Витек поднялся с табуретки и шагнул к ней. И обнял… почти. Да только…
— Х-ха! — знакомо выдохнула Александра.
Витек как таракан на булавку насадился солнечным сплетением на маленький, но острый кулачок. Да так удачно, что только охнул, схватился за живот и медленно осел обратно на табуретку.
— Похоже, сэр, вы меня неправильно поняли, — с сожалением сказала Александра, беря с полки банку из-под чая и заглядывая в нее. — И вообще, хреновато тут у вас. Кофе нет, биде нет, манеры у хозяина — как у колхозного сторожа. К тому же чайник твой почти весь выкипел, пока ты тут щеки давил…
Витек продышался немного на своей табуретке и теперь смотрел, как Александра ловко заваривает чай и сооружает яичницу из четырех чудом оставшихся в холодильнике яиц. Причем вместо масла девушка плеснула в сковородку немного воды.
— Ну как, очухался? — спросила она между делом.
— Слушай, — задумчиво спросил Витек. — Ты мне можешь объяснить одну вещь?
— Хоть две, — милостиво разрешила Александра.
— Тогда две. С какой радости меня ваша кодла метелит почти каждый божий день? И ты в том числе?
— Воспитываем, — сказала Александра, ставя горячую сковородку на стол и уминая яичницу прямо со сковородки. — В рамках программы заботы о ближнем. Тебя, Витя, если не лупить, то как дураком был, так дураком и помрешь. Ты не обидишься, если я все съем? Жрать хочу, как барракуда.
— Правильно, — кивнул Витек. — Меня кормить не надо. Я с весны закормленный. К тому же, яичница на воде…
— Ну и молодец, — сказала Александра, ловко орудуя вилкой. — А насчет воды — это тоже от твоей дремучести. Масло — штука вредная. Особенно для фигуры. А уж то, что в ваших палатках продается…
— И второе. Ты зачем это с собой делаешь?
— В смысле?
— Ну… штукатуркой лицо замазываешь?
— А, это, — рассмеялась Александра. — Это чтоб всякие разные, — она выразительно посмотрела на Витька, — не лезли. Кулаки на фиг об вас отобьешь, ногти переломаешь, маникюрить нечего будет. Но это все лирика. На вот, держи, — сказала она, неизвестно откуда вытаскивая пачку долларов и бросая ее на стол. — Вчера Стас мне выделил двоих своих амбалов с машиной и сказал тебя домой доставить. А когда придешь в себя, премиальные вручить. В себя ты не приходил упорно, мы уж думали, что все, отпрыгался. Ну, ребят я к ихним бабам отпустила, а сама, как ответственное лицо, осталась дежурить.
— На моей кровати, — вставил Витек. Но Александра не прореагировала, продолжая уплетать яичницу и одновременно разглагольствовать с набитым ртом.
— Ну вот, как видишь, ты не помер, все окончилось хорошо, к шишке на черепе лед приложишь, позавтракать можешь в ресторан какой-нибудь съездить — тут на тыщу местных ресторанов хватит — а у меня дел сегодня по горло, почавкать могу и не успеть. Так что, милый, не обессудь.
Витек нахмурился.
— Я не возьму, — сказал он.
— Чего не возьмешь?
— Деньги не возьму.
— Ну и дурак, — безапелляционным тоном сказала она, для убедительности тыкая в его сторону вилкой. — Дают — бери. У тебя сроду таких денег не было и не будет. Стас так просто никому ничего не дает. А эти деньги ты заработал.
— Заработал?
— Угу. И как заработал — неважно. Деньги не пахнут. А насчет его предложения подумай. Когда Стас работу предлагает, народ обычно не отказывается, а в ножки ему кланяется.
— Не дождется. Я кланяться не буду.
— Да кто б сомневался. Только где ты работать собираешься, гордый мой, независимый? Опять в какой-нибудь палатке сидеть? Или бутылки собирать?
— Это ты у Стаса такой умной стала? Или всегда такой была? — мрачно спросил Витек.
— С кем поведешься, от того и забеременеешь, — махнула вилкой Александра. — Но вроде и без Стаса на голову никогда не жаловалась. Потому у него и работаю.
— Кем, интересно?
Александра усмехнулась.
— Секретарем-референтом по особо важным делам. Устроит?
— Устроит. А он тебя на работу тоже через шишку на макушке нанимал?
— Нет, — просто ответила Александра.
— Расскажи.
— Вот докопался, как пьяный до радио, «расскажи, да расскажи…», — пробурчала она с набитым ртом. — Ладно. Работала я… ну, скажем, в одной более чем солидной организации. Он подошел, спросил: «Девушка, у вас сейчас какая зарплата?» Молчу, делаю вид, что не ко мне. «Хотите, чтоб она была в три раза больше?» Я, как в кино — «Да кто ж ее не хочет?» Он смеется. «Приходите завтра во столько-то, обсудим», — и визитку дает. А мне что? Пришла. А он: «Вы любите японскую кухню?» «Люблю», — говорю. А он: «Тогда давайте для начала я вас свожу в японский ресторан?» Пожимаю плечами: «Давайте». Так что ты думаешь? Привез он меня в аэропорт. Откуда — не пойму, но все документы мои у него на руках, и через энное количество часов мы в Японии. Там у него свой ресторан и отель при том ресторане с видом на Тихий океан. Три дня там тусовались, отдыхали и все такое. Оттягивались, словом, по полной программе. Потом обратно на самолет, прилетаем домой, он меня привозит обратно к себе в клуб, вываливает передо мной кучу папок, ставит перед носом компьютер и говорит — а теперь ознакомься со своими обязанностями. Вот так. Устраивает тебя такая история?
— Устраивает. Так ты с ним сейчас это… до сих пор?
— «Это» — нет. Сейчас у нас чисто деловые отношения, — жестко сказала Александра.
— А «это» было только те три дня?
— А вот это не твое дело, — сказала Александра, мило улыбнувшись. Витек подумал, что примерно с такой же улыбкой эта прелесть запросто воткнет вилку ему в глаз, после чего с таким же олимпийским спокойствием этой же вилкой дожрет яичницу.
— Ясно, — сказал он. — Еще тот кекс ваш Стасик. С приветом.
— Что есть — то есть, — кивнула Александра. — А кто сейчас без привета? Ты что ль? Сомневаюсь.
— А чего это он там гнал вчера… Про чувство какой-то собственной важности?
Александра состроила многозначительную физиономию.
— Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные — значит придавать неоправданное значение личности их совершившего, то есть — потакать его чувству собственной важности, — процитировала она. — Не обращай внимания. Это он когда штангу не таскает и морду никому не бьет, Карлоса Кастанеду читает. И книжки по НЛП.
— НЛ… чего?
— Нейро-лингвистическому программированию. Но тебе это все равно не поможет.
— Понятно… А ты, как я вижу, тоже этого… Карлсона почитываешь?
— Карлоса, — вздохнула Александра. — Бывает… Ну ладно, душеспасительная беседа окончена, — отрезала она. — И если тебе все понятно, то я пошла. Телефон клуба ты знаешь, если что надумаешь — звони.
