— Дьявол! — громко чертыхнулся Леопольд, сжимая кулаки. — Только этого сейчас не хватало! Проклятый старик не мог протянуть еще пару месяцев! Он рушит все мои планы!
— Дааа, эпоха безнаказанности ван Дильцев, похоже, скоро канет в лету, — пьяно и насмешливо протянул Ксандр. — Что ж, это должно было когда-то случиться.
— Ты слишком спокойно говоришь об этом! — ландграф недовольно посмотрел на брата. — Если новый принц решит конкретно взяться за нас, то тебя это тоже коснется. Уж поверь, сын герцога не упустит шанса лишить нас всего, что мы имеем, вплоть до титула!
— Не стоит так уж нагнетать, — Ксандр приложился к бутылке. — Пока все это произойдет, можно много чего скрыть, а дальше просто привыкать жить без защиты принца. Это не смертельно, многие так живут.
— Ты помнишь, мы хотели женщин ван Роэльса? — Леопольд начинал приходить в ярость, чувствуя, что его планам приходит конец. — Думаешь, новый принц закроет глаза на это?
— Нет, но думаю, ему будет не до этого — похороны отца, дела, поездка к королю для получения протектората… — вполне резонно заметил Ксандр. — За это время можно много чего изменить. У нас есть несколько месяцев.
Это же время. Замок герцога Огланского
— Ваше сиятельство, вы хотели меня видеть? — тучный, но подвижный мужчина среднего возраста, бесшумно появился за спиной своего господина.
— Да, Арманд, у меня к тебе очень серьезный разговор, — будущий принц Генрих Огланский отвернулся от окна и посмотрел на него умными, спокойными глазами. — Век отца приходит к концу. Грядут перемены.
На вид ему было примерно тридцать пять-сорок лет и красивое, мужественное лицо производило приятное впечатление.
— Я только рад этому, — мужчина склонил голову, выказывая свое уважение к молодому правителю. — Вы изучили бумаги, которые я приказал доставить вам?
— Да и они лишний раз доказали, что политика принца Огланского была отражением его мерзких тайн и потакания страстям. Моего влияния на отца не хватало, чтобы прекратить это и теперь предстоит тяжелый путь Арманд. Некоторые вассалы могут восстать, поняв, что век вседозволенности ушел вместе с отцом.
— Мой вам совет, ваше сиятельство — не позволяйте помыкать вами, вы только вступаете на этот путь и ваше прошлое чисто и незапятнанно. Не стоит давать вассалам в руки оружие, которое они смогут использовать против вас, — Арманд смотрел на своего господина мудрыми глазами, в которых было полно уважения и преданности. — А за грехи отца не стоит перед ними отвечать. Умирающий герцог уносит их с собой, пусть так и будет. Дайте понять своим вассалам, что любое восстание, будет жестоко подавлено, а их земли перейдут под юрисдикцию герцогства.
— Именно так я и намереваюсь сделать, — во взгляде Генриха появилась жесткость. — На этих землях никто не будет бесчинствовать, прикрываясь моим именем. С этого момента, ты являешься моим советником. Официально примешь эту должность, как только я займу место отца.
— Благодарю за оказанную честь, ваше сиятельство, — на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. — Список самых неблагонадежных вассалов я вложил в остальные бумаги.
— Меня больше всего интересуют преданные вассалы, благородные и хозяйственные. Создающие свои армии и плетущие интриги, должны чувствовать себя некомфортно в герцогстве. Только трудом, благополучием людей и их достатком, можно добиться процветания этих земель, — Генрих вопросительно посмотрел на советника. — Что ты думаешь об этом?
— Армия должна быть только у государства — остальные это бандиты, — подтвердил слова господина Арманд и добавил: — Я могу выделить некоторых дворян, за которыми наблюдаю в последнее время — это граф Филипп ван Роэльс и барон Ливен ван Ворст. Очень благородные, смелые люди. Барон поднял свое поместье после пожара, и оно начинает давать неплохой доход, что существенно отразится на казне герцогства, а ван Роэльс, оказался чудесным сыроваром, и можете довериться моему чутью, ваше сиятельство — скоро наше герцогство прославится его продуктом.
— Обожаю слушать такие истории! — на хмуром до этого лице Генриха появилась широкая улыбка. — Я хочу побывать с визитом у этих замечательных людей! Как только дороги просохнут от весенней грязи, оповести графа и барона, что я посещу их поместья и задержусь в каждом на несколько дней. Мне очень интересны эти хозяйственные дела!
— Как скажете, ваше сиятельство, — Арманд снова склонил голову, скрывая улыбку. Его сердце радовалось тому обстоятельству, что эпоха старого принца уходила, унося с собой все темное и грязное, а за ней по пятам следовало время процветания.
Глава 52
Прошел месяц после нашей первой встречи с Лисбет. Я рассказала о фрау Гертруде и мы пришли к выводу, что пока ничего говорить ей не стоит. Женщина должна оправиться от горя, ведь, как и страшные, так и хорошие новости, сказанные в неудачное время, могут убить.
Мачеха же, начинала приходить в себя и много времени проводила с Полин, которая с удовольствием слушала ее рассказы. Ее перестал раздражать шум, царивший в доме, она стала улыбаться, и даже мое имя звучало в ее устах теперь намного мягче.
У нас появились котята — Сырок, Пончик и их мама Головешка. У кошки была абсолютно темная голова на светлом туловище и выдумщица Полин сразу же нашла ей подходящее имя. Блинчик ужасно ревновал эту компанию к нашему семейству и первые несколько дней по всему поместью слышался звонкий, возмущенный лай и шипение Головешки. Котята качались на шторах, цеплялись за ноги, переворачивали все верх дном, но граф лишь счастливо улыбался, приходя домой и, устраиваясь у камина с бокалом вина.
Моя амбра настаивалась на спирту — ей нужно было достаточно времени, чтобы настой приобрел необходимую для изготовления духов концентрацию, но я не спешила, ведь смешивание ароматов, оказалось увлекательным действием. Чего греха таить, «Шанель» у меня не получалась, ибо я не знала тех пропорций масел, что должны были быть в исходнике, но смесь ароматов дала свой результат. Духи под названием «Клара», уже ждали своего часа. Воодушевленная своими результатами, я решилась на создание мужского аромата, но для него мне был нужен сандал, кипарис и можжевельник. Этих масел в моем ассортименте не было.
Муж нашел меня в оранжерее и как всегда мягко упрекнул:
— Родная моя, возможно вам стоит немного успокоиться? Я переживаю о вас и о нашем ребенке.
— Филипп, я прошу вас… — я прижалась к нему с той же невыносимой нежностью, которую чувствовала всегда, стоило мужу подойти ближе, чем на метр. — Нашему малышу ничего не угрожает, а я чувствую себя счастливой, занимаясь любимым делом.
— Что ж, хорошо… — он присел на пустой ящик и усадил меня к себе на колени. — Скажите мне, что привезти вам из города?
— О! — я суетливо заерзала на его коленях. — Мне нужны кое-какие масла! Вы привезете их?
— Да, напишите мне все, что вам нужно, — он улыбнулся. — Могу ли я, наконец, узнать, что вы делаете в комнате моей матушки? Часами.
