— Я тоже этому рада, дорогая, — искренне ответила я. — Надеюсь, он примет меня.
До того момента, как основательно замерзнуть, мы нашли обувь, косынки, шали и даже несколько пар замечательных перчаток. На них я обнаружила несколько дырочек, но их можно было закрыть красивой аппликацией или изящной вышивкой.
Покинув холодную часть особняка, я отпустила Мию и направилась на кухню, чтобы попросить Гуду приготовить еще какую-нибудь вкусняшку к ужину. Бодро шагая по холлу, я вдруг почувствовала, как подол моего платья за что-то зацепился и удивленно оглянувшись, увидела маленькие пальчики, вцепившиеся мне в юбку. Из-за столбиков перил, на меня смотрели яркие бусины глаз. Настороженно и любопытно.
— Травинка принесет мне волшебный джем?
— Думаю да, — я говорила спокойно, будто ничего и не произошло. — Просто нужно подождать, она занята и готовится к зиме.
Мое платье тут же отпустили, и Полин снова скрылась в своем убежище. Интересно, как Мия и Гуда заставляют ее поесть?
— Графиня, — голос Филиппа отозвался во мне приятным покалыванием в кончиках пальцев.
— Да? — я повернулась к нему и как всегда утонула в глубоких, красивых глазах.
— Мне бы хотелось пригласить вас на ужин, — сказал он, пристально глядя на меня. — Мы с вами сядем возле горящего камина, выпьем вина… Как вы смотрите на это?
— С радостью, — ответила я, смущаясь этого взгляда. Боже, как давно на меня так не смотрели… — Я буду с нетерпением ждать вечера.
— Что ж, тогда до встречи у камина, — Филипп склонил голову и покинул меня, поскрипывая начищенными сапогами.
— Вы не должны есть мой волшебный джем, — раздалось из под лестницы и я улыбнулась.
— Ни в коем случае. Он только твой.
Глава 16
К ужину Гуда приготовила ореховое печенье, но в этот раз мне пришлось идти не к лестнице, а к комнате Полин. Мия уже отвела девочку и теперь удивляясь, рассказывала мне, что малышка вела себя более спокойно и не старалась сбежать. Это говорило о том, что история с феей, сделала свое дело — мне удалось заинтересовать ребенка.
Оказавшись возле двери, я тихонько постучала и как можно мягче, сказала:
— Полин, я принесла тебе ужин. Гуда испекла ореховое печенье специально для тебя.
Мне никто не ответил, и, простояв с минуту, я собралась было уйти, но тут из-за двери послышался тонкий голосок:
— Ты можешь войти!
Немного волнуясь, я взяла у Мии поднос и вошла в комнату. В спальне девочки горел камин и его свет озарял кровать, на которой было достаточно трудно отыскать хозяйку сих апартаментов. Но вскоре я разглядела маленькое личико в коконе из одеял и улыбнулась.
— Я поставлю поднос на столик, — сказала я, стараясь двигаться как можно медленнее и не делать резких движений. — Обязательно поешь.
— Ты будешь бить меня, если я не поем? — вдруг спросила она, и у меня сжалось сердце.
— Почему ты так решила? Разве тебя здесь кто-то бил? — осторожно спросила я и она, вздохнув, ответила:
— Нет, не здесь. А Травинка передала мне джем?
Ее били в доме ландграфа, и девочка не хотела вспоминать об этом.
— Нет, я больше не ходила в парк, — я решилась сделать следующий шаг. — Если хочешь, мы с тобой сходим туда завтра и отнесем ей подарочек. Я знаю, где она живет.
— Правда? — девочка вылезла из-под одеяла и теперь смотрела на меня горящими глазками. — А что мы ей подарим?
— Может, сошьем ей маленькую подушечку? — предложила я. — Она за это обязательно отблагодарит тебя.
— Хорошо, — Полин потянулась к подносу с едой, а я пошла к двери, чтобы не пугать ее своей настойчивостью.
— Ну что? — Мия с нетерпением топталась у двери. — Как она?
— Не хочу радоваться раньше времени, но, по-моему, она согласилась пойти со мной завтра в парк, — шепотом ответила я, и девушка всплеснула руками.
— Да вы волшебница!
— Скажи, Мия, когда граф забрал девочку? — спросила я и она на секунду задумалась.
— Весной. Дитя не знало воды, и было облеплено насекомыми. Когда мы с Гудой мыли ее, она искусала нас до крови. Чтобы ей не говорили, как бы ни увещевали, она кричала, что всех ненавидит, плакала и не вылазила из под стола. Потом малышка немного привыкла, но все равно, лишь мы с Гудой могли хоть как-то сладить с ней.
— Спасибо, что заботились о Полин, — искренне поблагодарила я добрую девушку, и она смущенно потупилась.
— Да полно вам, ваша светлость, что ж мы бессердечные? Дитя ведь ни в чем не виновато.
Мы медленно пошли обратно и уже возле лестницы, я попросила ее:
— Мия, мне нужны швейные принадлежности.
— Я принесу ваша светлость, — пообещала девушка и пошла на кухню — ей видимо не терпелось рассказать обо всем остальным.
Вернувшись в свою комнату, я посмотрела на голое окно и присела возле камина. Хорошо, что в поместье заготавливали дрова, и в них не было недостатка. Фрост рассказал мне, что слуги чистят графский лес и каждую неделю, некоторые из них, уезжают с телегами на несколько дней, и возвращаются полными хвороста и поленьев. С весны и до глубокой осени слуги собирают валежник, и в «Темном ручье» всегда горит огонь в каминах и печах. Да и угодья у графа чистые, по лесу приятно проехать, не волнуясь, что лошадь зацепится за корягу. Особенно, когда это касалось охоты.
Если бы у моего мужа были деньги, он наверняка был бы замечательным хозяином своих владений. С каждым разом я все сильней убеждалась в этом. Жаль, что моего приданного недостаточно для того, чтобы поместье процветало. Жалкие крохи. Но я ведь могла помочь ему своими идеями, но их нужно грамотно подать, чтобы не задеть его мужскую гордость.
За окнами уже совсем стемнело, когда в мою дверь постучали. Это была Мия. Она поставила на камин шкатулку со швейными принадлежностями и повернулась ко мне.
— Вас ждет его светлость, — сказала девушка и предупредила: — На улице похолодало, поднялся ветер и в коридорах гуляют сквозняки. Вы бы накинули шаль.
Я послушалась ее совета и, накинув шаль, вышла из комнаты.
Ветер действительно бушевал за стенами особняка, и его порывы швыряли в окна дождевые капли, гудели где-то под крышей и свистели в каминных трубах. Огонек моей лампы дрожал от сквозняков, и было немного жутко, шагать по темным коридорам, наполненными шорохами и писком мышей.
Зато в столовой было тепло и уютно, не смотря на слабый свет от нескольких ламп. Огонь, пылающий в камине, в достаточной мере освещал пятачок перед ним, где и расположился граф. Он сидел в кожаном кресле и смотрел на пламя, но как только я вошла в комнату, поднялся мне на встречу.
— Добрый вечер, — поздоровалась я, и он сам взял мою руку, чтобы поцеловать, но сделал это не обычным способом, а прикоснулся губами к запястью.
