Сейчас в списке шесть фамилий. Если он оказался у Стекловой, значит, Игорь Андреевич добровольно его передал для использования в научных целях. Иными словами, он больше не собирался убивать. Разобрался с Пруженко и… А что, собственно, произошло-то? В ежедневнике Стекловой знакомство с Выходцевым отмечено в ноябре 2016 года, а когда убит Алексей Пруженко? Зарубин сказал, в апреле 2016 года. А когда Игорь Андреевич передал Стекловой список? Это неизвестно, такие детали в ежедневнике не отмечались. Был ли список составлен полностью до того, как убили Пруженко? Или сначала была личная месть, а потом Выходцев вошел во вкус и решил расширить поле активности? В апреле убил – в ноябре пришел к Стекловой и списочек притаранил. Полгода примерно… Что происходило за эти полгода, кроме тяжелого лечения?
И кто, собственно говоря, может утверждать, что в списке изначально было всего семь человек, шестеро плюс убитый Пруженко?
Никто не может. Их могло быть семеро, а могло быть и больше.
Эх, была бы она, Анастасия Каменская, до сих пор при погонах, сидела бы сейчас над длинными списками и искала. Но она в отставке, и доступ к служебной информации ей закрыт. Серега рискнул бы, наверное, но тут уж она сама бы отказалась. Не нужно никого подставлять лишний раз.
Ну, лейтенант Витя, давай, не подкачай!
Занятия в музыкалке – в семь, из дому выходить в шесть пятнадцать, сейчас половина шестого. Если отвести на «одеться-причесаться» десять минут, то можно еще как минимум полчасика полежать и подумать. Нет, не нужно думать, нужно ждать, Зарубин обещал позвонить сразу же, как только будет результат. Значит, думать не будем, а будем слушать музыку, которую сегодня Настя планирует разбирать на уроке музыкальной литературы. Сколько еще таких уроков ей дадут провести? Витя Вишняков видел, как много недовольных родителей требуют, чтобы их детей обучали специально подготовленные профессионалы, а не «отставные менты», как назвали Каменскую в одном из комментариев. Но сайт школы – только вершина айсберга, на самом деле разговоров и пересудов по поводу внештатного преподавателя куда больше, и лишь авторитет старейших педагогов школы, Анатолия Марковича и Ларисы Петровны, пока еще сдерживает назревающий взрыв, за которым последуют скандал и «письма в инстанции».
Когда зазвонил лежащий рядом на полу телефон, Бруно, до того сладко и басовито всхрапывавший, моментально открыл глаза и недовольно поднял голову.
Зарубин.
– Пална, без имен, лады? – начал он без предисловий.
– Конечно.
– Еще двое. Но это пока первая прикидка. Ребенок собрался опять сидеть до упора, будет сам себя проверять, может, еще кого найдет. Но двое – верняк, я уже пробил.
Вот так! Ай да Витя, ай да умничка! Не подкачал!
– Не хочешь из ребенка вторую меня вырастить? – спросила Настя. – Он перспективный.
– Ага, щас! Я тебе что, садовник? Да и не бессмертный я, не век мне в этом кресле куковать. Пока буду выращивать – концы отдам, а плоды другому достанутся. До такого альтруизма я еще не дошел. Помочь тебе вечером какашки собирать?
– Сегодня Лешка собирает, у меня музыкалка в семь часов.
– Лады, позвоню, пересечемся. Да, и насчет весны-лета подумай.
– А что весной-летом? – испугалась Настя.
Неужели она забыла какую-то важную деталь по делу?
– Здрасьте! Она не помнит, а дядя Сережа должен за всех головой работать, да? В июне тебе шестьдесят стукнет. Ты, конечно, выглядишь ничего так, еще вполне годишься, но твои друзья не забывают, сколько тебе лет и когда представится законный повод нажраться на халяву. А в мае у вас с Лехой серебряная свадьба, и у твоего брательника, между прочим, тоже. Трех банкетов я, конечно, не требую, но одна-то достойная выпивка должна же быть!
