– Нет, иди, – разрешил директор, немного подумав. – У Тупика сегодня ночью случилась авария с канализацией, так что к нам в ближайшее время вряд ли кто пожалует.
– Кошмар какой, – эмоционально ужаснулся я, – но этого стоило ожидать. Тут коммуникации, по-моему, старше прабабушки Мэб.
– Удивительно, почему раньше ничего не рвануло, – поддержал игру Вольфганг.
– Ты будешь писать жалобу администрации Рынка? Требовать возмещения упущенной выгоды? – голосом наивной дурочки спросила Бина.
Про жалобу в администрацию она, конечно, зря, это может нам с Ро боком выйти. Надо было ее предупредить, что это моя работа, но теперь уже поздно. Жадные глазенки Квази засверкали.
– Само собой! – проскрипел он. – Позови мне Ро.
Надеюсь, Ро выкрутится. Если администрация под угрозой выплаты компенсации Тупику решит провести тщательное расследование, штраф придется платить уже Квази. Я ведь, будучи маской, считаюсь его собственностью. А в том, что он не полностью управляет своими марионетками, господин директор никогда не признается. Так что вся надежда на Ро.
По-моему, отдавать патент на особые зимние услуги в Портграде такому дилетанту как Квази – большая ошибка. В городе постоянно проживают трое зимних фейри нужного ранга, и Квази из них – самое слабое звено. Не представляю, что он сделал для Мэб, чтобы заполучить патент, но факт остается фактом – приобрести особые услуги нашей расы по эту сторону Портала можно только в Фейковом Тупике. А ведь начинали мы когда-то как банда мелких мошенников-гастролеров, маскирующихся под бродячий цирк. Все-таки что-то в Квази есть, только я никак не пойму, что именно.
Я смылся из Тупика даже раньше, чем за Квази захлопнулась помпезная дверь его помпезного дома. Отвечать на вопросы Вольфганга, а не его ли это цилиндр так пованивает, мне не хотелось. Я сегодня мим. Я сегодня молчу.
Как же здорово выбраться из Тупика. Год сидения в фальшивом мирке – с короткими и редкими вылазками под покровительством Ро до ближайшего кабака – заставил меня пересмотреть взгляды на жизнь. Я теперь гораздо трепетнее отношусь к тому, что раньше принимал как само собой разумеющееся. Хорошо, что у меня обе руки заняты, а то бы уже потянулся за ягодами.
Бросив чемодан у ближайшей палатки, украшенной одной из вездесущих елок, я решил осмотреть место своей ночной выходки. Глупо, конечно, было лезть, тут Ро прав. И слишком самонадеянно. Но мне очень не хотелось, чтобы монстр догнал ту легкомысленную дуреху. Не знаю, что уж он делает со своими жертвами, но находят их в кошмарном виде. В любом случае, душ из канализации этот урод заслужил.
Гномы уже все убрали, даже, похоже, натаскали чистого снега, так что о моем подвиге напоминал только запах.
Я посмотрел налево, пытаясь определить, откуда появился Крыс. Слева у нас Пустое Место и Мясные ряды. За Пустым Местом – Аптекарский ряд. Справа – Часовой ряд гномов. За моей спиной – Тупик. Урод пришел либо из Мясного ряда, ночью в этой части практически пустого, либо из Пустого Места, которое, что понятно из названия, пустует всегда. Что же он такое?
А вот если администрация Рынка будет искать подрывника, то здравый смысл довольно быстро приведет к нам. Как я уже сказал, в четыре утра Мясной ряд торгует только ближе к центру Рынка, а представить себе гнома с петардой сложно даже с моим воображением, так что в качестве подозреваемых остаются только придурочные фейки господина Квази. М-да. И о чем я только думал?
Если все вскроется, господин Квази с меня шкуру спустит. В прямом смысле слова.
Но не париться же об этом в такой чудесный день?
А день был великолепный. Солнечно, не слишком холодно, так что я даже почти и не мерз в своей куртке.
Я подхватил чемодан и цилиндр и отправился в Портград. По дороге я улыбался всем встречным оркам, заигрывал с симпатичными фейками и устроил три бесплатных представления. Выступать за деньги без одобрения Квази нам запрещено. Воровать тоже. Только если Квази согласовал такой заказ. Хотя Ро нередко балуется карманными кражами. Но он – любимчик директора. А я тот заносчивый выскочка, что доставал Квази, когда он сидел ниже меня на собраниях Круга.
Так что пришлось ударить себя по потянувшейся за жареными орехами руке. По большому счету, и орехов-то не хотелось.
Вещи я сдал минут за двадцать. Ро постоянный клиент ближайшей к Рынку прачечной, ее держит влюбленная в него женщина, которую Ро, полагаю, очаровал для удобства чистки и сохранности своей одежды. Так что хозяйка химчистки лично вышла принять мой заказ в надежде разузнать что-нибудь о милом фейри, не ступавшем в ее заведение с момента моего не слишком триумфального возвращения в Тупик. Тусклые глаза, ужасная стрижка, морщинки у опущенных уголков губ и невыразительный голос. А ведь ей всего лишь слегка за тридцать! Ну как так можно?
– Что же господин Ро не заходит? – спросила женщина, медленно заполняя мою квитанцию.
Господин Ро? Господин? Обязательно расскажу всем нашим. Будет шуткой месяца.
Но все-таки хорошо, что я сегодня мим, не придется отвечать на сложные вопросы. Я пожал плечами и развел руки в стороны.
– Видно, у него хорошо идут дела, раз уж теперь у него есть слуга, – предположила хозяйка химчистки, взглянув на меня.
Мило. Я бы назвал наши с Ро отношения «злоупотреблением своим должностным положением», но мы же не станем выносить сор из избы? Я ободряюще улыбнулся и закивал.
– Ну, передавайте Ро привет, – грустно вздохнула женщина, отчаявшись вытянуть из меня ответы, – вот ваша квитанция. Послезавтра будет готово.
Я знаю такое выражение лица. Сейчас она велит девочке-администратору вернуться за стойку, уйдет к себе в каморку и будет там плакать.
– Возьмите игрушку, это бесплатно. – Моя собеседница кивнула на поднос с блестящими снежинками. – Мы украшаем ими елки к новогодним праздникам.
Я вежливо покачал головой. Зачем мне этот мусор?
– Я их сама делаю, – извиняющимся тоном произнесла женщина, – мне нравится думать, что они поднимут кому-то настроение.
Так. Ладно. Когда люди ведут себя с нами по-человечески, мы тоже ведем себя как фейри. Да и к тому же, раз мне теперь сюда регулярно таскаться вместо Ро, хорошие отношения с хозяйкой не помешают.
Я выбрал самую яркую снежинку и поцеловал ее. Вывернул карманы, показывая, что у меня ничего нет. Поднес ладони к груди и протянул их растерявшейся женщине, делая вид, что дарю ей свое сердце.
Она захлопала глазами, в которых появился слабый блеск. А в остальном – ноль реакции. Тяжелый случай.
Пришлось ронять сердце на пол, ползать, собирая его осколки, чинить прихваченным со стойки степлером, запихивать назад в грудь и уйти от пантомимы далеко за грань эксцентрики и буффонады. Но хозяйка химчистки все-таки засмеялась.
– Как вас зовут? – спросила женщина.
Я прикрыл рот руками и отчаянно замотал головой.
