— Конечно! Я — точно не буду против!
— Хенни, что ты ответишь барону? — обратился граф к кузине и та, быстро взглянув на Ливена, тихо сказала:
— Я согласна.
— Поздравляю, — я с нежностью сжала ее холодную ручку, и она с благодарностью взглянула меня. — Вы прекрасная пара.
В доме уже было тихо, когда я снова спустилась вниз. Прекратилось даже потрескивание рождественского полена в камине и остывающие угольки излучали мягкое свечение, освещая темную гостиную. Уже прозвучал последний, двенадцатый удар часов, но мне не спалось. Волнующая, чудесная мысль не давала мне покоя — мир
стал другим. Он изменился в тот момент, когда дверца кареты распахнулась, и я увидела Филиппа.
Опустившись в кресло у очага, я медленно прокручивала в голове все, что случилось со мной, и улыбалась в темноту — волшебный шлейф Рождества накрывал землю пушистым снегом, наполняя меня надеждами на счастье и верой в чудеса.
Глава 44
Митч пришел в комнату Лисбет ближе к утру, и девушка еле сдержалась, чтобы не охнуть при виде его обезображенного лица. После того, как граф выбил ему глаз, парень покривел и когда-то привлекательное лицо стало похоже на страшную маску.
— Я Митч, брат Марджи, — быстро зашептал он и, скользнув в комнату, плотно прикрыл за собой дверь. — Вы готовы, ваша светлость? Только вы это… опасно это…очень опасно…
— Да, готова, — твердо сказала Лисбет, отогнав прочь все сомнения. — Но что делать с охраной?
— В охране поедет только Адриан де Клас, — Митч нервничал, но по его взгляду девушка видела, что он тоже полон решимости. — Он хороший парень, но придется оглушить его. Как боец, Адриан лучший из всех воинов графа, но если сделать это неожиданно… Не думаю, что он что-то заподозрит. Оставим его на берегу реки, а сами столкнем экипаж в воду. Лошадей отпустим, пусть думают, будто они порвали упряжь и выбрались из реки. Ваша светлость, выдержите ли вы идти пешком долгое расстояние?
— Я готова ползти отсюда! — со злостью и адским желанием покинуть это место, выдохнула Лисбет. — Можешь не сомневаться во мне.
— Что ж, хорошо. Приготовьте вещи и постарайтесь вести себя, как обычно, — сказал напоследок Митч и выскользнул в темный коридор.
Как не боялась она предстоящего побега, но вернуться в это логово зла и жестокости было равносильно смерти. Хотя, смертный приговор Лисбет уже был подписан.
Фрау Гертруда не сможет спасти ее. Даже если она поведает ей о своих несчастьях, то скорее принесет еще больше бед и горя. Ландграф не остановится ни перед чем и вместе со своей глупой дочерью пострадает и бедная матушка. Оставалось ждать и верить в чудо, которое спасет от ненавистного мужа и подарит долгожданное спокойствие.
Рано утром, в день отъезда, Леопольд вошел к супруге и окинул ее вещи красными после попойки глазами.
— Это хорошо, что вы берете столько нарядов, — сказал он, приоткрыв небольшой сундук и перебирая вещи. — Покажите обществу, как я забочусь о вас, что я не жаден. Мне это по душе. Но помните, что я говорил вам — ни одного лишнего слова.
— Я помню ваша светлость, — покорно ответила Лисбет, пряча глаза, в которых горела ненависть. — Не переживайте об этом.
— Умница, — он подошел к девушке и, схватив за подбородок, приподнял ее лицо. — Иначе вы в полной мере почувствуете мой гнев.
Граф ушел, а следы от его пальцев все еще горели на ее лице.
— Будь ты проклят! — прошептала Лисбет в закрытую дверь и ее руки сжались в кулачки. — Гори в аду!
Морозное утро не могло сбить то пламя, что бушевало в ее душе. Предчувствие свободы делало ее движения нервными и резкими и чтобы скрыть нервозность, девушка засунула руку в аккуратную меховую муфту.
Сундуки с вещами уже погрузили на крышу экипажа, но небольшой саквояж с самыми нужными из них, Лисбет взяла с собой. Граф, разумеется, не вышел проводить ее, но это было даже хорошо — он мог заметить ее нервозность.
— Прощу прощения, ваша светлость, — глубокий, слегка хрипловатый мужской голос прозвучал неожиданно, и Лисбет испуганно вздрогнув, обернулась. Перед ней стоял высокий молодой человек, с такими голубыми глазами, что девушка чуть не зажмурилась.
Он имел довольно приятную внешность, и даже глубокий шрам, рассекавший лоб и висок, не портил очарования этой мужской притягательности. У него были упрямо сжатые губы, четкий, немного жесткий контур выпирающих скул, но во взгляде не было, ни грамма жестокости. В светло русых волосах путались одинокие снежинки и ветер то и дело трепал густые пряди, которые тут же ложились на место в красивом беспорядке.
— Да, — она быстро отвела взгляд от его лица. — Я слушаю вас.
— Меня зовут Адриан де Клас, я буду охранять вас в дороге.
— Хорошо, герт де Клас, — вежливо ответила Лисбет. — Я уверена, что с вами мы будем в безопасности.
— Можете не сомневаться, ваша светлость, — он склонил голову и взлетел на коня, который тут же загарцевал возле экипажа.
Лисбет и Марджа удобно устроились на сидениях и их взгляды встретились — испуганные, взволнованные и полные надежд.
— Ну, с Богом, — выдохнула Марджа, а девушка перекрестилась, мысленно читая молитву.
«Гнездо ворона» осталось позади и с каждым скрипом колеса, у Лисбет переворачивалась душа в предчувствии грядущих событий. Но отступать было некуда, и она смело смотрела в будущее, веря в удачный исход этого нелегкого дела.
Прошло несколько часов, и вдруг прозвучал громкий голос Адриана:
— Почему свернули к реке?!
Девушки испуганно замерли в экипаже. Лисбет кусала губы, а Марджа что-то шептала и целовала деревянное распятие, висевшее на ее шее.
— Так быстрее, это я вам точно говорю! — услышали они голос Митча. — Снег метет, да ветер до костей пробирает! Придется искать ночлег! А ближайшая гостиница только по этой дороге!
Адриан ничего не ответил, и Лисбет осторожно выглянула в окошко, чтобы посмотреть, где находится охранник. Она чуть не вскрикнула, находясь в невероятном нервном напряжении — он ехал рядом с экипажем и его синие глаза внимательно смотрели на нее. Задернув шторку, девушка закрыла лицо руками и зашептала:
— Он что-то подозревает! Я чувствую!
— Успокойтесь, ваша светлость! — Марджа схватила ее за руки и встряхнула. — Вам это кажется! У страха глаза велики!
Лисбет глубоко задышала, стараясь унять дрожь, и кивнула:
— Да, ты права, нужно взять себя в руки. Он не может ничего знать. С чего бы ему подозревать что-то?
Прошло еще около часа и внезапно, резко качнувшись, экипаж остановился.
— Что случилось?! Почему остановились?! — крик Адриана прозвучал как залп в этой снежной тишине, разбавленной шумом реки.