– Будет, – со смехом пообещала она. – Коротков не даст пропасть, будем шашлыки жарить у него в пансионате.
– Вот! – воодушевился Зарубин. – Шашлычок, да под хорошую водочку, да на свежем воздухе, да в приятной компании – что еще нужно простому оперу? Резервирую себе двойную порцию, потому как я есть потерпевший от тягот службы.
– В смысле?
– В смысле – Ромкину свадьбу пришлось пропустить, так что на твоей пьянке буду добирать.
Настя одевалась, складывала в сумку ноутбук и с удовольствием прокручивала в памяти разговор с Сергеем. Да, в июне ей исполнится шестьдесят, а в мае – двадцать пять лет со дня свадьбы с Чистяковым. Ее единокровный брат Саша тоже собирался жениться, и они решили регистрировать браки в один день. Сейчас Настя уже не могла вспомнить, кому из них и почему пришла в голову такая блажь, но она пришла и была исполнена, зато теперь каждый год появлялся лишний повод собраться двумя семьями и отпраздновать, а раз в пять лет, на «красивую» дату, еще и с друзьями отмечать.
…Получается, что первоначально людей в коротком списке было не шестеро. Их было как минимум девять человек. Три состоявшихся жертвы и шесть потенциальных. Уж не этим ли делом старательно занимался Игорь Андреевич Выходцев в промежутке между убийством Пруженко и началом работы с профессором Стекловой? А может быть, он был многостаночником, ходил к Стекловой, обсуждал с ней всякие правильные идеи, а в свободное время продолжал отрабатывать свой скорбный список? После Пруженко приговорил еще двух человек и только потом остановился? Если действительно так, то почему он бросил свой план? Впрочем, это неважно. Зарубин уже выяснил, когда были совершены остальные убийства, захочет – скажет. Для раскрытия нынешних преступлений совершенно не принципиально, в какой момент и по какой причине Игорь Выходцев остановился. Значение имеет только информация, которой он поделился со своей медсестрой Ингой. Кто, кроме самой Инги, мог иметь к ней доступ? Стеклова? Да, она могла узнать все подробности со слов Инги, могла даже прочесть письменное свидетельство преступной деятельности Выходцева, и дальше что? Сама начала идти по списку? В восемьдесят шесть лет заразилась идеями, прямо противоположными тем, которые развивала в своих научных трудах? Успела незадолго до кончины организовать группу исполнителей, которые и после похорон старушки продолжили дело? Бред!
Могла сама Стеклова кому-то все это рассказать? Теоретически – да, могла. Но зачем? Если она с уважением и пониманием отнеслась к просьбе влюбленной девушки не рисковать репутацией Игоря и доброй памятью о нем, то куда эти понимание и уважение делись потом, когда она делилась с третьими лицами всякими нелицеприятными подробностями о Выходцеве? Нет, не похоже на правду. Светлана Валентиновна не была болтушкой и сплетницей, умела хранить чужие секреты. Кроме того, есть ведь еще список. Тут недостаточно просто пересказать «страшную историю», нужно и перечень целей предоставить в чье-то распоряжение.
Ладно, будем исходить из того, что через преграду под названием «Профессор Стеклова» информация утечь не могла. Хотя в жизни, конечно, бывает все, что угодно…
Попробуем зайти со стороны медсестры Инги. А как тут зайдешь? О Светлане Валентиновне Настя хоть что-то знает и по личному опыту общения, и по рассказам Димуры, Гиндина и Лазаренко, а что ей известно об Инге? Ровным счетом ничего, кроме того, что она очень умелая, профессиональная, добросовестная (если верить бывшей жене Выходцева), по-женски привлекательная (это уже по впечатлениям Колюбаева). Действительно чем-то болеет в последние дни (источник информации тот же). Работает на некоего бизнесмена Фадеева и живет с его же помощником. Наверное, Ромчик на самом деле выяснил куда больше, но сегодня он счел возможным поделиться с Настей только этими скупыми сведениями. Его можно понять, он на службе. Так что без обид.
