Ростов-на-Дону для консультации, и мы какое-то время жили там; однажды он проговорился, что это родной город моей матери, и что они именно здесь когда-то познакомились. А дальше всё очень просто… Эта женщина совершенно не пряталась, у неё есть страницы во всех доступных соцсетях, указан возраст, где училась, а в Фейсбуке так вообще отмечено значком, где сделаны последние фотографии, на которых она в обнимку со своими малышками, — Лиза грустно улыбнулась. — В общем, я нашла тот дом, тот двор и отправилась на серьёзный разговор со своей матерью. — Криво усмехнулась и долго молчала, а потом тихо добавила: — Но так и не осмелилась подойти.
— Но почему? — взвился Рома: это было выше его понимания!
— А зачем? — Рыжая подняла взгляд на Самойлова. — Она была такой счастливой в окружении своих малышек. И знаешь, — усмехнулась, вспоминая тот день, — эти девчонки такие же рыжули, как я.
