– Юля! – стонет возле уха, пока палец начинает быстро трахать меня. Горячая жидкость течет по ладони одновременно с тем, как меня сотрясает оргазм.
Поворачиваюсь к нему и облизываю мокрую руку.
– Нравится?
–Да. Это вкус победы.
– Маленькая шалунья! – опрокидывает меня на живот, садится поверх ног, гладит чувствительные после оргазма складочки головкой члена. Я оттопыриваю попу, сгребаю простынь и стону от того, как он резко входит в меня.
– Каждую ночь мне снился подобный сон. Как я тебя трахаю.
– И так тоже? – двигаю бедрами ему навстречу, получаю звонкий шлепок по попе. – За что?
– За самоуправство. За то, что так хочу тебя. За то, как люблю, – он сбавляет темп и движется медленнее, чувствую, как он на грани. Увеличивается внутри меня.
Хочет растянуть удовольствие. Наваливается мне на спину, оставляет влажные поцелуи на шее, на спине.
– Не хочу кончать, хочу остаться в тебе, – поворачиваю голову, Адлан ловит мои губы.
– Я так тебя люблю, – из глаз льются слёзы, но уже от счастья. – Не бросай меня больше одну.
– Никогда, Юля.
* * *
– Ниночка, – наша няня стоит, помешивает кашу, а я обнимаю её со спины. Во мне столько нерастраченной любви. Вчера, я как батарейка Энерджайзер подзарядилась от Адлана.
– Помирились? – Нина довольно улыбается. Киваю, – Ну и замечательно. У вас хорошая семья, нечего вам конфликтовать по мелочам. Да и дети чувствовали все. Притихшие были, – она на мгновение задумалась, не решаясь продолжить. – Вы столько пережили. Он, когда все думали что ты погибла, один не верил, даже отказался хоронить. Люди думали, что Адлан с горя с ума сошел, а он продолжал тебя искать.
Бедный мой муж. Ему тоже пришлось нелегко. Мы оба жили надеждой. Он, что я жива. Я, что однажды он придет и спасет.
Помогаю Нине накрыть на стол. Руслан стал совсем самостоятельным. Сам садится за свой столик, даже стал есть аккуратно. Адлан спускается. Первым делом целует детей, потом меня. Я смущаюсь в присутствии Нины. Щеки пылают.
Кажется, всё возвращается в прежнее русло. После всего произошедшего, я начинаю больше ценить такие минуты. Вроде ничего особенного. Просто семейный завтрак. Но понимаешь, как это ценно, когда теряешь. Руслан отодвигает чистую тарелку, потом забирается к Адлану на колени. А Джулия на другое.
– Атаковали, – смеюсь, мешая зелёный чай. – Дайте папе позавтракать спокойно.
– Ничего. Они не мешают.
Я смотрю на посмелевшую Джулию. Она очень изменилась с тех пор, как появилась в нашем доме. Той забитой девочки больше нет. Она смелая, добрая и очень любит играть с братом. О прошлой жизни ни разу не вспоминала, никогда не спрашивала о маме.
– Поели? – дети кивают. – А теперь целуйте маму и папу и бегите играть, – они выполняют. Джулия берет брата за руку и ведёт в игровую. Нина уходит за ними следом.
– А меня поцелуешь? – Адлан ухмыляется и перетаскивает к себе на колени. Его руки ложатся на попу и начинают неторопливо поглаживать, пробуждая едва потухший вулкан.
– У меня для тебя сюрприз, – достает из потайного кармана пиджака паспорт.
– Мой?
– Ну да. Пришлось немного заплатить, чтобы документы восстановили побыстрее.
– Спасибо, – целую его в губы, потом в шею, руки глядят твердый пресс, а я ерзаю на твердом бугре, словно и не было прошлой ночи.
– Тише, Юля, – он фиксирует меня придерживая за талию.
– Ты на работу собираешься? – спрашиваю с тоской в голосе. Мне хочется продолжить.
– Нет у нас есть дела поважнее. Нужно проверить, как поживает малыш.
Опять больница. Мысли не дают покоя. Я снова и снова переживаю тот ужас. Руки начинают подрагивать.
– Юля? Что с тобой?
– Ничего. После того, что случилось, я уже не жду чего-то хорошего. Ты заметил, как только у нас все налаживается, что-то обязательно происходит. Я устала жить с оглядкой на прошлое. Боюсь, что придет Султан, сбежит из больницы, или объявится Халиф и начнет мстить за развал организации.
– Всё будет хорошо. Я тебя больше не отпущу одну, – горячая рука сжимает мою в знак поддержки, и у меня пропадает страх.
Врач проводит обследование, а Адлан задает тысячу вопросов. Я уже и забыла какой он дотошный, когда речь идет о ребенке. После осмотра, идем на УЗИ. Врач водит мне по животу прибором, хмурится. Пульс увеличивается. Я боюсь, вдруг стресс негативно отразился на ребенке?
– Что там? – любят же они создавать интригу.
– Поздравляю. У вас будет двойня.
– Двое? – в два раза больше мокрых пеленок, носить на руках сразу двоих? Я шокировано смотрю на Адлана.
– Пока пол детей невозможно определить, – продолжает врач. – Но определенно их двое.
– А дети? – спрашивает Адлан. – С ними все в порядке?
– Да. Дети развиваются в соответствии с нормой.
Я выхожу и закрываю живот рукой.
– Юля, – а вот муж выглядит счастливым. Сияет как лампа Ильича. Хватает меня за лицо и не стесняясь целует на французский манер.
– Адлан, тут же люди! – с опаской оглядываюсь по сторонам.
– Мне все равно. Погоди. Ты не рада что ли? Целых два малыша!
– Я с Русланом то с трудом справлялась, если бы не ты, не знаю что бы было. А тут близнецы! Это ты все виноват со своим не дюжим старанием.
– Что ты удивляешься? Я же близнец. Была такая вероятность, что и у меня будут близнецы. Не переживай. Справимся. У нас есть Нина. Можем еще няню нанять.
– Нет уж! В моем доме не будет больше женщин, – пока я ухойдакаюсь с ними вусмерть, какая-нибудь фифа будет крутить хвостом перед Адланом. Мне, итак, досталось от его пассий. То Джанна, то Оксана. Такой лакомый кусочек самой нужен.
– Не переживай, Юля. Где двое там и четверо, шестеро...
– Стой! – меня пугало количество детей, растущих в геометрической прогрессии. – Ты ещё хочешь?
– Почему бы нет? Через полгодика, – заметив мои выпученные глаза, смилостивился. – Хорошо. Через год.
