Наконец, он сдался, вздохнув.
– Ладно. Тогда, это, я сначала в душ.
Я радостно побежал в дом за антисептиком, йодом и чистыми бинтами. Однако на обратном пути дорогу мне преградил Гоша. Кое-что осталось неизменным – панки с севера все также меня ненавидели и шпыняли. Особенно Гоша.
– Что, твой папочка выпустил тебя на прогулку? – с презрением сказал он.
– Не твое дело. Дай пройти, – я попытался обойти его, но панк не хотел меня отпускать просто так, плюнув мне на ботинки.
– Поиграй и со мной, а? Ты настолько хорош, что красноглазый тебя ни на секунду не отпускает?
– Отойди от него.
Мы оба обернулись на голос. Возле гаражного забора стоял Данила. Гоша фыркнул, еще больше распаляясь.
– Сколько он стоит? – спросил он Данилу, кивая на меня.
Я видел, как Данила разозлился. Вместо ответа он выхватил у себя из-за ремня короткий нож и швырнул им в панка. Раздался выстрел, и нож резко сменил траекторию, втыкаясь в землю возне ноги Гоши.
– Достаточно, – раздался сухой голос Кирилла. В руке он держал кольт.
– Что я говорил по поводу мальчишки?
– Я и не трогал его. Просто беседовал с ним. Так, крысенш?
– Еще раз увижу тебя возле моего дома, я тебе ноги отрежу, понял? – вступил в диалог Данила.
Гоша было дернулся в сторону Данилы, но его лидер снова остановил его:
– Я как-то неясно выразился? Сказал же тебе, достаточно. Живо убрался отсюда. Еще раз повторять не буду.
Гоша пару секунд помялся, поскрипел зубами, но все же послушался.
Данила перевел взгляд, который так и говорил: «как же я всех вас ненавижу», на Кирилла.
– Уж прости моих ребят, я много раз им говорил не трогать твоего… подчиненного. Но разве ж за ними уследишь. Надеюсь, конфликт исчерпан?
Данила хмыкнул, разворачиваясь.
– Идем. – коротко приказал он мне, а я не стал ему возражать.
Как только мы пересекли порог гаража, Данила тут же набросился на меня:
– Долго ты еще будешь позволять им себя унижать? Я, это, не всегда буду рядом, чтобы спасти твою жопу.
– Я не… я не позволяю им ничего…
– Ага. Принцесской они тебя по дружбе называют. И на ботинки плюют. Понял.
– А что я могу? Они сильнее меня.
Данила покачал головой.
– Позор. – Коротко сказал он.
Я и сам понимал, что это позор, но здраво оценивал сои силы. У меня не было ни малейшего шанса выстоять с ними в драке. Я был слабым.
– А что он имел в виду, когда спросил сколько я стою?
– Ты правда не понимаешь?
Я растерялся. Данила лишь покачал головой, от чего я чувствовал себя еще большим дураком:
– Он думает, что ты моя подстилка.
Я все еще ничего не понимал. Данила видел мою полнейшую растерянность и пояснил:
– Они думают, что ты шлюха.
– Чего? – я вообще опешил от такого заявления.
– Ага. Проститутка.
– Я же парень.
Данила рассмеялся:
– Ты, это, думаешь, проститутками могут быть только девушки? Господи, ну что за ребенок, – он снова фыркнул, – к тому же, ты из Нижнего города. Тут, это, очень распространена такая тенденция, похищать молоденьких парней из Нижнего города и продавать их как шлюх. Или просто насиловать. Местным, это, извращенцам очень нравится такое. А извращенцев тут, это, полно.
Мне поплохело от этого. Я и представить себе такого не мог. Потом я вспомнил перепалку с отцом, когда я первый раз вернулся после встречи с Данилой. «Он купил тебя?» – тогда именно это спросил отец. Теперь я понял, что он имел в виду. Я сполз по стене, переваривая все, что услышал.
– Уж прости, что снова пошатнул розовый мир, в котором ты живешь. А теперь, это, будь добр, прекрати свои страдания и перевяжи мне раны.
Чтобы как-то отвлечься от ненужных мыслей, я решил сменить тему. К тому же, Данила немного расслабился, и я не упустить такую возможность расспросить его о предстоящих планах:
– Так что будет, когда ты починишь ракету? Полетишь уничтожать землю, ха?
– Еще не решил.
– Ты ведь не серьезно?
– Ай, – он поморщился, когда я слишком сильно надавил на рану, – я не знаю, правда. Изначально, это, я этого не планировал. Но обстоятельства изменились. Видеть больше не могу эту утраченную планету с ее ржавыми отходами.
– А что изменилось, почему ты вдруг решил все уничтожить? И разве это возможно?
– Возможно. Кирилл, он много чего интересного мне рассказал. К примеру, то, что настоящие правители Земли уже очень давно живут на марсе. Что не было никакого взрыва, а лишь очередной эксперимент над человечеством, который пошел не по плану. Понимаешь, это, несколько веков назад, до взрыва, на планете не осталось места. Она, это, задыхалась. Люди отчаянно искали новые способы выжить, колонизировали марс и луну, запустили свои ракеты в космос. Ну, по крайней мере попытались. И как всегда, какие-то конфликты и человеческая жадность привела к катастрофе, после которой мы оказались там, где оказались. Сообщалось, что, это, поселение на марсе тоже погибло почти сразу после взрыва. Но, как говорит Кирилл, на марсе есть жизнь. И не просто есть, а процветает. Там, это, живет элита этого мира, которая использует нас как свои игрушки. Хах, знаешь, что еще он сказал? Он сказал, что эта элита решила уничтожить землю. Им надоело наблюдать, они, это, опасаются нас, ведь наша численность сильно увеличилась за последние сто лет. Даже их периодические зачистки уже не помогают. И, как я уже говорил, грядет новая зачистка. Но, это, куда масштабнее, чем я думал. На этот раз, они хотят убить вообще всех панков. Всех, Богдан. Вот настолько они не ставят ни во что наши жизни.
– Но ведь это лишь слова Кирилла. Он не может знать точно.
– Да, но он был очень убедителен. Ледяной король, это, следил за моим отцом. А после, он вышел на каких-то людей, связанных с истинным правительством.
– Но опять же, это лишь его слова.
– Да, но я ему почти верю. Я, это, видел что-то подобное в компьютере отца, когда еще жил в лаборатории. Отец всегда выходил из себя, когда мне удавалось влезть в его дела, – он поежился, видимо что-то вспомнив, – в любом случае, нужно это проверить. Если Ледяной король ошибся, я буду только рад. Отправлюсь в свое путешествие. Либо останусь на марсе, если там есть условия.
От слов панка мне стало очень грустно. Не из-за того, что нами управляет какая-то шайка свиней, жаждущая нас уничтожить. А потому, что при любом исходе, он улетит с планеты, оставив меня позади. А я не выживу здесь один. Для меня в любом случае все закончится, как только он улетит.
