— С вашим отцом, — Сашка даже не запнулась ни на секунду.
— Но, — ее собеседник растерялся. — Он здесь давно не живет…
— Вас не затруднит, — сказала Сашка, — продиктовать мне его актуальный номер?
— А вы кто?
«Я убийца реальности, — мрачно подумала Сашка, — и разрушитель грамматических конструкций».
— Я из Собеса, — сказала вслух. — У нас в документах указан его телефон.
— Но он не живет здесь уже шестнадцать лет!
«Почему?!»
— Бюрократия, — Сашка заставила себя говорить спокойно. — Номер устарел. Помогите мне, пожалуйста.
Записывать телефон она не стала — запомнила. Поблагодарила безымянного собеседника. Вытерла пот со лба.
Валентин развелся. Все равно развелся, много лет назад. Ушел из семьи добровольно, независимо от знакомства с мамой…
Но к кому он ушел? Вдруг в его жизни новая семья, и родился сын, и его назвали Валиком в честь отца?!
— Алло, — сказал на том конце связи мужской голос, на этот раз усталый и глуховатый.
Сашка почти не узнала его и на секунду запнулась:
— Валентин…
И забыла его отчество. Вылетело подчистую.
— Я коллега вашей жены, — ляпнула первое, что пришло в голову.
— У меня нет никакой жены, — сказал он с расстановкой. — Вы кому звоните?
— Простите, я ошиблась номером, — выдохнула Сашка.
Повесила трубку. Постояла несколько секунд, упершись лбом в пластиковую стену.
Он одинок, как и мама. Это, по крайней мере, справедливо… но ничуть не радостно.
х х х
— Оставь уже их в покое!
Сашка резко обернулась. Лиза стояла совсем близко, и непонятно, как она ухитрилась так бесшумно подойти. Сашка невольно напряглась, будто ожидая, что Лиза сейчас вспорет ей живот голыми руками.
Лиза увидела ее взгляд и отступила на несколько шагов. Примирительно растянула губы:
— Ты три раза набираешь свой домашний номер. И даешь отбой. Думаешь, им сейчас нечего делать, только слушать твои звонки?
Сашка перевела взгляд на трубку в своей руке и осознала, что Лиза совершенно права. Неприятно, что она подглядывает, что знает Сашкин домашний номер… Впрочем, информационному объекту, Слову великой Речи, напрягаться и шпионить не надо. Лиза сейчас понимает о Сашке гораздо больше, чем той хотелось бы.
— Это не твое дело, — Сашка вернула трубку на рычаг.
— Отойди-ка.
Лиза шагнула вперед, Сашка едва успела ретироваться к кадке с фикусом. Лиза уверенно сняла трубку, покосилась на Сашку через плечо:
— Как зовут твою мать?
— Не вздумай, — пролепетала Сашка. И добавила через несколько секунд: — Ольга Антоновна.
— Ольга Антоновна? — заговорила Лиза в трубку очень мягко и очень уверенно. — Я давняя подруга Александры, звоню, чтобы высказать вам искреннее соболезнование и спросить, не нужна ли помощь? Любая?
У Сашки, кажется, отключился слух — как если бы над головой завелась турбина реактивного самолета. Лизе отвечали, она кивала так, будто собеседница была рядом, и говорила что-то еще — скорбно, сдержанно, страшно долго, как показалось Сашке. Потом повесила трубку, несколько секунд постояла, повернувшись к Сашке спиной, и снова глянула через плечо — вопросительно.
— Спасибо, — прошептала Сашка.
х х х
В комнате Лизы стоял табачный дух, о котором Сашка давно забыла. Лиза ухмыльнулась, прочитав выражение ее лица, упала в офисное кресло, закинула ноги на край стола:
— Забавно, что ты как ошпаренная выскочила замуж за одноклассника.
Сашка опасливо посмотрела на белую доску, закрепленную над столом. В магнитном стакане-держателе, кроме двух черных маркеров, помещался тюбик зубной пасты. Сашка несколько секунд смотрела только на него.
— Я думала, — с улыбочкой продолжала Лиза, — что в школе ты парней не видела в упор, только учебники, пятерки, вот это всё…
— Это не я выскочила за него замуж, — Сашка, с трудом отвернувшись от доски, поискала, куда сесть, и осторожно опустилась на краешек стула. — Это была другая… женщина.
— Ты, конечно, — сказала Лиза тоном, не терпящим возражений. — Это была ты!
Она окинула Сашку оценивающим взглядом, будто выбирая товар на невольничьем рынке, и Сашке сделалось неприятно. Лиза мигнула, моментально изменившись, из торговки человечиной превратившись в юную, очень несчастную девушку:
— Может быть, где-нибудь в другом… параллельном тексте я счастливо жила со своим Лешкой… пока не разбежались, как это бывает. А может, и не разбежались…
Ее голос дрогнул, она смотрела теперь сквозь Сашку, сквозь стены, в пространство. Сашка открыла было рот, подбирая слова, уместные в эту минуту, — но Лиза не стала дожидаться утешения. Ее лицо снова изменилось, повзрослело, глубже запали глаза.
— Твоя мать отлично держится, вокруг полно людей, родственники, коллеги, все соболезнуют. Ужасно, короче, но естественно. Как обычно. Не вздумай лезть туда, Самохина. Это больше не твоё.
— Я и не лезу, — глухо сказала Сашка. — Я им… грамматически… чужая.
— И радуйся, — сказала Лиза с нажимом. — Радуйся, что чужая! Значит, он не станет их живьем жрать, когда ты провалишь зачет!
— Не провалю, — быстро сказала Сашка.
Лиза снова окинула ее взглядом и решила сменить тему:
— А почему ты не рассказывала на первом курсе, что у тебя в школе была сумасшедшая любовь?
«Кому рассказывать, тебе?» — подумала Сашка, а вслух сказала:
— Не было никакой любви. Вообще не понимаю, как я на него купилась. Трус, позер, жлоб…
— Красавец? — Лиза прищурилась.
— Да. И очень популярный парень… был, — Сашка запнулась.
— Значит, все-таки влюбилась, — сказала Лиза задумчиво. — Такие, как ты, из первой же влюбленности делают белое платье с фатой и куклой на капоте…
Сашка придержала язык и не стала огрызаться. Хватит с нее сегодня резаных ран на свитере.
— От тебя фонит, — помолчав, сказала Лиза.
— Что?!
— Фонит, говорю, мужиком. Нормальным. Взрослым. Как если бы ты запала на кого-то, но не как девчонка, а… Ты извини, я в таком состоянии, что эти информационные потоки ловлю бессознательно. Как запахи, — Лиза улыбнулась непривычной, странно-деликатной улыбкой.
— Нет никакого мужика, — сказала Сашка так грубо, как только могла.
В насмешливых глазах Лизы ей померещилось сожаление.
х х х
Сообщение от Стерха пришло ровно в восемь:
