И еще у нее есть возможность не играть в игры, которые ей не нравятся.
– Аська, у Стекловой, между прочим, завтра сороковины.
– Это намек? – хмыкнула Настя.
– Да боже упаси, какие намеки! – заблажил Зарубин. – Дзюба пойдет. Вот ботиночки отмоет – и вперед, в научную общественность.
– Пустая трата времени, – сердито проговорил Роман, все еще не отошедший от огорчения. – Мы же видели Гиндина. Если они все такие, то какие из них убийцы? Смешно!
– А если не все? Аська, ну скажи ему, надави авторитетом.
Настя задумчиво оглядела лабрадора, который в нерешительности вертелся вокруг очередного дерева, очевидно, размышляя, оставлять комментарий под постом или ну его.
– Если судить по текстам, то на потенциальных убийц они мало похожи. Но, Сержик, есть такая штука, которая называется «научное редактирование». Если там, где статьи публиковались, хорошие опытные редакторы, то они могли порекомендовать авторам смягчать формулировки и снимать все, что может трактоваться как агрессивность или экстремизм. Опять же заседания кафедры, на которых могли обсуждаться эти статьи, рецензенты, сама Стеклова как руководитель темы… Повторяю, по текстам все чисто, а вот как на самом деле – не берусь судить. Ромчик, твой начальник прав, нужно на этих деятелей посмотреть своими глазами. Тем более ситуация удачная: они соберутся все вместе. Кстати, где они собираются?
– Гиндин сказал, что сначала проведут что-то типа заседания Ученого совета или как там у них это называется, заслушают доклад о научных достижениях Стекловой, потом поминальный стол накроют в факультетской столовой. Анастасия Павловна, ну нельзя мне туда соваться, Гиндин же меня знает! Толку-то от моего присутствия!
– Вот и я о том же, – неожиданно заявил Зарубин. – Слышь, Пална? Гиндин-то Ромку знает. И Ромка его знает в лицо.
Настя от души расхохоталась.
– Ага, а меня твой Гиндин не знает. Ну ты жук, Сергей Кузьмич! Хозяйка, дай попить, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде. У тебя что, все подчиненные разом ослепли? Никто, кроме Ромчика, Гиндина этого не опознает? Фотографии запоминать не умеют?
– Ася, я серьезно. Кто, кроме тебя, сможет с ними нормально поговорить, чтобы как будто про науку, а на самом деле про то, что нам нужно?
– Правда, Анастасия Павловна, – вдруг заговорил Дзюба совсем другим тоном, и Настя поняла, что ее развели, как лохушку. – Мне там определенно нельзя показываться. Но если вы не хотите идти одна, мы вам дадим классного парнишку, опера из Восточного округа. Он совсем молоденький, можете даже сказать, что это ваш сын. А вы когда-то давно писали диссертацию на этой кафедре, знали Стеклову, пришли почтить память. Никто из ее нынешних учеников обман не заподозрит, они в те годы еще, наверное, в средней школе учились. А если кто-нибудь из сотрудников кафедры вас узнает и вспомнит – будет даже лучше.
Ловко они ее обработали. Наверняка сценарий придумал Зарубин, чувствуется рука мастера. И ведь выстроил разговор таким манером, что Настя сама сказала, мол, нельзя полагаться на впечатление от текстов, нужно посмотреть на фигурантов, пообщаться с ними. Ей стало так весело, что даже сердиться не захотелось.
В общем-то, если вдуматься, в предложении Сережки есть смысл. Она действительно сможет поддержать и развить беседу на темы, близкие научным интересам молодых соавторов профессора Стекловой, ведь она прочитала кучу статей, а теперь еще и материалы на флешке Гиндина просмотрит. Но вот мальчик из Восточного округа ее смущал.
– Сережа, а ты уверен в своем классном парнишке? Не сдаст он тебя? А то, гляди, получишь по самое горло за привлечение гражданских лиц к оперативной работе. Мы, конечно, всю дорогу так делали, и вы так делаете и будете делать, но если кому-то захочется взять вас за жабры, то возьмут и не поморщатся.
– Я подумаю, – буркнул Зарубин. – Главное – я твое согласие получил, а дальше разберусь. Может, хочешь Сташиса? У вас с ним вроде как взаимопонимание.
– Нет, совсем не годится. Он слишком красивый, все будут внимание обращать, что такой видный молодой мужик пришел с некрасивой теткой намного старше себя. Нам этого не надо. Все должно быть спокойно и незаметно. Бруно, фу! Фу! – неожиданно закричала Настя, увидев, что любопытный пес сунул морду в кучу мусора, вывалившегося из опрокинутой урны. – Рома, ну дерни же поводок! Сильнее! Чего ты за собакой-то не смотришь?
В течение нескольких следующих минут Дзюба и Зарубин дружно убеждали Настю, что ее нельзя обзывать некрасивой теткой, но она понимала, что это, конечно, не всерьез. Джентльмены!
Они повернули в сторону дома, шагали не спеша, со вкусом обсуждали детали завтрашнего мероприятия и разные варианты развития событий. «Вот я иду по вечерней улице, – думала Настя Каменская, – выгуливаю собаку. Рядом со мной два хороших человека: Сережка, которого я сто лет знаю и нежно люблю, и Ромчик, которого я знаю, конечно, не так много лет, как Зарубина, но все же достаточно долго, чтобы понимать, какой это бесценный алмаз для оперативно-розыскной работы. Да и просто для человеческих отношений. Ромка умный, искренний, честный и добрый. Мы разговариваем о том, что интересно и важно для всех троих. У меня есть выбор: втягиваться и помогать или отказаться. Я выбираю „помогать“. Не по принуждению, не из чувства долга, не из страха обидеть отказом и испортить дружбу, не из желания произвести впечатление. Я выбираю „помогать“ просто потому, что действительно хочу сделать то, о чем меня просят. Мне это доставит удовольствие. И в этом моя истинная свобода. Дома меня ждет любимый муж, мы с ним оба здоровы и полны сил, и между нами нет ни конфликтов, ни даже малюсенького недопонимания. Я совершенно счастлива!»
В ее кармане затренькал телефон. Настя посмотрела на дисплей: «Сосед Валерий».
– Извини, – перебила она Дзюбу, который в этот момент красочно расписывал достоинства молодого оперативника Вити Вишнякова, – нужно ответить, это хозяева Бруно, они волнуются.
– Спроси, как там у них с этим новым вирусом, – умоляюще зашипел Сергей, – а то меня теща уже до костей обгрызла.
Настя добросовестно и подробно отчиталась о собачьем поведении, самочувствии и аппетите и вежливо выразила надежду, что соседям хорошо отдыхается.
– У нас все супер! – восторженно заверил ее Валерий.
– Я очень рада! А то у нас тут всякие слухи ходят о том, что в Европе страшная эпидемия, все поголовно болеют, и вирус очень заразный.
– Ну, не знаю. Народу полно, все катаются, подъемники забиты, на них километровые очереди. И рестораны вечером под завязку. Никто ничего не боится, все спокойно. Никакой паники нет, даже разговоров об эпидемии не слышно.
– Наверное, наши СМИ сильно преувеличивают, как обычно. Отдыхайте спокойно, с Бруно все будет в порядке.
Зарубин заметно приободрился.
– Доложу теще свежие вести прямиком из-за бугра, может, она хоть на несколько дней отстанет. Вот же любительница панику разводить!
