С замиранием сердца я осмотрелась и поняла, что как бы ни был стеснен в средствах граф, за особняком ухаживали по мере возможности.
Первое, что бросилось мне в глаза — это камин облицованный камнем с вставками из покрытого резьбой можжевельника. У меня была солонка из этого замечательного дерева, и я часто любовалась на удивительные переходы цветов и оттенков, прихотливо вьющиеся линии и изгибы. На камине и на кое-какой мебели, стояли масляные лампы и довольно сносно освещали помещение, позволяя рассмотреть место куда я попала. Хотя и копоти от них тоже было не мало — скорее всего, в них был нутряной жир.
Сам камин был просто невероятных размеров и напоминал раскрытую пасть некоего чудовища. Несмотря на свой мрачный вид, он был идеально вычищен, и я даже прикинула, что если позолотить решетку и соскоблить налет с полок, он заиграет другими красками. А в том, что налет был — я не сомневалась. Вдоль стен были расставлены стулья с такими прямыми спинками, что посидев на таком, можно было запросто заработать прострел. В моей голове сразу же промелькнула мысль о подушечках из бархата, но я остановила этот приступ домоводства, решив, что сейчас не время думать о глупостях. Красивая консоль под цвет стульев, стояла под блестящим щитом, на котором был изображен герб и, хотя поверхность столика истерлась, это не мешало ему быть произведением мебельного искусства. Канапе, обитое тисненой кожей, несколько мягких табуретов со штопаными, парчовыми сидениями и темный шкаф с бронзовыми накладками, украшенный резьбой — вот и все убранство.
Потолок тоже был каменным, с почерневшими, нависающими балками и мне казалось, что сейчас оттуда обязательно должна вылететь летучая мышь.
— Наконец-то, ваша светлость! — взволнованный голос прозвучал немного резко в большом холле и я, наконец, обратила внимание, что в нем находимся не только мы, а еще несколько человек. Они стояли в самом темном углу, поэтому я не заметила их сразу. — Мы волновались! На улице похолодало!
Вся эта честная компания шагнула из темноты и остановилась, глядя на графа.
Я с интересом взглянула на собравшихся, и сразу же поняла, что это слуги. Пожилой мужчина с абсолютно лысой головой и острыми плечами, обтянутыми серым сукном, полненькая женщина лет пятидесяти в чепце, который был завязан под подбородком и молоденькая девушка с круглым, деревенским лицом, на котором блестели любопытные глаза — бусины.
— Мне лестно слышать, что вы печетесь о моем здоровье, Фрост, — граф говорил строго, но было видно, что он делает это ради приличия. — Но я уже не дитя. А теперь подойдите ближе, познакомьтесь с графиней Роэльс.
Трио двинулось в нашу сторону и любопытства в глазах девушки, стало еще больше.
— Ваша светлость, это Фрост — он исполняет обязанности моего камердинера и дворецкого, — представил Филипп пожилого мужчину и тот так низко поклонился мне, что хруст в его пояснице, заставил меня испуганно схватить его за локоть.
— Я прошу вас, не надо.
Мужчина выпрямился, и в его глазах мелькнуло сначала удивление, а потом радость — он явно не ожидал, что я обращу на него внимание. Но я сразу заметила и скрученные артритом пальцы и легкую хромоту, которую он отчаянно пытался скрыть.
— Добро пожаловать ваша светлость, — сказал он, и я поняла, что мы подружимся. Уж очень добрые глаза были у этого старика. — Для нас это большая радость.
— А это Гуда — повариха и экономка, — граф указал на полную женщину в чепце. — Теперь она будет выполнять ваши распоряжения.
— Здравствуйте ваша светлость, — женщина тоже поклонилась и сняла с пояса связку ключей. — Теперь это ваше. Здесь ключи от кладовой и остальных комнат.
Вот значит, как… Меня порадовало, что никто не собирался ограничивать меня в правах и с этих пор я здесь полноправная хозяйка.
— Здравствуй Гуда, — я старалась говорить как можно дружелюбнее, ведь с этими людьми мне придется контактировать каждый день. — Я думаю, мне понадобится твоя помощь, так что, пусть они пока побудут у тебя. Надеюсь, ты все покажешь мне завтра утром?
— Конечно ваша светлость! — повариха засияла как медная кастрюля. — Каждый уголочек!
— Ну а это Мия — помощница Гуды. Она швея и прачка, — Филипп, казалось, даже посветлел, наблюдая, как я общаюсь с его слугами и объяснил: — Это вся домашняя прислуга, но есть еще слуги, которые занимаются тяжелой работой.
— Я здорово шью, ваша светлость! — горячо заговорила девушка, перебирая нервными пальцами передник. — Стежок к стежку! Никто в деревне не делает такие ровные стежки как я!
На вид ей было лет пятнадцать не более, и вся ее внешность дышала здоровьем и той деревенской свежестью, которой так не хватало городским барышням.
— Мия, прекрати хвастаться перед графиней! — одернула ее повариха, но я поддержала ее запал:
— Мия, зайдешь ко мне завтра после обеда, я хочу показать тебе кое-какие платья. Их нужно подшить.
— Слушаюсь ваша светлость! — девушка неловко присела и тут же захихикала, получив подзатыльник от Гуды.
— Завтра я познакомлю вас со своей племянницей, графиня, — сказал Филипп и вежливо поинтересовался: — Вы поужинаете с нами или в своей комнате? Я перечить не стану, вижу, что вы устали.
— Благодарю вас, — мне действительно хотелось уединиться. — Я очень устала и чувствую странный озноб…
Это я ляпнула для того, чтобы граф не придумал явиться ко мне за супружеским долгом.
— Вы плохо себя чувствуете? — Филипп окинул меня внимательным взглядом. — У вас, графиня, действительно нездоровая бледность.
— Да, мне кажется, что начинает болеть голова, — я изобразила вселенскую печаль. — Но я уверена, что все пройдет к утру.
— Что ж не буду задерживать вас, — граф склонил голову и повернувшись к Мие, сказал: — Отведи ее светлость в предназначенные для нее покои.
Я попрощалась с бароном и пошла за девушкой, которая направилась к широкой лестнице, взяв одну из ламп. Даже в полумраке, лестница была великолепна — в окружении больших, боковых окон и парных колонн, казалось, что это вход в волшебный мир. В ее основании находилось зеркало, которое визуально удваивало пространство и мерцание огня отражалось в нем совершенно мистическим образом… В свете лампы было видно, что некогда гладкие перила облезли, кое-где образовались трещины, а сама лестница местами крошилась, изъеденная безжалостным временем. От нее убегали вглубь дома два широких коридора, находящихся напротив друг друга и мы завернули в один из них.
— А вот и ваши покои, ваша светлость, — Мия распахнула украшенные резьбой двери и, войдя в них первой, поставила лампу на столик. — Камин уже растопили и вы не замерзнете.
Это было очень кстати, ибо коридоры особняка были просто пронизаны сквозняками.
Она поставила лампу на столик и вытащила из кармана фартука огарок свечи.
— Располагайтесь, ваша светлость, а я принесу вам ужин, — Мия зажгла свечу и выскользнула из комнаты, а я с интересом повертела головой, разглядывая свое новое жилище.
