Чуть успокоившись и выровняв дыхание, Амоа наконец произнес:
— Я согласен.
Путь наверх ему указали твари. Они же подсказали, где искать остальных. Он вынес их всех к выходу из пещеры и уложил на землю. Рене все еще была без сознания, но когда по велению подгорного короля черная бурлящая жижа стекла с нее обратно в ручей, на щеках женщины показался румянец, а дыхание стало заметным.
— Там кто-то есть! — услышал он голос солдат. А потом показался ди Хеики.
Амоа хотел выйти вперед, но вдруг понял, что не может сдвинуться с места. Словно ноги приросли к камням пещеры, руки вросли в стену.
Ди Хеики склонился над Рене, похлопал ту по щекам.
— Кимо… — та удивленно распахнула глаза, взволнованно начала озираться, но, увидев рядом сестру, облегченно выдохнула. — Кимо, ты спас нас!
Амоа хотел возразить, хотел сказать, что в этом нет заслуги феода, но рот отказывался слушаться.
Свет резко померк, легкие сдавило, а внутрь словно вставили острый кинжал и начали медленно поворачивать. Боль. Ее было так много, что она вытесняла все остальные мысли и чувства.
«И назад пути не будет. Агония будет вечной…»
Киара проснулась с криком. Снова чернота, жижа, удушье.
Когда же эти проклятые сны закончатся! Она нервно облизнулась — во рту чувствовался металлический привкус крови, кажется, она прокусила во сне губу.
Уже утро. Рядом никого не было. Видимо, Амоа проснулся раньше и ушел, решив ее не будить. Даже чокнутой птички — Стивена — рядом не было, видимо, теперь, когда его слышала не только она, он решил пользоваться этим на полную катушку.
Стоило бы переживать по этому поводу. Людям не понравится такое порождение черной магии рядом с ней, вот только сейчас бежать и искать его не было сил, несмотря на длительный сон.
Внутри все еще звучали отголоски чужих мыслей. В голове вспыхнуло воспоминание о том, как Амоа отвечал ей на прямо заданный вопрос, когда она приказывала ему говорить правду.
Он сказал, что он продал себя.
Вот только, похоже, в качестве покупателей он имел в виду совсем не работорговцев на базарной площади, где его нашла Киара.
Он имел в виду странное существо. Дракона. Подгорного короля, как его величают нианцы.
Создатель! Настоящий дракон. Не маг, что имеет вторую сущность, не иллюзия. Настоящий разумный дракон, такой, каким их представляли в древних легендах.
Киара села на кровати и зябко обхватила себя руками, когда ноги коснулись холодного каменного пола.
Вчерашний день смазался в памяти. Какая же она дурочка, что позволила себе расслабиться. Когда план удался, она думала, что худшее позади. Ей казалось, она сумела переманить на свою сторону почти всю аристократию, показать им, что без нее им не справиться с нависшими над Диагоном угрозами.
Видимо, никогда нельзя быть застрахованным от удара в спину. В прямом смысле слова.
Найдя ее раненую в коридорах замка, Амоа обратился в дракона, проломил крышу и отнес ее к морю.
Как рассказал ей Стивен, он прокусил себе лапу. Кровь дракона, даже не настоящего, а такого как он, как она и предполагала раньше, оказалась действительно чудодейственна. Немного магии нианца, и она пришла в себя.
Это давало надежду на то, что с родителями этот трюк тоже сработает, вот только пробовать было страшно. От магии черная жижа могла не исчезнуть, а лишь затопить весь замок.
Вернулись они уже днем. И, вернувшись, Киара обнаружила странную магию вокруг порушенного участка крыши.
Никто не мог ни войти, ни выйти из разрушенного коридора, в котором она нашла все еще живого напавшего на нее Вирена. Сына Ирила.
Киара отправила его в темницу и сейчас не знала, что с ним делать.
Его отец оказался очень подавлен произошедшим. Бывший капитан дворцовой стражи сейчас был самым преданным ее союзником, тем, на кого она полагалась больше всего.
Она все же приказала Амоа подвергнуть Ирила Неста гипнозу. Тот действительно не знал о планах сына и был шокирован.
А еще он просил не убивать его. Отправить в ссылку, изгнать из страны, но не убивать…
Киара не знала, что делать. С одной стороны, весть о том, что сын одного из хранителей совершил новое покушение — уже разлетелась по округе, и она не хотела показывать свою слабость, просто отпустив Вирена.
С другой стороны, терять поддержку Ирила и возглавляемой им армии тоже было нельзя.
Она пока оставила этот вопрос, дала себе время подумать, но решение так и не приходило ей в голову.
Как и решение того, что делать с коридором, в котором остался лежать Филип. Филип, пострадавший из-за нее. В очередной раз. Бездна, как она вообще сумела вызвать проклятие? Да еще и в другом человеке?!
Сейчас вокруг того коридора все еще держались чары Амоа, ограждающие это место от чужого вторжения. Каким-то образом черномагическая дрянь не реагировала на них расширением, и это давало надежду, что план с драконьей кровью в конце концов сработает…
И вроде бы это было хорошо.
Теперь у нее появился «подопытный» экземпляр, есть план, как снять чары, и она может без риска для сестры и родителей устроить эксперимент.
Вроде бы все хорошо. Но как же она себя ненавидела за это! Она могла сколько угодно врать самой себе, что вычеркнула старого друга из памяти, когда тот забыл ее.
Могла убеждать себя, что все это — ради его же блага.
Но его слова перед тем, как она прокляла его, наконец открыли ей правду.
Она забыла о нем, потому что ей было так проще. Потому что она — жалкая эгоистка, которая все это время жалела себя. Так проще — быть одной, так проще — покупать на рынке рабов, не запоминая их лиц. Так проще — не сходиться с другими людьми, ведь если у тебя нет близких — то и терять тебе некого…
Вчера она даже не нашла в себе сил пойти в злополучный коридор. Лишь попросила нианца не снимать чары, когда он заберет Вирена.
Киара резко поднялась на ноги, потянулась за платьем, переодеваясь на ходу.
Дел сегодня много, она столько всего еще должна успеть. Все то, что было отложено из-за ее мнимой болезни, сейчас требовало скорейшего разрешения.
Но, бросив взгляд на окно и зацепившись за нависшие над городом тучи, заслонившие солнце, она не смогла снова не вспомнить о привидевшихся ночью образах.
Не в них ли была разгадка ее собственного проклятия?
Каким образом этот дракон, забывший свое имя, наложил проклятие на отца Стивена или даже на самого Стивена? И зачем?
Не тот ли это «эксперимент», о котором упоминал ящер? Возможно, старый король Диагона, прибыв в Ниан, имел глупость сунуться в пещеры горы Валаад, там встретил хозяина этих мест, попытался откупиться…
