Артем с укором посмотрел на тарелку Инги: половина овощей и почти весь кусок рыбного филе остались нетронутыми.
– Нужно поесть, милая, ты и так обессилела.
– Прости, – пробормотала она. – Очень вкусно, но для меня много.
– Ладно.
Он со вздохом переставил тарелки поближе к мойке, аккуратно сложил в контейнер то, что Инга не доела, поставил в холодильник. У такого рачительного хозяина ничего не выбрасывается и ни одна копейка не тратится впустую. Артем не жадный, не скупой, просто любит во всем порядок.
– Пойди приляг, я принесу чай, и посмотрим что-нибудь.
Инга с облегчением перебралась на диван, закуталась в плед, откинулась на мягкую подушку. За этот короткий разговор она устала больше, чем за весь прошедший день.
Артем подал ей чай с печеньем и уселся в ногах с чашкой в руке. Пощелкал пультом, перебегая с канала на канал в поисках чего-нибудь спокойного и познавательного вроде документальных фильмов о путешествиях или о жизни животных. Инга честно пыталась смотреть и вникать, но все равно постоянно отвлекалась, уходила мыслями к воспоминаниям об Игоре или начинала дремать. Артем тоже не сказать чтобы уж очень внимательно следил за привычками обитателей саванны: то отвечал на звонки и сообщения, то читал новости в телефоне, то думал о чем-то, запрокинув голову на спинку дивана и закрыв глаза. Инга понимала, что, если бы не ее болезнь, Артем наверняка сидел бы за компьютером, доделывал то, что поручено ему Фадеевым и что не успел выполнить днем. Но она вроде как болеет, и он вроде как ухаживает за болящей, подает-уносит или просто сидит рядом, одним словом, ведет себя как должно. Ей стало неловко. Это просиживание перед телевизором вдвоем ей совсем не нужно, во всяком случае, сейчас. Но как сказать об этом Артему?
Инга откинула плед, спустила ноги на пол.
– Я, наверное, пойду в постель, – виновато сказала она. – Что-то сил нет совсем, засыпаю.
– Конечно, иди, тебе нужно спать как можно больше, – тут же отозвался Артем.
Ей показалось, или он обрадовался? Ну конечно, обрадовался, ведь можно наконец заняться тем, что ему нужно, а не тем, что полагается по протоколу под названием «правила совместного проживания».
Она все еще настаивала на том, чтобы не спать вместе во избежание ненужного риска заразиться, и, закрывая дверь в спальню, с испугавшим ее саму облегчением подумала, что теперь уж точно останется одна до самого утра. Однако спустя несколько минут дверь снова открылась. Артем вошел, осторожно присел на краешек кровати, словно находился в гостях, а не у себя дома.
– Инга, тебе не кажется, что нужно обратиться в полицию?
– В полицию? Зачем?
– Какое-то странное совпадение с этими списками… Нехорошо это. Мне не нравится.
Ей стало не по себе. Зачем в полицию? С какой стати?
– Да, совпадение. Но именно совпадение. Ничего странного я не вижу, – ответила Инга, и ей показалось, что слова прозвучали излишне резко. – И вообще, я не понимаю, какое дело полиции до каких-то списков, составленных человеком, которого уже давно нет в живых.
– Ты не понимаешь, – вздохнул Артем. – У Виталия Аркадьевича действительно серьезный конфликт с Горожановой, и теперь, когда убили ее пасынка, полиция наверняка подозревает, что Фадеев свел счеты. Сегодня приходили к нему домой, причем в его отсутствие, Виталий Аркадьевич был на переговорах, опрашивали персонал, делали вид, что интересуются Горожановой, и я сначала поверил, а сейчас подумал: что, если на самом деле они подозревают Фадеева в убийстве ее пасынка? То есть Фадеев, конечно, совершенно ни при чем, но пока они будут ковыряться в своих подозрениях и задавать идиотские вопросы всем подряд, они могут нанести бизнесу существенный урон. Партнеры начнут косо смотреть, Виталий Аркадьевич будет нервничать, сделки станут срываться, переговоры провиснут. Могут провести обыск, изъять документацию и компьютеры, заморозить счета, и весь бизнес встанет. Ты ведь знаешь, полиция давно уже забила на закон, обыски проводят у всех подряд, даже у свидетелей, как ни бредово это звучит. Так что им и основания не нужны, сделают, как захотят.
– А ты так уверен, что Фадеев не имеет к убийству никакого отношения? Ты ему свечку держишь круглосуточно?
– Инга, я понимаю твой сарказм, я действительно не бог и не всеведущ, но у меня пока еще есть глаза и мозги. Когда пришла полиция, охранник позвонил мне и попросил узнать у шефа, какие будут указания: пускать или гнать в шею. Виталий Аркадьевич не сомневался ни минуты, ни секунды! Ни один мускул не дрогнул. Он удивился, был в недоумении, но не испугался ни на грамм, можешь мне поверить. И сразу же ответил, что людей из полиции нужно впустить и ответить на все их вопросы. Это означает, что ему совершенно нечего скрывать, нечего опасаться.
– Хорошо, допустим. И как полиции поможет список Выходцева? Они и сами прекрасно знают, что младший Чекчурин когда-то совершил ДТП и покалечил девушку. Тоже мне, секрет!
– В этом секрета нет, ты права. А в тебе – есть.
– А я-то тут при чем? – изумилась Инга.
– Ты была постоянной медсестрой у Выходцева. Выходцев составил список. В списке был Чекчурин. Отец Чекчурина женат на Горожановой, у Горожановой конфликт с Фадеевым. А у Фадеева работаешь ты. И Чекчурина убивают. Инга, ты же умный человек! Неужели тебя ничего не смущает в этой схеме?
Во рту у нее внезапно пересохло. Инга взяла с тумбочки бутылку воды, сделала несколько жадных глотков прямо из горлышка. Мысли путались, и выстроить их в правильном порядке никак не удавалось. Рука, державшая бутылку, заметно дрожала.
– Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Что я убила Чекчурина? Зачем? Я его даже не знала!
– Инга, услышь меня! – Артем заговорил громче, и в его голосе зазвучали сердитые нотки. – Я знаю, как действует нынешняя полиция, поверь. Им не нужны доказательства, им нужен человек, любой человек, на которого можно навесить статью и получить очередную галочку в отчетность. Доказательства они сами придумают, если надо будет. Сейчас они занимаются всеми, кто близок к Фадееву, входит в его окружение. Допустим, ты пока что не кажешься им подозрительной. Но что они подумают, когда узнают о списке? Автор списка – некто Выходцев, а его сиделка – та самая Инга Гесс, которая сейчас каждый день общается с Фадеевым. И сколько тебе останется быть на свободе при таких раскладах? Тебя явно кто-то пытается подставить, и твоя пассивность идет только во вред тебе же самой.
Инга потрясла головой. Такой ход рассуждений показался ей излишне сложным и невероятным. Кто может пытаться ее подставить? Кому она нужна? У нее и врагов-то нет. И потом: как полиция узнает о списке? Нет, нет и нет. Артем накручивает, выдумывает, это в нем говорит паранойя. «А вдруг он и есть самый настоящий параноик? – мелькнула мысль, приведшая ее в ужас. – Эта его приверженность порядку, пунктуальности, его расчетливость, аккуратность… Я всего лишь медработник со средним специальным образованием, я не врач и тем более не психиатр, разве я смогу вовремя рассмотреть и правильно оценить патологию?»
