Каменская
Коврик для гимнастики был толстым и упругим, на таком лежать – одно удовольствие, когда хочется разгрузить спину. А спина после поездки за город ныла и постанывала, все-таки от дома до дачи Очеретиных и назад получалось почти по два часа в каждый конец. Бруно, которого Настя снова привела «в гости», мирно лежал рядом, устроив тяжелую голову на ее бедре. Из кабинета Чистякова доносился приглушенный голос: Лешка разговаривал по телефону. Так хорошо, так спокойно! И не нужно никуда бежать, занятия в музыкальной школе – в семь вечера, а на курсах – так и вовсе завтра. Какое счастье, что она больше не служит в полиции! И вообще нигде не служит. Вольный стрелок, фрилансер. Пенсионерка.
Итак, что мы имеем? Игорь Андреевич Выходцев знакомится с профессором Стекловой, излагает свои идеи, а в подтверждение рассказывает собственную историю о непростительной, роковой врачебной ошибке доктора Долгих и о причинах, которые к этой ошибке привели. До самой смерти Выходцева его имя появилось всего один раз в перечне авторов статьи. Вторая статья, если верить датам, была опубликована вскоре после его смерти, но готовилась она наверняка не одну неделю и даже не две. Написать текст несложно, но вот собрать материал в рамках монографического исследования – дело долгое и кропотливое. Игорь Выходцев наверняка принимал в этом участие, пока не стал лежачим больным, и правила научной этики требовали, чтобы его имя было названо в числе соавторов второй статьи. Однако же оно не названо. Почему? У Светланы Валентиновны было немало недостатков и странностей, но она всегда была чрезвычайно щепетильна и корректна в вопросах авторства.
Идем дальше. При жизни Выходцева его личная история не использовалась ни в рабочих материалах, ни в публикациях. Это можно объяснить его нежеланием предавать огласке горестные, даже трагические обстоятельства. Вполне понятное побуждение зрелого мужчины, офицера, привыкшего быть сильным, здоровым и не вызывающим сочувствия и жалости. Он знает, что умирает, и просит Стеклову пока подождать, а если ей захочется использовать эти факты в исследовании, то после смерти – пожалуйста. Ему будет уже все равно. Логично? Вполне.
Что происходит потом? Выходцев умирает в августе 2018 года, в сентябре об этом узнает Светлана Валентиновна. Руки у нее теперь развязаны, и она начинает готовить описание ситуации, сложившейся с доктором Долгих и его дочерью, а также Алексеем Пруженко и Игорем Выходцевым, «рикошетной жертвой». Подозревала ли она о чем-то заранее? Вполне возможно, во всяком случае, Александр Лазаренко говорил, что Светлана многое понимала без слов, а в голове у нее был «встроенный рентген». Если действительно подозревала, то вполне объяснимо, почему она с уважением отнеслась к просьбе Игоря не разглашать его историю, пока он жив. Если не догадывалась раньше, то должна была все понять, начав искать сведения о Пруженко и узнав об обстоятельствах его гибели. Но теперь это уже не имело никакого значения. Дело об убийстве Алексея Пруженко прекращено как нераскрытое и списано в архив, убийца умер и похоронен, никому не будет вреда от публикации истории, тем более в статье фамилии полностью не указываются, только инициалы. Стеклова пишет, делает наброски, формулирует промежуточные выводы и…
И внезапно прекращает работу, а подготовленные материалы складывает в зеленую папку, на наклейке которой написано «Отказ». Передумала? Не справилась? Наткнулась на непреодолимое препятствие?
Или ее попросили?
Следуя своей обычной тщательности и аккуратности, Светлана Валентиновна на верхнем поле первой страницы материалов, скрепленных степлером, поставила дату: 3.11.2018. Именно в этот день она приняла решение и убрала начатую и недоделанную работу в «отказную» папку. Что-то произошло.
Ответ Настя Каменская легко нашла в одном из ежедневников за 2018 год. 1 ноября профессору Стекловой написала некая Инга Гесс, и ей была назначена встреча на 2 ноября. На странице за 1 ноября записано: «Письмо от медсестры Игоря, назначено на завтра», на странице за 2 ноября: «Инга, медсестра, 14.00». К этой же странице скрепкой приколота визитка: «Инга Гесс. Терапия боли». Вероятно, весьма пожилая и не очень здоровая Светлана Валентиновна предполагала, что ей могут потребоваться услуги Инги.
После этой встречи Стеклова отказывается от намерения включить Выходцева-Долгих-Пруженко в свои исследования. Что такого рассказала ей Инга Гесс? О чем просила? Или, может быть, предупреждала? Запугивала? Угрожала? Зачем вообще она приходила к Стекловой?
Светлана Валентиновна была человеком порядочным и честным, но не склонным к сантиментам и не очень-то способным на эмпатию. Никакие соображения типа «жалко Игоря» ей были не свойственны, особенно если речь шла о покойном, которому уже все равно. А Инга Гесс? Какая она?
Если она знала о Пруженко, значит, Выходцев поделился с ней. Он ей доверял. Доверял настолько, что был уверен: медсестра никому не расскажет, не побежит в полицию, и он сможет окончить свои дни в собственной постели, а не на нарах. Как мог полицейский, пусть даже бывший, доверять медсестре, которая приходит делать уколы и ставить капельницы? Сомнительно. Но возможно. Если у них был роман. Нет, допущение все-таки хиленькое, не выдерживает никакой критики. Выходцев опасался разглашения своей истории даже с инициалами, боялся, что кто-нибудь сложит два и два и получит не пять и не три, а именно четыре. Он был осторожен, он сумел убить Пруженко так, что на него даже тень сомнения не упала. Сережка Зарубин посылал Вишнякова в архив смотреть дело, и Витя сказал, что доктора Долгих, отца погибшей девочки, сразу сделали главным подозреваемым и трясли так, что он даже жалобы в прокуратуру писал. Проверять пациентов самого доктора никому и в голову не пришло. Мало ли кому статья попадется на глаза… Нет, лучше хранить молчание, пока жив. От греха подальше. И уж точно не рассказывать приходящей медсестре, даже если между нею и больным что-то было.
Но Инга, тем не менее, знала. Откуда? Если не от самого Выходцева, то кто ей рассказал? И почему она пошла с этим к Стекловой? Почему для нее было так важно, чтобы имя Игоря Выходцева даже после смерти не было связано с подозрениями в убийстве?
Она его любила. Она берегла его память.
Почему он, при всей своей подозрительности и осторожности, поделился с ней? Потому что ему было все равно.
Почему ему было все равно? Потому что он уже умер.
Выходцев ничего не говорил Инге, пока был еще жив. Он ей написал. Оставил письмо, в котором была правда и которое Инга должна была прочесть после его смерти.
Истории людей, перечисленных в коротком списке, были очень похожи на историю самого Выходцева. Не он ли этот список составил? Начал с Пруженко и надумал пойти дальше, отомстить не за себя одного, покарать еще нескольких виновников ДТП, чьи действия привели или могли привести к роковым ошибкам, совершенным другими людьми. Почему только шестеро? Их ведь наверняка оказалось куда больше… Потому что Игорю Андреевичу нужны были те, кто доступен. Те, кто на свободе и в Москве или поблизости, в области. Он нездоров, он слабеет, дальние поездки ему не по силам. Жертву нужно выследить, собрать побольше сведений о ее передвижениях, узнать детали о работе и расположении камер. Это потребует длительного пребывания в другом городе и налаживания связей со службами поддержки и эксплуатации… Так и спалиться недолго. Выходцев – полицейский, он хорошо знает, что почем и как оно бывает.
