А теперь я узнаю, что у нас все было плохо и что мне регулярно изменяли… да еще и жили на две семьи. Это смешно. До истерики, до судорожных, панических слез. Как в плохом анекдоте или в каком-то идиотском сериальном мыле. Слепая, тупая жена и несчастная, вечно ждущая от этой суки, бедная любовница еще и с дитем на руках.
Я думала об этом, и внутри просыпался торнадо, адский вулкан, дикая смесь боли, ярости и ненависти. Вперемешку с неверием. Мое счастье, мое бывшее такое идеальное и красивое счастье развалилось, и вдруг из щелей полезли черви. А не были мы счастливы. Это я была, я верила, я, как дура хотела быть счастливой и жила в этой дурацкой иллюзии.
И если вначале я ей не верила, если вначале я думала, что эта женщина врет, что она нарочно появилась, чтобы разрушить мою жизнь, то сейчас, отматывая все назад, открывая заново каждое событие, каждый жест, каждое опоздание, грубость, исчезновение и внезапные поездки, я вдруг начала понимать, что это на самом деле правда. У Сергея была любовница…
Домой пришла, шатаясь, как пьяная, а он мне дверь открыл, в прихожую тянет, шубу снимает.
— Замерзла? Бледная такая…
А я в карман руку сунула и фото ему в лицо ткнула.
— Ты знаешь кто это, Сергей? Это твой сын. Его Васей зовут!
— Кто это?
Переспросил, прищурив глаза, пристально глядя на фото.
— Я уже сказала, твой сын — Вася. От некой Лены Веретенковой, с которой ты…
— С которой я встречался до тебя!
Сказал с нажимом, перебивая, посмотрел многозначительно на соседскую дверь и втащил меня в квартиру.
— Мы теперь отношения выясняем в коридоре?
— Мы теперь с тобой вообще ничего выяснять не будем. Я все знаю. Я хочу, чтобы ты собрал свои вещи и убрался отсюда.
Мой голос предательски дрожал, я не могла держать себя в руках, меня всю трясло только от одной мысли, что он с ней… все то время, когда я, как идиотка любила его, пыталась угодить, пыталась быть хорошей женой. Все то время он был с ней!
— Повторяю еще раз — с Ленкой я был до тебя!
— Ложь!
Толкнула его в плечи изо всех сил.
— Зачем ей тогда выслеживать меня и… и говорить о ребенке. Я видела ее мальчика, видела! И ее видела. Не врет она. У тебя было с ней. Ты… ты ходил к ней до самого отъезда… последнего. Ждал с ней ребенка! Зачем ты так мерзко лжешь?
Я говорила и толкала его в плечи, не могла остановиться.
— Зачем мне лгать?! Я сказал — не было ничего и ребенок не мой! Ясно? Видеть ее не видел после нашей свадьбы, а если и видел, то не общался так точно!
Говорит отрывисто, убедительно, четко. Мне хочется ему верить… так сильно хочется верить, но я не могу. Это война с самой собой, непрекращающаяся с самого его возвращения, этот бой насмерть с собственной гордостью, с воспоминаниями, что он хотел уйти от меня и не скрывал этого. Шагнул ко мне, чтобы стать совершенно вплотную и сдавить мои плечи горячими руками.
— Катенок, ты меня слышишь? Понимаешь, что я тебе говорю? ОНА — ПУСТОЕ МЕСТО, НИЧЕГО ДЛЯ МЕНЯ НЕ ЗНАЧАЩЕЕ! Так понятно?
— Нет… я не верю тебе. Перед твоим уходом… ты хотел расстаться со мной. Это было из-за нее, да? И что изменилось с тех пор? Соскучился? Решил замолить грехи? Решил, что я никогда не узнаю о тебе с ней? Захотел вернуть свое, да? Ты ведь всегда был таким и даже говорил, что предпочитаешь сломать, сжечь, уничтожить то, что принадлежит тебе, нежели кому-то отдать.
— Кажется… я еще говорил тебе, что люблю тебя.
Не отрывая от меня взгляда.
