– Константин Георгиевич, у меня появилась информация, что вами интересуется УСБ. Разрешите доложить?
– Да пошли они… Через час, Сережа, через час.
Злая ярость в голосе Большакова сменилась усталой безнадежностью. «Как же дерьмово быть начальником! – сочувственно подумал Зарубин. – Врагу не пожелаешь. Сидишь, как между жерновами: сверху давят, снизу подставляют. Большой и так выдержал дольше многих своих предшественников. Того и гляди – сам уйдет, если не скинут. Ну, тогда и я в путь-дорогу соберусь, я Аське вчера так и сказал».
Вишняков
Виктору очень хотелось найти в сводках происшествий за последний год что-нибудь похожее на нынешние убийства, но работа продвигалась медленно, а потом неожиданно заглянул Дзюба и куда-то увел Антона, который вышел из базы, оставляя Вишнякова одного в кабинете. Тоже еще перестраховщик! Конечно, правила есть правила, но уж между своими-то можно было бы и не выпендриваться. Он что, не доверяет Виктору?
Лейтенант собрался было обидеться, но вдруг вспомнил слова Сташиса: «Есаков тебе не простит, готовься». Фиг его знает, может, Антон и прав. Зайдет сейчас Женька, увидит, что он, Виктор, роется в базах, да и стукнет, кому надо. Конечно, он пока еще не знает, что Витя его обскакал, переделал его же работу и получил результат, но когда узнает – вспомнит и про базы, и про всякое другое. По мелочи-то у каждого опера всегда три кучи грешков и промахов наберется.
Бросать начатое дело на полдороге было жалко, успехи и похвалы окрыляли и вселяли уверенность в том, что Виктор Вишняков кое-что может и не такой уж он серый и обыкновенный, как привык думать о себе. Чтобы не тратить время понапрасну, он решил поинтересоваться, кто такая эта Пална, с которой ему сегодня предстоит встретиться. Фамилия вроде Каменская, отчество – Павловна, а вот имя… Александра? Анастасия? Анна? В общем, на букву «А», это точно.
Внезапно взыграло самолюбие, о существовании которого у себя Витя Вишняков и не подозревал. Его только вчера похвалили за хорошую слуховую память, сначала Антон, потом красавица Снежана Фадеева, а он – вот незадача! – тут же ухитрился забыть услышанное имя. Ну нет! Так дело не пойдет! Он напрягся, вызывая в памяти тот разговор с Антоном, в котором речь шла о «Палне». Анастасия. Совершенно точно, Анастасия.
Поисковик выдал множество результатов, но все было не то. Или отчество не совпадало, или возраст не годился, или род занятий, или город и страна. Виктор не знал, чем сейчас занимается «легендарная» Каменская, но уж наверняка не является ни Главным судьей на конкурсе бальных танцев, ни заведующим лабораторией на фармацевтическом производстве. Более или менее подходящая Анастасия Павловна Каменская нашлась в совсем уж неожиданном месте: на сайте детской музыкальной школы. Даже не на самом сайте, а в комментариях, которые родители учеников оставляли в разделе «Наши педагоги».
«Вопрос к администратору сайта: почему среди педагогов не указана Каменская Анастасия Павловна, которая ведет музлитературу?»
«Каменская у них почасовик, я спрашивала у Ларисы Петровны».
«Не почасовик, а приглашенная, ее вообще в штате нет, я в учебном отделе узнавала. Что-то вроде эксперимента».
«Мой сын только о Каменской и говорит! Он в полном восторге!»
«Не хватало еще, чтобы наши дети становились объектами экспериментов. Кто она вообще такая, эта Анастасия Павловна? Откуда взялась? Может, ее к детям даже близко подпускать нельзя. Нужно поставить вопрос перед руководством школы, мы им детей доверяем, а они пускают на занятия бог знает кого».
«Моя дочь сказала, что не думала, что музлитература может быть такой интересной. Анастасия Павловна – прекрасный педагог!»
«Что эта Каменская оканчивала? Где училась? У нее есть музыкально-педагогическое образование? Мы платим школе немаленькие деньги за то, чтобы наших детей обучали профессионалы. Хотелось бы знать про Каменскую. Родители, отзовитесь: кто что знает про нее? Если не будет информации, я буду ставить вопрос перед директором и обращусь в полицию, пусть разбираются».
Дальше началась свара между родителями-активистами: одну группу возглавила дама – любительница «ставить вопросы перед руководством», другую – те, чьи детишки восторгались новым преподавателем музыкальной литературы. В принципе, эту скандальную муть можно было бы и не читать, потому что «училка в музыкалке» никак не может оказаться бывшим опером и легендой сыска, но Витя Вишняков привык делать все медленно, тщательно и вдумчиво. И вовсе не потому, что был перфекционистом. Просто знал, что только так у него может хоть что-то получиться. «По диагонали» и «на лету» он не умеет. Не справляется. Поэтому он добросовестно прочитал ветки комментариев от первого до последнего слова и был вознагражден за свои усилия: одна из мамочек, а может, и бабушек, желавших выяснить, откуда в музыкальной школе появилась Каменская и не опасна ли она для детей, сообщила, что Каменская А. П. специального образования не имеет, и как педагога, работающего с подростками, ее никто рекомендовать не может. «Ее привел Анатолий Маркович, концертмейстер-аккомпаниатор, моя Катя с ним занимается. Я спросила у него про Каменскую, и он сказал, что ее кандидатуру предложила Зоя Печерникова, которая когда-то училась в нашей школе по классу скрипки. Зоя вместе с Каменской работает в каком-то детективном агентстве. Анатолий Маркович уверен, что она юрист и никакого музыкального образования у нее нет, но у нее очень интересный подход к преподаванию музлитературы, и никакого вреда детям она причинить не может».
Юрист… Выходит, как раз та самая. В музыкальной школе преподает… Оборжаться и не жить, короче.
Виктор собирался поискать еще в надежде, что найдется более подходящая «Пална», но в кабинет вошли Антон и Дзюба. Оба бледные и напряженные.
– Витя, у нас проблема, – сказал Сташис, пристально глядя на Вишнякова.
– Еще один убой?
– Хуже. Кто-то слил в сеть информацию об убийствах. Обо всех трех.
– Блин…
– Ты ночью где был? – строго спросил Дзюба.
– Здесь. – Виктор растерянно посмотрел на Антона. – Я в кабинете спал. А что?
– Если мы по камерам на КПП проверим, мы точно не увидим, что ты выходил, а потом, рано утром, вернулся?
– Да точно! Мужики, я не въеду никак, о чем базар-то?
– Погоди. – Антон болезненно поморщился. – Если мы спросим в Восточном округе, в твоей конторе, не приезжал ли ты туда сегодня рано утром, мы ничего неожиданного не услышим?
– Да не приезжал я! Я здесь был, видео с камер смотрел, потом заснул.
– То есть ты там не появлялся и в свою дежурку не звонил? Ничего разузнать не просил? Например, о происшествиях по городу за сегодняшнюю ночь?
Виктор хотел было сказать какие-то резкие слова в ответ на такие обидные намеки, но внезапно остановился. Почему они спрашивают про «рано утром»? Разве нельзя было слить инфу не рано, а, например, в девять утра или даже в десять? Или вообще вчера? Хотя нет, вчера еще не было третьего трупа. Ничего не понятно.
