Добравшись до первой платформы, вздохнула с облегчением и вошла в зал ожидания. Какая прелесть! Ощущение будто реально в прошлое попала: выщербленный совдеповский кафель на полу, побеленный потолок, крашеные, местами облупившиеся, стены, допотопные рядки деревянных кресел.
Вышла на улицу и пуще прежнего расплылась в улыбке. Зима в этих местах тёплая, снег редкость — не каждый год выпадает. А потому сразу бросились в глаза родные до боли бетонные плиты, коими выложена привокзальная площадь, старенький недействующий в это время года фонтан, побеленные стволы деревьев и бордюры вдоль тротуаров. Да и дома совсем не изменились. Неспеша добрела до остановки. Умилилась тому факту, что маршруты остались прежними. А когда подъехал рыжий автобус-гармошка, я его разве что не расцеловала.
Пока ехала, глазела в окно. Местами город будто застыл во времени, а где-то изменился до неузнаваемости, но чем ближе подъезжала к цели своего путешествия, тем роднее становились окружающие пейзажи. Кто бы мог подумать, что я с таким тёплым чувством буду когда-то взирать на рядок гаражей, где на одной из воротин слегка выцветшей белой краской намалёвано «Лена + Серёжа = Любовь»?
Вышла я на одну остановку раньше, желая прогуляться по некогда родным местам, где гуляли с бабушкой, когда та ещё была жива. Мелькнула мысль: может зайти в наш старый двор? Квартиру-то мы продали, но хоть с соседями повидаться, поболтать, узнать как поживают? Да что там мысль? Пошла я… Вот только на входе во двор меня встретил совершенно чуждый здесь высоченный железный забор с воротами и калиткой. Всё это было заперто на ключ, а в поле зрения никого не было, чтобы позвать и попросить впустить.
Это немного подпортило успевшее подняться настроение, поселив в душе тоску. Я бросила напоследок взгляд на балкон, некогда принадлежавшей бабушке квартиры, и побрела прочь. Заглянула в магазинчик, чудом сохранивший свой былой вид: те же прилавочки, и даже продавщица та же.
— Лена? — удивлённо воззрилась на меня женщина. — Как же ты сохранилась! Ну прямо девочка-девочка! Какими судьбами?
— Да вот, приехала, — улыбнулась в ответ, говорить о встрече почему-то не хотелось.
Немного поболтали о том и сём, выслушав последние новости и прикупив кое-чего типа кукурузных воздушных палочек и лимонада, пошла к санаторию. В этой части города всё осталось таким же, каким я помнила ещё с малолетства. И санаторий остался прежним, начиная от железных, крашеных в синий цвет ворот, заканчивая садом, качелями, да и самим зданием, явно давненько требующим капитального ремонта.
Немного задержалась возле заброшенной оранжереи. Именно в такое состояние она и пришла в последний год моей учёбы, когда бывшая биологичка вышла на пенсию, а новый педагог не пожелал марать ручки. Интересно, она так и стоит с той поры? Или… Стоп! С какой такой — той? Я же уже на месте? На месте. А вот с внутренним настроем — проблемка.
— Мне — семнадцать. Закончилось полугодие. Сейчас каникулы. Бабушка отпустила меня отпраздновать Новый Год с друзьями, — для пущей достоверности пробормотала я и побрела к входу в здание.
Вспомнив о бабушке взгрустнула, но отогнала эту мысль. Пока шла, ещё трижды успела повторить свою мантру, а возле входа в здание замерла, не решаясь переступить некую грань, за которой как мне почему-то казалось моя жизнь в корне изменится…
И вдруг дверь распахнулась и оттуда вылетела сияющая во все тридцать два зуба Карина, что для неё явление крайне редкое. По крайней мере прежде было… У-у-у… Ну вот какое прежде-то?!