— Вот именно — кажется, говорил. Сказать и сделать — две разные вещи. Знаешь, а ведь я ничего не забыла. Я хотела. Я пробовала забыть, каким ты был со мной все это время, и не могу.
Он вдруг рывком прижал меня к себе и схватил обеими руками за затылок. Это было грубо и даже больно, из его цепкой хватки я не смогла бы вырваться, как и отвести взгляд от его ярких, сверкающих глаз.
— Катя, — шепотом мне в самые губы, приоткрытые и дрожащие от всплеска боли, душевной, не физической, — разве ты сейчас хотя бы одной своей молекулой чувствуешь, что не нужна мне? Разве я хотя бы чем-то заставил тебя в себе усомниться?
— Сейчас…
— Да, бл*дь, сейчас. Я с тобой здесь и сейчас, а не в прошлом. Я бы мог найти себе тысячи других. Хорошо, не тысячи, но с десяток так точно, и ту же Ленку мог бы. Щелкнуть пальцами, и они вот здесь стоят на коленях с широко открытыми ртами. Не важно ради чего. Ради меня, ради денег, но стояли бы. Но я с тобой! Понимаешь? Не с ней, не еще с кем-то, а с тобой! Я трахаю тебя по три раза в сутки! Ты что думаешь, я гребаный энерджайзер, и у меня стоит еще на кого-то?
Оттянул мою голову назад и прижался щекой к моей щеке, повел ею по моей шее, заставляя задрожать от этого прикосновения.
— Я никогда и никому не говорил, что люблю… только тебе, слышишь? Только тебе. И мне нужно не только трахать твое тело… мне нужно от тебя все. Вся ты с твоими недостатками, с твоими тараканами и даже с этими сценами ревности. Сын наш нужен. Каждая твоя проблема, чтоб моей стала.
Прикусил мочку моего уха, и я снова вздрогнула.
— Много всего было когда-то… но не тогда, когда я был с тобой! Запомни это… а говорить можно что угодно. Я вернулся, вернулся не с пустыми руками, и кое-кто, возможно, хочет на этом заработать. Почему она пришла к тебе, а не ко мне?
— Я… я тебе не верю. Ты меня слышишь? НЕ ВЕРЮ!
Стиснул мои волосы на затылке, прижимаясь щекой к моей голове.
— Слышу! Я не глухой! Все, что ты сказала, я услышал… Но мне кажется, оглохла именно ты. И не слышишь ни одного моего слова! — его челюсти хрустнули от того, что он их с силой сжал. — И… и чего ты хочешь, чтобы я ушел от тебя? Хочешь разрушить все, что есть между нами, прямо сейчас?
Я хотела вырваться, но он сдавил меня сильнее.
— Десятки… сотни… откуда мне знать, что их не было раньше, что их нет и не будет потом, почему я должна тебе доверять?
— Пусть сотни и десятки были когда-то… но сейчас ты — моя жена. Я выбрал из всех именно тебя. Никто из них не стал, а ты стала. Я мог давно оставить тебя. Я мог не вернуться именно к тебе. Зачем мне ты? Не первой свежести, с прицепом? Нашедшая себе любовника и собирающаяся выйти замуж, а? Зачем ты мне на хер была нужна, если бы я не любил тебя?
— А может быть, так удобно. Удобно иметь место, куда вернуться и кого трахать без поисков замены. Все те годы, что мы были вместе, ты… ты унижал меня, ты был со мной груб, ты… никогда не ставил меня в приоритеты. Знаешь… я тогда терпела. Много терпела и старалась быть хорошей женой, но я тоже изменилась! И теперь терпеть не намерена! И… знаешь — да! Я хочу, чтобы ты ушел!
Отступил от меня на шаг назад. Мне стало до безумия больно, в горле застрял каменный ком, не сглотнуть и не выдохнуть, мне не верилось, что я действительно это говорю. Ему. Сейчас. В эту секунду. Отрываю от себя с мясом. Разрушаю свое безмерное счастье, которое до неверия было прекрасным. Как же это адски больно — осознать, что вся твоя жизнь оказалась не настоящей.
