Смеясь, они стали подниматься по лестнице и, обернувшись, Филипп увидел, что Клара смотрит на него. И вроде бы ничего такого в этом не было, но волна тепла помчалась по телу, зацепив и без того жаждущую душу.
Глава 27
Обед прошел в доброй, шутливой атмосфере и я очень радовалась, глядя на Хенни — она будто расцвела, похорошела и из ее глаз ушла та серая тоска, которая неотступно присутствовала там с момента моего появления в этом мире. Кузина очень подходила барону — спокойная, воспитанная и нежная, она наверняка сделает его счастливым.
Я украдкой взглянула на Филиппа и похвалила себя за решительность — хватит бегать от неизбежного. Мой муж хороший человек, а «Темный ручей» принял меня, как только я переступила порог дома. Это было похоже на возвращение из долгого путешествия и если начинать новую жизнь, то именно в этот вечер.
После обеда мужчины занялись своими делами, а мы с кузиной вернулись на кухню, где снова взялись за сладости для Полин. Я вспомнила рецепт рождественских пряников и решила приготовить это лакомство на день святого Мартина. Если раскатать тесто немного тоньше, то получиться замечательное печенье. Приправ в кладовой было достаточно — Гуда похвасталась, что граф всегда привозит из города по мешочку специй, покупая их прямо в порту. Так что, мускат, корицу и имбирь я нашла без труда, ну а в меде, яйцах и масле, дефицита вообще не было.
— Нет, в тебе положительно что-то изменилось! — Хенни вырезала кружкой печенюшки и громко изумлялась. — Где моя тихая, молчаливая Клара? Мало того, что ты теперь выращиваешь розы, но еще и готовишь необычные сладости! Чудеса!
— Милая моя, я всего лишь нашла поваренную книгу старой графини! — врала я, смеясь над ее испачканными мукой щеками. — Так что, никаких чудес!
Оставалось надеяться, что любопытная кузина не захочет взглянуть на нее. Но Хенни так увлеклась приготовлением, что даже не обратила внимания на мои слова.
Всей веселой компанией мы очистили лесные и грецкие орехи и, смешав мед, сливочное масло и немного корицы я сварила медовую карамель. Политые ею орешки отправились подсыхать в печь и вскоре, на одно лакомство стало больше. А вот леденцы я решила приготовить завтра, нужно попросить Фроста, чтобы он настругал деревянных палочек, на которых будут красоваться мои конфетки.
Время близилось к вечеру, и мое сердце предательски замирало в груди. Нет, я не боялась своего мужа, просто ощущение чего-то волшебного будоражило душу, отчего мои щеки периодически вспыхивали яркими пятнами.
Предупредив, что мы с графом будем ужинать в его комнате, я отправилась к Полин, чтобы провести с ней время пока грелась вода для моего вечернего купания. Сегодня и у Хенни с Ливеном будет возможность поужинать наедине. Вряд ли Либби или Мия будут мешать им. Барон благородный мужчина и о чести кузины я не переживала.
Девочка выглядела здоровой и веселой — они с Блинчиком лежали у камина, и она рассказывала ему какую-то историю, а щенок, казалось, с интересом слушал ее.
— Ты не приходила после обеда, — Полин насупилась, стоило мне только войти в комнату.
— Я готовила тебе сюрприз, — ласково сказала я, и хитрюга сразу же оттаяла.
— Что это? Что это? Скажи мне! Ну, пожалуйста! — малышка повисла на моей шее, и мы упали рядом с Блинчиком.
— Нет, тогда это не будет сюрпризом, — я села и, поправив волосы, подмигнула ей. — Ты получишь его на день святого Мартина.
— А кто этот Мартин? — Полин прижалась ко мне, заглядывая в глаза. — Почему в его день сюрпризы? Я увижу его? А почему он святой?
— День святого Мартина — это праздник, — ответила я, прерывая поток вопросов. — Завтра Гуда расскажет тебе историю о нем, и ты все поймешь. Хорошо?
— Завтра будет вечер сказок? — она захлопала в ладоши и повернулась к щенку. — Мы подождем, да Блинчик?
Он тявкнул и завилял хвостом, соглашаясь со своей хозяйкой.
Когда я вошла в свою комнату, возле очага уже парила лохань и Мия, смущаясь, сказала:
— Ваша светлость, я тут вам кое-что принесла…
— Что же это, дорогая? — я проследила за ее взглядом и увидела на кровати какую-то аккуратно сложенную одежду.
— Я хотела сделать вам приятно, — девушка принялась улыбаться, отчего на ее лице появились задорные ямочки. — Посмотрите?
— Конечно! — я взяла верхнюю вещицу и ахнула — это была батистовая ночная сорочка, отделанная кружевом. Его прозрачные волны красиво обрамляли вырез на груди, края рукавов и подол. — Но когда ты успела???
— Это не заняло много времени, — Мия вся светилась от удовольствия, видя, что мне нравится ее работа. — Два вечера и все готово.
— Какая же ты молодец! — я прижала сорочку к груди, внезапно сообразив, что сегодня она будет очень кстати. — Спасибо тебе!
— Посмотрите на баньян, ваша светлость, — служанка не выдержала и, схватив вторую вещь, встряхнула ее, демонстрируя мне. — Я выстирала его, убрала старую тесьму и пришила другую!
Что такое баньян, я знать не знала, но взглянув на вещь, сразу поняла, что это халат. Красивый из темно-синего шелка, он был невероятно хорош и главное, подходил по размеру. Похоже, покойная свекровь тоже не страдала худобой.
— Мия, я так благодарна тебе! — я схватила ее за руки и горячо добавила: — Графу, а теперь и мне очень посчастливилось иметь таких друзей.
Девушка вспыхнула, зарделась и, опустив глаза, сказала:
— Пойдемте купаться, ваша светлость, вода стынет.
Через час я уже сидела возле зеркала, одетая во все это великолепие и расчесывала волосы, дрожащей рукой. Как невинная девица ей Богу! Нет, фактически я и была невинной девицей, но всего лишь телом! Не близость с мужем пугала меня, а чувства, которые я испытывала к нему. Мне казалось, что все слишком хорошо начинается, слишком гладко идет… Не стоит ли где-то рядом беда, притаившись за дверями, как голодная собака? Так, нужно выдохнуть и взять себя в руки.
В смежную дверь легко постучали и, отбросив все дурные мысли, я повернулась и, улыбаясь, сказала:
— Войдите ваша светлость.
Филипп тоже был в халате и выглядел очень по-домашнему, несмотря на свой суровый вид. Он застыл в дверях, глядя на меня, а потом тихо произнес:
— Вы прекрасно выглядите, Клара.
— Благодарю, вы тоже, — я поднялась и подошла к нему. — Я ужасно проголодалась, может, поужинаем?
— Да, все готово, прошу, — граф отошел в сторону, пропуская меня в свою комнату, и я с любопытством скользнула туда.
Комната мужа была чуть больше моей, и как мне показалось, имела мрачноватый интерьер. Темная, тяжеловесная мебель, плотные, коричневого цвета шторы и такой же балдахин, ковер с черным рисунком по фиолетовому фону и огромный камин, выложенный черной плиткой, с золотым рисунком по ней. В нем пылал яркий огонь, рассеивая эту готическую атмосферу, а подле него стояли столик и два кресла.