— Ленка! — возопила она, и умудрилась не просто заключить меня в объятия, а приподнять и крутануть вокруг себя. Мне аж неловко стало от столь открытого проявления радости. — Я так рада, что ты здесь! Как чувствовала, что тебя встречу, вот и вышла. Марьяна уже тоже приехала, вещи раскладывает. Нам в спальном корпусе две комнаты выделили. Одну на этаже у мальчиков, вторую у девочек! Анжелку ещё ждём. И, кстати, ты представляешь? Серёга всё-таки приехал! Вешай куртку в гардероб и пойдём, — я едва верхнюю одёжку скинуть успела, а она уже потащила меня в сторону жилого корпуса. — Как же здорово, что нам удалось собраться! Да ты ногами-то шевели-шевели, а то там Маришка одна заскучать успеет! — тараторила Карина, не давая мне и слова вставить. — Вот завтра с утра мы ёлку нарядим, нам игрушек коробку выделили, там в рекреации в подсобке она…
Я улыбалась, глазея по сторонам, и слушая нескончаемый поток болтовни. Стоит заметить Карина болтала хоть и много, но в чётких рамках оговорённых правил. Речи её касались исключительно пребывания здесь и планов на Новый Год.
— А ты как раз вовремя, — поднимаясь по лестнице на третий этаж, где располагались женские комнаты, вещала она. — Вот вещи разложишь и как раз на обед пойдём. Ой! Ты представляешь, тётя Валя нам пирожков напекла!
Да уж, вот же болтушка! Обычно она была очень серьёзная, но порою прорывало, вот ни дать ни взять как сейчас. То ли Каринка так и не изменилась, то ли в роль вошла слишком… Тьфу ты, чёрт. Ну вот что за воспоминания лезут? Я же решила максимально погрузиться в выдуманную нами историю! Но в следующий миг, все мысли вылетели из головы, потому что, нам на встречу вышел ОН.
Эм… Нет, не тот «голубок» из вагона, а моя первая любовь.
— П-привет… — споткнувшись о последнюю ступеньку, неожиданно робко проблеяла я, ощущая, как краснею от нелепости развернувшейся сценки.
Чёрт! Что?! Краснею? Я?!
— Привет, — раздался возле самого уха столь волнующий бархатистый голос, подхватившего меня под локоток парня. — Что ж ты так?
— Как? — глупо спрашиваю, поднимая голову и тут же тону в напоминающих тёмный янтарь глазах.
«Счастлив», — мелькнула мысль. У Серёги всегда цвет глаз меняется в зависимости от настроения. И так хочется, чтобы эти эмоции были вызваны встречей со мной! Аж сердце забилось чаще.
— Неловко, — отозвался парень, плавным движением притягивая меня к себе, и одновременно забирая сумку. — Давай, помогу, — шепчет, как и тогда, в школе, наклоняется ко мне и не отрывая взгляда, ласково трётся лбом о мой лоб.
И столько в этом нехитром движении нежности, что у меня того гляди ноги подогнутся… Вся эта обстановка: знакомая до боли лестница, спортплощадка за окном, эти глаза под задорной чёлкой, напротив…
— Эй, голубки! Хватит уже миловаться, на обед опоздаем! — раздался из-за спины немного недовольный Каринкин голос, и так захотелось пришлёпнуть её чем-нибудь тяжёлым в этот момент.
— Да-да, пошли, — усмехнулся Серёга.
— Куда тебя послать? — вспомнила старую поддёвку Карина.
— Ой, да ладно тебе, зануда! — подкатил глаза парень. — Вот прикопалась-то!
— Так говори нормально, — не отставала староста.
— ПОЙ-ДЁМ-ТЕ! — по слогам произнёс Сергей. — Довольна?
— Ага! — сверкнула карими глазами девица и помчалась наверх.
Какое-то мгновение я ощущала растерянность оставшись наедине с некогда своим парнем, некогда любимым… С которым мы совершенно нелепо расстались когда-то.
